Семья Рубанюк - Евгений Поповкин

Многолетние мечты Петра, которые не покидали его даже в самые тяжелые дни на фронте, нашли свое воплощение в этом взволнованном докладе. Все, что впитал он в Тимирязевке, все, что воспринял из трудов великих русских ученых, должно было теперь послужить народу.

Он предполагал, что план его встретит сомнение, даже недоверие, и не ошибся.

— Извиняюсь, дозвольте вопрос? — спросил с места старик Грищенко. — Выходит, больше сотни гектар чернозема надо под лес отнять?

— Нет, это не, значит отнять, — быстро ответил Петро.. — Под лес мы займем всего семь процентов земли, а урожайность из-за этого поднимется вдвое, а то и больше.

Грищенко недоверчиво покачал головой и зашептался с соседом, и Петро, снова поднявшись, заговорил:

— Не верите? Думаете, это одна теория? Так я вам расскажу, что мне пришлось самому повидать. Видел я лесополосы в знаменитой Каменной степи. Это еще когда студентом ездил туда на практику. Зимой там, на участках, обнесенных лесом, дополнительно сохраняется по три с половиной сотни, а то и по полтыще кубометров воды на гектар. Это два добрых дождя! Нас мучают суховеи — злые ветры, а там они не страшны. Скорость ветра на полях, защищенных лесополосами, сокращается на треть, а иногда и наполовину по сравнению с открытой степью. И что интересно? Чем ветер свирепее, тем больше уменьшается среди лесных ветроломов его скорость… А урожай у них, знаете, какой? — Полтораста пудов на круг в этом году получили.

— А сколько лет тем полосам? — спросил Федор Лихолит.

— Пятьдесят!

Кто-то легонько присвистнул.

— Долго ждать!

— Столько ждать не потребуется, — горячо возразил Петро. — Посадки начнут оказывать влияние уже через пять-шесть лет. А главное, когда они будут, мы сможем по-настоящему планировать свой урожай. И на засуху оглядываться нам не придется.

Бутенко с одобрением слушал страстную, убежденную защиту плана. «Крепко выношено, — подумал он. — Драться за свой проект Рубанюк будет смело».

Он взял слово первым.

— Не знаю, как вас, товарищи, — начал он, оглядывая тесно сидящих людей, — а меня доклад очень удовлетворил. Прямо скажу, получил большое удовольствие.

— Добре рассказал, — подал из угла сипловатый голос Андрей Горбань и, вытерев изнанкой шапки вспотевший лоб, подался вперед, приготовясь слушать секретаря райкома.

— Не напрасно затратил несколько лет Рубанюк на свой труд, — продолжал Бутенко. — Вы имеете теперь, так сказать, полную инвентаризацию ваших почв, их агрономическую характеристику. Это большое дело! Председатель ваш не только доказал с цифрами в руках, что вы можете с помощью травопольной системы и лесозащитных полос брать из года в год устойчивые и высокие урожаи… Он показал, как это сделать… Колхозный строй создает все условия для повышения плодородия почвы, это закон социалистического земледелия. И я не сомневаюсь, что вы порадуете страну большими достижениями. Правда, посадить лесополосы не так просто. Понадобятся очень большие усилия. И тут вы должны хорошенько все продумать. Но я хочу заглянуть немножко вперед. Когда вы достигнете высоких, устойчивых урожаев — а вы их достигнете, начав создавать многоотраслевое хозяйство, — тогда уровень вашей жизни настолько поднимется, что сейчас даже трудно себе представить. Вот на этом мне хочется задержаться подробней.

— Просим!

Бутенко шагнул к трибуне.

— Вы уже планируете новое строительство. У вас намечены три фермы, бригадные таборы, два новых амбара, механическая мастерская, клуб… А в дальнейшем Рубанюк мечтает, насколько мне известно, и о постройке хороших жилых домов по новому типу для всех колхозников. Так, Петро Остапович?

— Совершенно верно.

— Что ж, идея неплохая. Но давайте все обсудим трезво. По-хозяйски и по-государственному. Не следует увлекаться тем, что пока преждевременно, что отвлечет внимание колхоза от главной задачи.

— Вон во второй бригаде стоит одна уже агромадина, — ехидно поддел кто-то у двери, — без крыши, без полов…

— Людей пришлось на уборку переключить, — ответил на реплику Петро. — Вы разве не знаете, Пилип Гаврилович?

— К весне достроим, — уверенно добавил Ефим Лаврентьев.

— С полевым станом у вас вышла осечка, это верно, — заметил Бутенко. — А почему? Плохо рассчитали свои возможности.

— Табор добрый будет, чего там дед Пилип насмешки строит?! — вставил Федор Лихолит. — Весна нас трошки с толку сбила.

— Прикинем хотя бы приблизительно, какой материал вам потребуется, — продолжал Бутенко. — Петро Остапович, сколько кирпича на полевой стан у вас идет?

— Двести тысяч.

— Немало. На строительные работы тысячи четыре трудодней затратите да столько же на заготовку материала. Так?

— Приблизительно.

— Это только на один полевой стан. Вам надо два стана да три фермы… Затем клуб… Ты что-то говоришь, Варвара Павловна?

— Нет, ничего. Натопили — дохнуть нечем. Ф-фу!

— Федор Кириллович, ты там поближе, — сказал Петро, — толкни форточку.

Бутенко переждал, пока Лихолит возился с примерзшей форточкой.

— Так вот, дорогие товарищи. Только укрепив свое общественное, артельное хозяйство, вы создадите прочную экономическую базу для дальнейшего движения вперед. Вот тогда… — Бутенко улыбающимися глазами обвел сосредоточенные лица слушателей, отпил воды из стакана, — …тогда уж нам по плечу будет и то, о чем сейчас мечтает ваш председатель. А помечтать с вами и я не прочь. Почему не наметить себе перспективу? Как я представляю себе Чистую Криницу через две-три пятилетки? Есть такой колхоз «Красный Октябрь» в Кировской области. Слышали? Там в домах колхозников и водопровод, и ванны, и даже кое-где есть центральное отопление. Вот какие дома будем строить, когда колхоз по-настоящему разбогатеет: просторные, в несколько комнат, с большими окнами, высокими потолками, теплой уборной, с верандой, ледником. Именно такие! Прибедняться тогда нам будет нечего.

— Дозвольте спросить? — не утерпел Андрей Гичак, слушавший его с большим любопытством. — Пожить в такой хатыне, как вы говорите, никто не против. И чтоб потолки высокие и окна… А сколько же годов я буду строить такую квартиру? А натоплю как такую? Там одной соломы арб сто надо. Или стекло, возьмем… Вы говорите, окна большие. Сейчас если разобьется, вставить — забота небольшая, в крайнем разе подушкой заткнул…

В зале дружно засмеялись.

— И городит черт-те что! — возмущенно сказала Варвара Горбань.

— Ничего, ничего, — смеясь вместе со всеми и подняв руку, сказал Бутенко. — Вопросы у Андрея Ананьевича законные… Но ведь прежде чем вы начнете так строиться, экономическая база наша должна окрепнуть во много раз. Тогда уже ни о стекле, ни о топливе тревожиться не придется… А я ведь еще и не все обрисовал, как у нас будет, — продолжал Бутенко. — Хорошими уголками природа нас не обделила. Парки надо будет разбить. Спортивный стадион для молодежи соорудить, водные станции. Верно, Волкова? Я бы скульптуры расставил у общественных зданий, в парке, на площади. А то и фонтанчик бы провел. Вышел вечерком, посидел с кумом или сватом… Хорошо-о!

Кто-то смачно крякнул, и все дружно засмеялись.

Бутенко заметил, что большая часть присутствующих слушает его с живым интересом, но кое у кого на лицах появились скептические улыбочки.

— Тут, я вижу, некоторые сидят и думают: «Вот загинает секретарь райкома», — сказал Бутенко. — Так, Андрей Савельевич?

— Есть трошки, — чистосердечно сознался Горбань, и все снова засмеялись.

— Дожить бы до такого! Потом и умирать, — сказал Яков Гайсенко, вытирая платком потное лицо.

— А ты что, запланировал себе жить еще годиков пять — десять, не больше? — спросил Бутенко. — Я, например, не таясь скажу: хочу пожить при коммунизме, очень хочу! Самое заветное мое желание. И думаю, лет десяток прихвачу… Да и другие, конечно, не против… А чтобы это не осталось лишь мечтой, каждый из нас пусть сообразит, подсчитает, обдумает, какие неотложные хозяйственные задачи надо решать сегодня, какие резервы не используются в колхозе, как спланировать новые таблицы севооборота, предложенные вашим председателем. Вы же опытные хлеборобы и знаете, насколько важно выбрать ту культуру, которая на ваших землях родит охотнее. Скажем, озимая, пшеница дает наибольший урожай — значит, клин под нее надо расширить. Обсудите, сколько зерновых, сколько технических культур следует планировать. В каких полях севооборота разместить их с наибольшей пользой для дела. Горбань пусть свои претензии о животноводстве предъявит, о водоплавающей птице. О большой пасеке пора подумать, о поливных огородах… В общем, по-хозяйски все взвесьте, обсудите. Вот тогда сегодняшнее совещание сможет поставить интереснейшие проблемы…