Река меж зеленых холмов - Евгений Лотош

Дальше начался покадровый просмотр скверного кинобоевика.

— Мочи суку! — хрипит Микан, и его пистолет от бедра плюет огнем.

Двое солдат Дракона у дальней стены, стоящие боком, синхронно поворачиваются — пистолеты в их руках уже подняты на уровень глаз и тоже плюются неяркими в полуденном солнце вспышками.

Сильный скользящий удар в скулу опрокидывает Суэллы назад, и что-то упругое и скользкое обхватывает ее ноги. Небо внезапно оказывается перед глазами, твердая земля с размаху бьет по спине и затылку, и ее скрученные от напряжения манипуляторы беспорядочно выстреливают в разные стороны — наугад — ощущение трещащих веток под вторым щупальцем — и страшный крик, вой, в котором едва угадывается голос Тиксё Яриман.

Выстрелы со всех сторон — хлопки, едва слышные в многоголосом женском визге. Неразборчивые выкрики — кажется, какие-то команды — какие, чьи?

И над всем — ужасный нечеловеческий вопль, от которого темнеет в глазах, визг, ультразвуковая пила, рвущая на части барабанные перепонки, вдавливающая в землю и заставляющую мир кружиться перед глазами, словно взбесившуюся карусель.

И тишина. Зловещая мертвая тишина, которую не в силах нарушить даже чьи-то истерические всхлипывания.

Суэлла заставила себя пошевелиться и с трудом двинула руками и ногами. Вроде все цело. Сделав короткую, на пару секунд, паузу, она заставила себя сесть.

Двор заполняли вповалку лежащие люди — полуголые женские тела, перемежаемые длинными хламидами жрецов и одетыми в шаровары и рубашки охранниками. Яна Мураций на коленях стояла возле корчащейся на земле Тиксё Яриман, крепко держа ее за руку, и ее губы безмолвно шевелились, словно в молитве или заклинании. Короткая судорога выгнула тело Тиксё еще раз — и девушка обмякла и неподвижно вытянулась. Ее остекленевшие глаза неподвижно смотрели в белесое от жары небо, и в уголках рта виднелась такая же белесая пена.

Следом за Тиксё обмякли и плечи Яны. Ее лицо закаменело в тоскливой неподвижности, как у человека, убитого смертью близкого родственника. Суэлла на четвереньках — ноги отказывались ее держать — подобралась поближе.

— Что случилось? — спросила она, борясь с легкой тошнотой. — Что это был за крик?

— Объемный резонатор, — мертвым голосом ответила Яна, дотронувшись до висящей на груди стальной пластинки с золотыми узорами, которую Суэлла раньше не видела. — Звуковой удар для подавления толпы.

— Тиксё… мертва?

— Да, — голос Яны снизился по почти неразличимого шепота. — Я не рассчитала. Я думала, она бросится на меня, а она напала на тебя, и в меня начали стрелять со всех сторон. Я запаниковала, а ты свои ударом отбросила ее в сторону. Я слишком сильно зацепила ее эффектор. Она умерла от паралича дыхательных центров.

— Слава вечной Назине! — пробормотала Суэлла. — А остальные?

— Микан мертв. Я не рассчитала и этот удар. Я слишком сильно отвлеклась на Тиксё и сломала ему шею вместо того, чтобы нокаутировать.

Она медленно протянула руку, подобрала из пыли какой-то камешек и поднесла его к глазам, пристально разглядывая. Пуля. Пистолетная пуля.

— Я не мастер Пути, — прошептала Яна. — Я не Кара, я… я просто неумеха. Я все испортила. Дура, вообразила себя героиней, решила Каре подражать, синомэ недоделанная… Она четверых с автоматами вырубила, а у этих только пистолеты, и я решила, что запросто справлюсь со всеми одновременно. И вот результат — два трупа. Сразу два трупа, и оба — только моя вина. Почему я не ударила звуком сразу?

Она уронила пулю обратно в пыль.

— Что ты несешь? — сквозь зубы проговорила Суэлла. — Какая вина? Они тебя прикончить пытались!

— Я еще никогда никого не убивала… — Яна словно не слышала ее. — Никогда. Я и не думала, что убить человека так легко. Раз — и только позвонки хрустнули. И труп. Так просто, так непринужденно, хрусть — и готово… — Она истерически захихикала.

Суэлла наотмашь хлестнула ее по лицу манипулятором — поднять руку сил не оставалось. Хлестнула не сильно, но чувствительно. Яна дернулась и схватилась за щеку, с недоумением глядя на нее.

— Ты что? — спросила она, и тарсачка с облегчением услышала в ее голосе злые нотки. — С ума сошла?

— Пришла в себя? — поинтересовалась Суэлла. — Хватить ныть. По сторонам оглянись. Сейчас они все в себя придут и снова палить примутся.

— Не примутся. Ты лежала, а потому тебя почти не задело. Им куда хуже, чем тебе.

Яна тряхнула головой и ударила себя рукой по щеке.

— Но поделом дуре. Действительно, разнюнилась. Извини за истерику, Суэлла. Не боец я.

— Что ты сказала? — Суэлле показалось, что на сей раз оплеуху получила она. В глазах потемнело. — Как ты меня назвала?

— Я передала твое описание Тимашаре в первую же ночь, — Яна оперлась кулаком о землю и устало поднялась. — Она подтвердила, что ты — это ты.

— Зачем? — шепотом спросила тарсачка. — Кто тебя просил?

— Только из-за тебя Тимашара рискнула отправить сюда спецназ вам на выручку. Такх Кампахи находится в окрестностях города, на сегодняшнюю ночь была намечена операция по установлению контроля за храмом и чистке местных Глаз. К-ссо… Все планы менять придется.

— Кампаха… — Суэлла покатала на языке полузабытое имя. — Кампаха ах-Тамилла?

— Ага. Она уже немного поостыла, но сначала так мне расписала, что за тебя сделает с жрецами, что меня аж замутило.

— Аяма… Яна… ты что, не понимаешь, что я опозорена до конца жизни? Что я никогда не смогу смотреть ей в глаза? — Суэлла тихо застонала. — Лучше бы ты просто убила меня!

— Потом обсудим. — Яна расправила плечи и обвела взглядом двор. Вповалку лежащие люди начинали потихоньку шевелиться, садиться и недоуменно оглядываться по сторонам. — Суэлла, сейчас мы с тобой единственные, кто может позаботиться о девочках. Наместник ВС в Тахтахане и местные Глаза в сговоре, они покрывают храм. Наместника она уже нейтрализовала, но остаются Глаза. Они наверняка постараются замести следы. Кампаха сейчас укрывается далеко за городом, чтобы ее не засекли раньше времени, ей потребуется время, чтобы сюда добраться. Первый удар придется держать самостоятельно.

— Мне все равно, — Суэлла закрыла глаза, чувствуя сквозь веки палящий солнечный свет.