Стальной блеск мечты (СИ) - Аларина Евгения

— Для королевских рабов. В просторечии этих людей называют клеймёными — слышала о таких?

— Ах, клеймёные, конечно, я знаю, кто это такие, — заверила друга Юнис с некоторым разочарованием. Она уже настроилась было на интересную историю, а в сведениях Анселя не оказалось ничего нового. — Но я всё равно не понимаю, зачем так старательно маскировать волшебную силу шпаги?

— Полагаю, для того чтобы прочим военным не было завидно видеть у какого-то раба такую ценную вещь. Это, как ты могла прочитать, награда за выдающиеся подвиги и, думаю, большинство офицеров не отказалось бы от такой шпаги. Маскировка нужна, чтобы это оружие не было красной тряпкой для тех, кому повезло родиться свободным, но не повезло удостоиться такой награды.

— Звучит резонно, наверное, ты прав, — согласилась Юнис.

— Так вот, я даже зашёл поговорить в ту мастерскую, — продолжал Ансель. — У меня там как раз обнаружились кое-какие знакомые знакомых. И они утверждают, что вся эта практика с награждениями была распространена в войну и в первые годы после неё, но сошла на нет после очередной реформы армии. За исключением, правда, единственного случая. Лет семнадцать назад или около того один видный офицер обратился с персональным заказом. И знаешь, кто это был?

Юнис стало немного не по себе: слишком уж близко молодой маг подобрался к её семейным тайнам.

— Граф Честон Пиллар, в те времена ещё генерал, твой опекун, — торжественно провозгласил неуёмный Ансель, не дожидаясь ответа, и продолжал, — теперь, когда у меня появилась дата, от которой можно было отталкиваться, я пошёл в архив Генерального штаба и навёл справки.

— Неужели там у тебя тоже знакомства нашлись? — удивилась Юнис.

— Конечно, нет, — заверил её Ансель, с такой интонацией, как будто его обвинили в чём-то предосудительном. — Впрочем, они и не понадобились. Я показал рекомендательные письма, которыми обзавёлся ещё перед приездом в Элатею, объяснил, что пишу книгу об использовании магических предметов для военных целей, и мне охотно помогли. Я же, в конце концов, не планы кампаний хотел изучить, а всего-то наградной реестр, это вовсе не секретные сведения. И, представляешь, мне повезло найти то, что я хотел. Какое счастье, что эти вояки не ленятся как следует вести документацию, хоть какой-то прок от их хвалёной дисциплины.

Юнис совсем растерялась от напора Анселя. Девушка всё не могла сообразить, как ей правильно реагировать на догадки мага и потому просто молчала, не перебивая своего товарища. Ансель, тем временем, сделал драматическую паузу и продолжал:

— В результате всех этих поисков, могу сказать следующее: я не знаю, кто был твой отец, может простой солдат, как тебе сказали, а может и сам граф Честон Пиллар, как многие думают, но я уверен, что могу назвать имя твоей настоящей матери.

Сказав это, Ансель посмотрел на Юнис, ожидая реакции.

— Я знаю, её звали Айстэ, — тихо произнесла та. Продолжать ломать комедию девушке было совершенно невыносимо.

— И правда, — откликнулся Ансель, — это то самое имя, которое я видел в наградных списках. А фамилий у клеймёных и нет. Выходит, ты знаешь о своём происхождении больше, чем говоришь. Что ж, весьма разумная политика, с учетом обстоятельств. А я-то надеялся сообщить тебе нечто важное.

В голосе мага сквозило разочарование, если не сказать обида, и Юнис почему-то стало неловко, как будто она была в чём-то виновата перед своим другом.

— Прости, что тебе пришлось столько всего сделать впустую, — принялась оправдываться девушка. — Но ты же понимаешь, я стараюсь не распространяться о своём происхождении, ведь правда о нём может стать угрозой моему благополучию.

— Пустяки, — пожал плечами Ансель. — Мне нравятся тайны, и я получил немало удовольствия пока раскручивал эту историю. Что же до твоей безопасности, можешь быть уверена, я не собираюсь делать что-то тебе во вред.

— Только не думай, пожалуйста, что я тебе не доверяю, — поспешила заверить его Юнис. И, повинуясь внезапному порыву добавила: — Кстати, я хочу тебе сказать, что я и вправду дочь Честона Пиллара — это мне доподлинно известно. В тот вечер, когда мы впервые встретились, мне пришлось соврать тебе, потому что… — девушка замялась, — ну, сам понимаешь. Но теперь, когда ты всё знаешь, у меня просто гора свалилась с плеч. Ты ведь мой друг, а лгать друзьям — последнее дело.

Ансель отнюдь не выглядел польщённым её доверием.

— Твоя мотивация вполне ясна, а я-то хорош, что и говорить, — холодно заметил он в ответ. — Никогда не отличался наивностью, а тут вздумал вдруг поверить, что ты и вправду не в курсе и, может, даже захочешь узнать, как всё на самом деле обстоит. И закономерно сел в лужу.

— Ансель, — воскликнула Юнис, — ты умница! Ты всё разгадал правильно. И, кстати, я решительно не понимаю, каким образом из всех найденных фактов ты сделал последний вывод? Как из того, что Честон Пиллар наградил какую-то женщину шпагой, следует, что она моя мать?

— Разумеется, это следует не из факта награждения, а из того, что шпага в итоге досталась тебе. Да ещё без малейшего намёка на её свойства, то есть не для дела, а, вероятно, с сентиментальными целями. И тут уж проще всего предположить связь именно такого рода, тем более что и датировка событий подходит. Репутация твоего батюшки ни для кого не секрет. Он, что называется, ни одной юбки не пропускал в надежде всё-таки заиметь наследника, так что его отношения со своей подчинённой кажутся вполне вероятными.

Юнис почувствовала лёгкий укол обиды за то, что маг отозвался об её отце в таком ключе, но предпочла не заострять на этом внимание.

— Кстати, раз уж ты так много знаешь о той женщине, что меня родила, может, прояснишь для меня ещё кое-что? — спросила вместо этого девушка, пытаясь показать своему другу, что она нуждается в его сведениях. — Как вообще она оказалась в армии? У нас ведь женщины — будь они благородного происхождения или простолюдинки — не служат в строевых частях. По крайней мере, я никогда о таком не слышала. Нет, есть, конечно, маркитантки, прачки, поварихи всякие, но им-то небось наградного оружия не выдают за подвиги.

— Хороший вопрос, между прочим, — похвалил её Ансель, — я и сам, признаться, удивился. Кстати, в том наградном списке это было единственное женское имя, насколько я могу судить, так что, либо она там одна была такая дева-воительница, либо все прочие никак себя не проявили. Скорее уж первое, как по мне. Как бы то ни было, думаю это всё связано с её клеймом.

— Не понимаю, причём тут клеймо, — возразила Юнис, — оно ведь просто каким-то колдовским образом заставляет своих носителей подчиняться воле хозяев под страхом жестокого и неотвратимого наказания, так? Но что заставило командиров Айстэ, или кто у них там, отправить женщину в армию в нарушение всех традиций?

— Ха! — воскликнул Ансель, — если хочешь знать, неотвратимое наказание — это лишь вершина айсберга. На самом деле клеймо делает много больше, просто обывателям об этом не очень-то рассказывают. Впрочем, тот, кто имеет голову на плечах, легко найдёт на этот счёт информацию поинтереснее.

— Так что же ещё оно делает? — заинтересовалась Юнис.

— Можно считать доказанным, — менторским тоном сообщил Ансель, — что во многих случаях воздействие клейма магическим образом придаёт реципиенту склонность и способности к какому-либо роду занятий. Не знаю, в курсе ли ты, но существует семь видов клейма: для мастеровых, животноводов, возчиков, лекарей, поваров, шутов и, наконец, солдат. После клеймения в этих людях с большой вероятностью может проснуться талант к своей профессии, а также любовь к ней и чувство удовлетворения от занятия любимым делом, чем бы оно не было. Хотя насчёт последнего твёрдой уверенности пока нет, это скорее гипотеза. Возвращаясь к твоей матери, понятия не имею, зачем кому-то пришло в голову поставить женщине клеймо воина, но, видимо, она оказалась достаточно хорошим специалистом в своём деле, чтобы её таланты решили использовать, несмотря на всякие сопутствующие неудобства.