"Вельяминовы" Книги 1-7. Компиляция (СИ) - Шульман Нелли

- Вы рискуете, - предупредил его Браун, - ваши сыновья вырастут расслабленными, жаждущими наслаждений развратниками, с разрушенным умом, со слабым здоровьем....

Питер сбил с рукава домашнего пиджака невидимую пылинку:

- Я в десятке богатейших промышленников Англии, доктор Браун, но не буду скрывать, в детстве я занимался практиками, которые, как вы утверждаете, разрушают ум. Мне кажется, - он распахнул дверь перед врачом, - я вырос довольно успешным человеком.

Когда Питер вернулся в спальню, Марта сидела в кресле, склонившись над своим блокнотом. Он поцеловал белую шею и развел руками:

- Я слышал о таком, но не думал, что они существуют на самом деле. Врач он хороший, а остальное..., - Питер повел рукой: «Просто не будем обращать внимание на его идеи. С мальчишками я поговорю. Папа со мной говорил, в этом возрасте..., - Марта улыбнулась: «Правильно. Они тебя послушают».

Питер взглянул на схему, с датами и стрелками, что вели от одного имени к другому: «Что это?»

- Пытаюсь понять, что случилось с Маргаритой, - расстроено ответила Марта, - и ничего не получается. Но я выведу формулу и просчитаю все варианты того, что могло произойти, обещаю..., - Питер присел на ручку ее кресла: «Все будет хорошо, милая. Скоро увидим наше дитя. Теперь ты в надежных руках».

Марта вспомнила странный огонек в темных глазах Брауна и отчего-то поежилась.

В библиотеке Брук-клуба было тихо. Джентльмены листали газеты. К расписанному фресками потолку поднимался дым сигар. На резных столиках стояли серебряные подносы с чаем. Детей в клуб обычно не пускали, но Мартин Кроу был членом правления. Мальчики росли на Ганновер-сквер, рядом с клубом. Отец с дедом часто приводили их сюда.

Доктор Браун приехал в Мейденхед с акушерским саквояжем, рано утром. Сидония отвела мужа в сторону:

- Отвези детей в Лондон. В Британский музей их своди, в клубе чаю попейте..., - она оглянулась на спальню Марты и качнула до сих пор изящной, почти седой головой:

- Мало ли что..., - Сидония перекрестилась: «Питер здесь останется, а я с Люси погуляю, в церковь с ней сходим, на кладбище..., - Мартин увидел слезы в тонких морщинах под серо-зелеными, большими глазами жены.

Он вспомнил, как еще ребенком, отец и мать водили его на семейный участок, показывая могилу первой жены сэра Стивена Кроу, леди Мэри.

- Она умерла из-за операции, - подумал Мартин, - а ребенок выжил, леди Полина. Она потом за графа Ноттингема замуж вышла, и за лорда Кинтейла, вторым браком. Ребенок выжил, а она умерла. Ерунда, - разозлился Мартин, - это в царствование королевы Елизаветы случилось. Сейчас новое время. Никто из-за такого не умирает. Браун отменный акушер. Родится ребенок и все будет в порядке.

То же самое он сказал и жене. Сидония помолчала:

- Люси легко на свет появилась, сам помнишь. А здесь мальчик, наверное, крупный..., - от жены пахло привычно. Сидония, еще с юности, душилась вербеной.

- Я вам телеграмму пошлю, в клуб, - пообещала жена. Мартин прикоснулся губами к ее теплой щеке: «Я тебя люблю».

Когда мальчики зашли в спальню, Марта, на удивление, не лежала в постели. Еще не было восьми утра. Поднявшись, наклонившись над бюро, женщина рассматривала какую-то тетрадь. «Все будет хорошо, милые, - она поцеловала сыновей, - вернетесь вечером, и увидите нового брата, или сестричку».

- Брата, - уверенно сказал Грегори. Мальчик сразу получил добродушный щелчок по лбу от Пети: «Все-то ты знаешь».

- Я говорил, что будет сестра, - оскорблено заметил Грегори, - так оно и случилось.

- Идите сюда, оба, - Марта раскрыла руки. От мамы пахло жасмином, она вся была теплая, мягкая. Петя, внезапно, шепнул: «Мамочка, пусть все будет хорошо, пожалуйста...». Он искоса посмотрел на брата.

Петя знал, что иногда, у Грегори, бывают туманные, нездешние глаза. Цветы в их комнате никогда не засыхали. Грегори любил ухаживать за растениями. Брат сам сделал кормушку для птиц. Грегори, с разрешения наставника, повесил ее на окно. Утром, когда Петя просыпался, Грегори сидел на каменном подоконнике. Вокруг него щебетали воробьи и скворцы, клюя семена с его смуглой, изящной ладони. Петя вспоминал: «В Японии так было». В парке, у его светлости Ёсинобы, устроили каскад прудов. Грегори устраивался на берегу, улыбаясь, подперев кулаком подбородок. Он глядел на темную воду, на медленно плывущих уток.

В замке, в Банбери, Грегори всегда кормил птиц бабушки Евы, тропических, ярких попугаев, крохотных, разноцветных колибри, в отдельной клетке. В Саутенде, в оранжерее, мальчик возился с лилиями и кувшинками. Он склонял голову набок, будто прислушиваясь к чему-то.

В вагоне железной дороги, Петя, оглянулся на дедушку Мартина. Он что-то подсчитывал в блокноте. Мальчик шепотом потребовал у брата: «Скажи, что будет!»

Грегори толкнул Петю в плечо:

- Ты правильно сделал, что газету взял, русскую, - он указал на «Санкт-Петербургские ведомости». Петя сунул газету в карман, выходя из спальни матери.

Оба мальчика были в льняных, летних костюмах. Питер водил сыновей к тому же портному, у которого одевался сам. В Итоне Петя держал в гардеробе свои ковбойские брюки, замшевую куртку и шляпу. У него было даже настоящее лассо. Джошуа и Бет, добравшись до Сан-Франциско, прислали его в подарок мальчику.

- Когда-нибудь, мама, - весело сказал Петя, рассматривая его, - я вернусь в Америку. Я американец, по одному из паспортов, - он подмигнул матери, - и папа там похоронен. И в Россию поеду, обязательно. Построю железную дорогу, до Тихого океана. Побываю в Зерентуе, в церкви, что ты возвела..., -Марта, получив аффидавит от зятя, оформила в русском посольстве в Лондоне паспорт для сына.

Получив документы, Марта, невзначай, поинтересовалась у посланника Бруннова, может ли она, миссис Кроу, навестить Россию. Филипп Иванович всплеснул толстенькими ручками:

- Разумеется! И ваш муж, - он испытующе посмотрел на Марту, - владелец «К и К» будет заинтересован в деловом визите в нашу страну..., Она стремительно развивается. У нас растет промышленность, железные дороги...

- Посмотрим, - коротко ответила женщина.

Выйдя на площадь Белгравии, она усмехнулась:

- Судя по всему, это дело рук Федора Петровича. Хочет, чтобы мы в Россию приехали. Все равно, -Марта помотала головой, - нельзя ему доверять. Питер, как отец его, дела с Россией не ведет, и не будет. Потом, - она пошла на Ганновер-сквер, - когда Петя взрослым станет, туда отправимся. Это безопасней.

На каникулах Петя ходил на службу в церковь при посольстве и занимался с отцом Евгением, священником, законом Божьим и русским языком.

- Взял, - недоуменно ответил Петя. Мальчик закатил голубые глаза: «Невозможно с тобой говорить. Никогда ничего прямо не скажешь!».

Грегори промолчал. Он отвернулся, глядя в окно, на зеленые, летние поля вдоль Темзы, на яркое, утреннее небо.

Браун, вместе с Питером готовил комнату для родов. Свекровь увела Люси на прогулку. Проводив мальчиков, Марта еще раз взглянула на свои вычисления. Она составила схему последнего месяца в жизни Маргариты де ла Марк.

- Она жива, - упрямо сказала себе Марта, - я в это верю.

Младший Виллем прислал ей подробное письмо, Марта поговорила с Полиной. Женщина покусала карандаш:

- Она ходила по магазинам, якобы. Этого никак не проверить. И она знала адрес, на рю де Риш-Клер. А если Макс был там, в то же самое время?

Анри написал, что, после похорон, брат уехал из Парижа в неизвестном направлении. Марта даже связалась с адвокатской конторой, продававшей квартиру. Ей ответили, что никак не могут помочь. Сведения о клиентах были конфиденциальными.

Марта рассчитала все возможные варианты и пришла к выводу, что либо на квартире был Макс, либо Маргарита встретила там кого- то.

- Покупателя, человека, что убирал ее..., - Марта, задумалась, - но это незнакомые люди. Хотя Макса она тоже не знала. Макс умеет быть очень убедительным.

Марта съездила к Герцену, после Пасхи. Александр Ивановис хмыкнул: