Паутина соблазна - Дженнифер Хейворд

– Ты не пожалеешь об этом.

Она притворилась, что обдумывает его предложение. Но искушение было слишком велико. Отодвинув стул, она встала, взяла свой альбом и подошла к Нику. Он притянул ее к себе на колени, прижимая к своей груди.

– Я хочу слышать правду, – напомнила София, потом открыла альбом, показала ему десять рисунков, которые нужно было еще доработать, и немного рассказала ему о каждом замысле. Ник внимательно изучил рисунки, потом отложил альбом:

– Мне нравится. Они элегантны. И оригинальны.

София закусила губу:

– Тебе они правда понравились? Или ты говоришь так просто из вежливости?

– Ты на правильном пути, – прошептал он. – И с какой стати я должен быть вежливым с тобой?

Она чуть было не стукнула его по голове, но тут заметила озорной блеск его глаз.

– Ты ужасен!

– Иногда тебе не вредно расслабиться. – Он потерся подбородком о ее щеку, слегка оцарапав нежную кожу отросшей за день щетиной. – Я думаю, что твои эскизы замечательны.

Она прислонилась головой к его груди, чувствуя его тепло. Он погладил ее по волосам.

– Нам придется нелегко, София. Всегда что-нибудь выходит из-под контроля. И когда это случается, когда нам кажется, что нас окружают силы, превосходящие нас, помни, что вместе мы можем победить.

Ее охватило дурное предчувствие.

– В твоих устах все звучит так легко и просто.

– Легко и просто не будет. Но ты в силах со всем справиться, любимая. Я не сомневаюсь.

София подумала, что, может быть, у нее и вправду хватит сил. В любом случае ей предстояло это выяснить.

Глава 11

Ярким солнечным днем Ник сел в свою машину, держа в руках мирный договор с Карнелией. Переговоры между двумя странами, которые проходили в течение нескольких недель после его возвращения с Евангелины, наконец принесли свои плоды. Ник с Идасом подписали договор и приступили к составлению плана экономического союза.

Поскольку Ник не до конца доверял королю Карнелии, он принял масштабные меры для усиления и готовности своей армии, но результата этих мер нужно было ожидать не ранее чем через несколько месяцев. А пока он будет работать над экономическим союзом.

Заведя свой «ягуар», Ник направился в сторону дворца по живописному прибрежному шоссе. Он испытывал глубокое чувство довольства жизнью. Его пресс-конференция, на которой он объявил о подписании мирного договора, вызвала всеобщее облегчение и радость. Теперь он мог сосредоточиться на управлении страной и с надеждой смотреть в будущее, а не находиться в постоянном напряжении, ища выход из кризиса, чем он занимался с тех пор, как стал королем.

Глядя на простиравшееся справа от него сверкавшее в лучах солнца море и на возвышавшиеся слева горы, Ник не мог не оценить того, чем наградила его судьба. И он чувствовал удовлетворение. Ему казалось, что сказанное ему Софией было правдой. Что ему было предначертано управлять Акафинией на этом этапе ее истории.

К тому же он испытывал облегчение оттого, что перестал тосковать по своей жизни в Нью-Йорке. Он не мог жить в двух местах сразу. Ему было необходимо сделать выбор. Это не означало, что он никогда не будет с грустью вспоминать о прошлом. Это было в природе человека. Но по мере того, как он привыкал к своей роли короля, связь, которую он чувствовал со своей родиной, становилась все сильнее. Он знал, что может повести свою страну в правильном направлении. В отличие от своего отца и Атамоса.

Другой причиной его довольства были его отношения с невестой. Вернув ее в свою постель, он стал с радостью ожидать вечеров. Они взяли за правило несколько раз в неделю ужинать в своих покоях, чтобы иметь возможность провести какое-то время наедине. С каждым днем он все откровеннее делился с Софией своими мыслями и планами. Ее здравые и объективные суждения давали ему прекрасную пищу для размышлений.

К счастью, его будущая жена тоже, казалось, была довольна жизнью. Если она не участвовала в каких-либо публичных мероприятиях вместе с его матерью и сестрой, она проводила время, создавая свою коллекцию, и отдавалась этому занятию с ревностным энтузиазмом, который вызывал у Ника улыбку.

На прошлой неделе они с Софией дали совместное интервью по акафинскому телевидению. На этот раз София сияла от счастья, и ее чувство юмора и обаяние очаровали всех. Интервью получило хорошие отзывы.

В прессе хвалили ее стиль и с некоторой неохотой признавали, что она обладает «звездными» качествами.

Это подкрепило ее уверенность в себе, чего ей так не хватало. Она постепенно снова становилась той неотразимой женщиной, которую он знал в Нью-Йорке. И если это и подводило Ника слишком близко к оценке своих чувств к его будущей жене, он намеренно игнорировал эти порывы. Сейчас было не время затуманивать разум эмоциями, которые он не был способен выразить.

Он пообещал Софии, что они станут партнерами. Что он будет защищать ее и поддерживать. Для мужчины, избегающего обязательств в отношениях с женщинами, это было единственное, что он мог ей дать.

Итак, они были готовы. София с гордостью окинула взглядом десять рисунков моделей, которые она разработала для коллекции одежды для беременных. Это была не вся линейка, но десять образцов было достаточно, чтобы запустить их в продажу в рамках осенне-зимней коллекции. Катарина была в восторге от них.

Огромное количество клиенток посещало их бутик, интересуясь туалетами, в которых София появлялась на публике. Освещение ее светской жизни в прессе, которое она всегда считала печальной необходимостью, приносило свои плоды. И чем скорее она отошлет свои разработки производителю для изготовления опытных образцов, тем лучше. Это позволит извлечь максимальную пользу из шумихи вокруг их с Ником помолвки.

София чувствовала удовлетворение от хорошо проделанной работы. Она вообще была довольна жизнью. Отбросив свою озабоченность тем, что о ней подумают люди, потому что она не могла никак повлиять на это, она сосредоточилась на своем творчестве.

Смятение, которое она испытывала по приезде в Акафинию, оставило ее, когда она обрела цель в жизни. Она посещала со Стеллой молодежные группы, где делилась своим опытом в бизнесе, помогала королеве Амаре в ее благотворительных делах, и постепенно у нее складывалось представление о том, как будет протекать ее жизнь в новой роли.

Ей очень помогало то, что они подружились со Стеллой. А королева Амара взяла ее под свое крыло, но всегда сохраняла некоторую дистанцию, как и предсказывал Ник. Возможно, таким образом она защищалась от унижений, которые ей пришлось вытерпеть в ее семейной жизни.

И еще у нее был Ник. На сердце у нее потеплело, как бывало всегда, когда она думала о нем. Ее циничный, несгибаемый жених становился более открытым и доступным по мере того, как связь между ними укреплялась. Ей стало казаться, что завоевать его любовь стало вполне достижимой целью.

В коридоре послышались шаги, и ее сердце забилось чаще. Неужели Ник уже дома?

Ее предчувствие оправдалось, когда Ник вошел в комнату. Он показался ей невероятно красивым и излучающим сексуальность.

Ник подошел к ней и поцеловал в знак приветствия. Потом указал рукой на рисунки:

– Что это?

– Мои первые десять моделей, – гордо объявила София. – Я собираюсь отправить их производителю, чтобы он изготовил опытные образцы.

– Это замечательно.

– Да. Я думаю, мы должны это отпраздновать. Ник окинул ее оценивающим взглядом, от которого у нее сильнее забилось сердце.

– Безусловно, мы отпразднуем это в нашей спальне, но позже. Я думал отвезти тебя куда-нибудь на ужин. Мне хочется кое-что тебе показать.

София была в восторге.

– Дай мне пару минут, чтобы переодеться.

Они поужинали в маленьком прибрежном ресторанчике с меню из морепродуктов, чья кухня считалась лучшей на острове. Потом сели в машину Ника и проехали несколько миль по направлению к восточному побережью, самому живописному месту в Акафинии, где горы подходили к самому берегу, обрываясь в море крутыми отвесами скал.

София вышла из машины и восторженно посмотрела на открывшийся перед ней потрясающий вид и останки старинной крепости, стоявшей на самом краю скалы.

– Что это?

Вместо ответа Ник взял ее за руку и провел между руинами крепости к обрыву.

– Карнелия, – сказал он, указывая на темную полосу земли на горизонте, освещенную последними лучами заходящего солнца. – А здесь мой прадед король Дамоклес разбил кафарианский флот и отстоял независимость Акафинии.

София стояла очень тихо, ощущая значимость этого места для Ника.

Ник указал на большие пушки, все еще охранявшие крутые скалы.

– Тысячи мужчин потеряли свои жизни в этот день, защищая Акафинию. Мой прадед говорил, что это была самая кровавая битва из всех, в которых он принимал участие.

София посмотрела на него:

– И ты не допустишь, чтобы твои люди снова прошли через это.