Ноябрьский дождь - Владимир Владимирович

   Дверь, как и предыдущая, закрылась сама по себе, а Китами, ощущая в сердце какое-то непривычное еканье, все смотрела сквозь растопыренные пальцы в это дивное, жадно обнимавшее ее небо. Почему она не смотрела в небо раньше? Тогда, еще в Токио? Она всегда держала глаза ниже, ближе к земле.

   Незнакомец тем временем, пригнувшись, подкрался к краю крыши и осторожно глянул сверху на двор, который они пробежали всего парой минут ранее. Видимо, результат осмотра его удовлетворил, поскольку, усмехнувшись, молодой человек крадучись двинулся к противоположному краю. Там тоже все было спокойно. Оглядев окрестности корпуса, спутник Дзюнко отодвинулся от краев и, став невидимым снизу, беззаботно сел прямиком на холодный бетон.

   - Чего-то я даже устал, - сказал он, поправив чуть сбившиеся очки на носу. Черные стекла уставились на Китами. - Тебя как зовут?

   - А ты вежливый, - отозвалась она, не отходя от надстройки с дверью. - Сам-то кто?

   - Да я так, - в очередной раз усмехнулся незнакомец, и Дзюнко увидела, что зубы у него очень белые, словно старательно начищенные. - Дитя проходных дворов. Зови меня Джонни.

   - Джонни так Джонни. - девушка смотрела холодно, с настороженностью. - Китами Дзюнко.

   - Японка? - не обращая внимания на не слишком дружелюбный тон, Джонни задумался. - Если я правильно помню, у японцев сначала ставится фамилия, а потом имя. То есть, по имени тебя Дзюнко? Ну, будем знакомы, Дзюнко.

   - Экий ты быстрый, - произнесла она еще холоднее. - У нас не принято малознакомых людей по имени звать. Зови по фамилии.

   - Фигушки, - просто сказал новый знакомец. - Нету у меня такой привычки.

   - Угу, а привычка драться с незнакомыми людьми, значит, есть?

   - Ну, я как-то не приучен к тому, чтоб меня ручищами распихивали, - пожал плечами Джонни. - Я так понимаю, это были твои сопровождающие? Трикстеров же просто так гулять не пускают.

   - Угадал, Дзюнко чуть дернула уголком рта, напустив во взгляд злорадства. - Так что ты совершил большую глупость.

   - А кто это там второго шибанул? - невинно почесал шею ее собеседник. - Напомни-ка. К тому же, представиться этот тип нужным не счел.

   - Кто это ты такой, чтобы тебе представлялись люди, которым поручено сопровождать трикстеров? - Китами прищурилась. - И вообще, откуда ты знаешь про трикстеров?

   - Э, Дзюнко, я, если ты не заметила, работаю в этой академии, - он криво улыбнулся, похлопав себя по ноге. - Ключики-то в кармане служебные.

   - Тогда почему ты такой нервный? Наверняка бы догадался, что они оттуда.

   Дзюнко особенно выразительно произнесла последнее слово и сквозь синие линзы внимательно вгляделась в ссутулившуюся фигуру. Джонни неопределенно покривил губы и потянулся рукой к груди. Слегка напрягшаяся девушка ожидала, что сейчас случится какая-нибудь глупая неприятность. Ну, мало ли что может быть со всеми этими таинственными и непонятными... Однако ни падать с сердечным приступом, ни доставать пистолета или рации Джонни не стал. Он вынул из внутреннего кармана куртки пачку сигарет и, ловко вытряхнув одну, зацепил ее своими белыми-белыми зубами. Стройные ряды сигаретных кружков развернулись к Дзюнко. Юноша вопросительно шевельнул протянутой рукой.

   - Будешь?

   Черные очки в умирающе-ярком свете солнца смотрелись на его физиономии немного зловеще. Но все же в расслабленной позе и ленивом медленно жесте сквозило неприкрытое дружелюбие. Нет, этот Джонни явно не собирался творить с ней чего-нибудь нехорошего. И Китами приняла символический жест дружбы. Шагнув вперед от двери, она аккуратно подцепила тонкими пальцами сигарету. Пачку тут же исчезла во внутреннем кармане куртки Джонни, а вместо нее появилась зажигалка. Подпалив кончик своей сигареты, юноша протянул зажигалку ей.

   - Я полгода не курила, - произнесла Дзюнко, вставляя сигарету в рот и зажигая крохотное синеватое пламя. - Бросала.

   - Марк Твен как-то сказал так... - юноша со смаком затянулся, выпуская дым ноздрями. - Он сказал: "Бросить курить очень просто! Я сам бросал сотню раз".

   - Умный был человек, - хмыкнула девушка, прикуривая и затягиваясь.

   И тут нечто неожиданно крепкое коварно схватило толстой лапой за горло. Дзюнко громко закашлялась, чувствуя, как голова превращается в воздушный шарик. Из глаз сами собой полезли слезы.

   Джонни философски изрек:

   - На свете есть два типа людей. Одни кашляют, а у других сигарет не напасешься.

   - Кхе... Что у тебя за табак такой? - стараясь унять ватную дрожь в коленках, просипела девушка.

   - Самосад, - хмыкнул юноша, глядя на нее. - Это старая марка сигарет, сейчас такие мало кто курит. Зато солидно прочищают мозги.

   - Ершиком... - постучав ладошкой по груди, Дзюнко распрямилась, держа сигарету на вытянутой руке. - А ну к черту снова начинать...

   - Как знаешь.

   - Делать что будем? - спросила Китами, примериваясь зашвырнуть тлеющий сигаретный труп за край крыши.

   - Во-первых, не швыряться мусором, - строго завибрировал голосом Джонни. - А во-вторых, будем выжидать. Бежать с территории смысла большого нет. Надо выбрать момент поудачнее, чтобы ты сдавалась.

   - Ты очень умный - за других думаешь, - крутя сигарету в руках, Дзюнко слегка рассердилась. - Что, кинешь им меня, а сам спрячешься?

   - Как-то да, - просто сказал он. - Потому что тебя они пожурят, а меня и того... Я человек маленький.

   - Оно и видно, - презрительно фыркнула девушка. - Только уж больно юркий - скрутил бугая, которого явно бороться учили.

   - Да я и сам не пальцем деланный, - пыхнув дымом, невозмутимо ответил Джонни. - Когда кто-то вот так по-глупому тянет ко мне ручищи с недобрыми намерениями, я стоять и ждать, пока развернут и дадут пенделя, не буду. Особенно, если такие вот, в костюмчиках.

   - А чем тебе костюмы не нравятся? - вопрошающе прищурилась Дзюнко.

   - Да тем, - он безразлично закусил сигарету. - Напялит такой вот лоб пиджачок - и думает, что одежда делает его значительнее. Что можно хамить незнакомым людям, за грудки их хватать. А там и бить можно, и грабить. Вон там вон, глянь...

   Он указал вытянутой рукой вправо. Там, за стенами академии, бурлили машинами и людьми улицы, даже с невысокой крыши учебного корпуса становившиеся все мрачнее с каждой сотней метров асфальта. В далекой дымке почти чернели неровные очертания густо понастроенных домов, сменивших аккуратные коробочки учебных и жилых зданий окружавшего их района.

   - Как ни крутят городские власти, а районы нижних классов идут все ближе и ближе к центру, - голос Джонни внезапно стал глуше. - Люди с железными карточками напирают, и все сложнее обвязывать их кредитами, удостоверениями и контрактами.

   - Какими еще железными карточками?

   - Удостоверения личности. В Союзе официально введена классовая дифференциация граждан, если ты не знала. Есть граждане высоких классов, у них карточки радужные. У всех здешних учеников такие. Есть пониже, с серебристыми карточками. Такие обычно работают всякими менеджерами среднего звена и чертовски рады тому, что им можно ездить в наземном метро, снимать жилье ближе к центру и пользоваться банкоматами. Ну, и посещать церкви на площади Креста. Есть медные карточки - это обычно полицейские нижних чинов и мелкие клерки. Такие либо получают в конце концов за выслугу серебряные карточки, либо увольняются и идут в железнокарточники. Обслуга, уборщики улиц, ремонтники... Вот они мы.

   Она не заметила, когда он успел вынуть из кармана тонкий прямоугольник металлического цвета. Юноша издевательским жестом воздел удостоверение в воздух.

   - Соответственно статусу и восприятие. Есть железное быдло, есть радужная элита, а есть прислужники и претендующие на их роль. Старо как мир, в принципе. Не царское же это дело - руками работать. Только вот железных становится все больше, а работы для них - все меньше. Я уже молчу о тех, кто прибегает в Меркури и живет совсем без карточки. Беднота и нелегалы - бич святого города, как правительство говорит.

   - Ха... - вдруг раздалось со стороны Китами. Не удержавшая смешок девушка глянула на прервавшегося Джонни. - То есть, это тебя классовая ненависть толкнула выкрутить ручки тому амбалу, что меня сопровождал?

   - Похоже на то, - он не обиделся и хмыкнул в ответ. - Он-то явно из каких-нибудь серебряных. Самое смешное в том, что они железных презирают очень явно. Но ладно я, а ты-то чего?

   - А меня они просто достали, - собрала губы в суровый бантик Дзюнко. - Один пялился на меня переодевающуюся, а второй просто орал противно.

   - Хе, вот и пойми вас, женщин, - Джонни глубоко затянулся и стряхнул пепел рядом с коленкой. - Все-таки, думаю, ничего особенного тебе не будет, если ты того хрена не убила.

   - Да не думаю, что убила. Убить у меня еще ни разу не получалось.