Ноябрьский дождь - Владимир Владимирович

   Никогда в своей жизни Китами Дзюнко не испытывала того, что принято называть чувством единения со сверстниками. Красивая и далеко не глупая девушка все время держалась особняком. Причин тому было много. Бывают, почти везде бывают такие вот одиночки, отщепенцы, и не всегда это забитые никому не нужные слабаки или уродцы. Те хоть могут сбиваться в собственные группы. А Китами оставалась одна. Сооруженный ей кружок черной магии был лишь инструментом, средством зарабатывать на чужих. И делать им больно. А вернее - зарабатывать, позволяя им делать больно самим себе. Когда ты изгнанник, нет ничего приятнее, чем навредить изгнавшим тебя.

   Ее подвели к очередной двери и остановили. Старший из охранников развернулся.

   - Здесь раздевалка. Там лежит твоя новая форма. Переоденься, и пойдем к директору. Фукс, идешь с ней. Дюбуа - стоишь снаружи.

   Дзюнко молчала. Итак, бледный любитель толкать в спину будет смотреть, как она переодевается. А и черт с ним. Хлыщеватый конвоир обрадовано стрельнул в сторону девушки замаслившимися глазами.

   Не говоря ни слова, Китами взялась за дверную ручку, повернула ее и, отвернувшись от старшего, шагнула в открывшуюся дверь.

   Раздевалка встретила смесью сырости и легкой затхлости. Очевидно, рядом были душевые. Прямо напротив входа выстроились два ряда шкафчиков, разделенные полоской кафельного пола и широкой скамейкой. Как раз на скамье и лежала аккуратно сложенная одежда. Слыша, как щелкает закрывающаяся за спиной дверь, Дзюнко шагнула вперед.

   Бледнолицый страж проворно выскочил вперед, глянул за шкафчики, на соседние ряды, практически побежал куда-то к стене напротив входа. А ведь он волновался. Наверное, проштрафился и боится сплоховать. Вот конвоир за что-то дернул. Металлическая ручка. Замок. Дверь. Широкая и серая, прямо как та, через которую она вошла. Ручка холодит ладонь и мягчит чем-то, похожим на смазку.

   Китами нервно мотнула головой, отгоняя легкую заторможенность. Черт! Да что с ней сегодня? На этот раз она вообще как будто бы залезла этому типу в голову. Или это глюк?

   Фукс довольно протопал обратно к ней, украдкой вытирая ладонь о полу серого пиджака. Плюхнулся на лавку и бесцеремонно уставился на девушку.

   - Чего стоишь? Переодевайся.

   И заскользил масляным взглядом вниз.

   А и черт с ним еще раз.

   Равнодушно отвернувшись, Китами принялась расстегивать пуговицы на старой, еще помнящей тот жутковатый день в Токио, курточке сэйлор-фуку. К счастью, пленители догадались снабдить девушку нижним бельем, утраченным в результате весьма трагических событий. Поэтому Фуксу не повезло: когда курточка, а за нею и юбка были небрежно сброшены, крохотные, но строгие в непроницаемости линии трусиков и бюстгальтера показали похотливому мужскому воображению кукиш. Однако похотливый взгляд все равно забегал по тонкой спине, жадно уперся в талию.

   Дзюнко было не привыкать. Мужская похоть стала настолько обыденной частью человеческого сознания, что никаким проповедями невозможно было подавить и вычистить из культуры этот инстинкт-перестарок. В Японии Китами довелось познать самые разные стороны разврата. Так уж повелось, что там взрослые и даже пожилые представители сильной половины человечества были особенно охочи до молоденьких девушек. А предприимчивая, достаточно циничная и очень молодая Дзюнко не преминула воспользоваться мужчинской слабостью.

   Сейчас, правда, бледный, некрасивый, но явно много лишнего думающий о собственной персоне Фукс таращился на импровизированный стриптиз бесплатно и с усмешечкой. Она нарочно нагнулась пониже, пока брала со скамейки юбку. Кадык мужлана дернулся, и бледнолицый шумно сглотнул. Предсказуем, как обезьяна. Считает, что она либо ничего не подозревает, либо кокетничает на уровне жестов. Уверен в собственной привлекательности. Возбужден. Во рту пересыхает...

   Хочет взять ее. Прямо здесь. Подойти сзади, подмять, бросить на скамью... Содрать куцее нижнее бельишко, по-хозяйски распластать и...

   Дзюнко почувствовала во рту горький и противный привкус. Кажется, она снова непроизвольно соприкоснулась с мыслями своего конвоира. И зацепила такой омут похоти и самолюбования, что почти захотелось сплюнуть. А еще лучше - сунуть два пальца в рот и вывернуть наизнанку желудок. Ощущение было сходно с тем, что может быть от тщательного пережевывания куска протухшей заплесневелой говядины. Присыпанной костной мукой, использующейся как удобрение для растений. Никогда, даже в самые откровенные моменты прошлой, весьма распутной, жизни Китами не чувствовала такого омерзения.

   Руки, поправлявшие надетую уже юбку, невольно дрогнули. Но Китами потому и была "Китами-ведьмой", что умела держать себя в руках. Она спокойно потянулась за блузкой и жакетом.

   Странная была форма. Одновременно мягкая и греющая, но вместе с тем какая-то плотноватая, даже тяжелая и... отдающая прохладой. Как будто где-то в ткани имелся скрытый кондиционер. И облегала тело новая одежда необычно. Сперва показалось, что юбка длинновата, а жакет широк в плечах. Но уже в следующий миг все оказалось впору.

   Китами уже прилаживала на место надетый галстук, когда та невидимая ей дверь, что щупал Фукс, закряхтела отпираемым замком. Конвоир, чутким ухом уловивший скрежет, подскочил и, показав девушке кулак, метнулся к углу ряда ящичков для одежды. Осторожно выглянув за край, охранник зашарил рукой по боку. Не иначе, к оружию тянулся.

   А в дверях уже стоял, выдергивая из замочной скважины ключ, молодой человек лет двадцати. Он был достаточно высок, чтобы не считаться низеньким, но и достаточно плечист, чтобы не считаться дылдообразной палкой. На голове незнакомец носил длинные, спускавшиеся почти до плеч, черные волосы, несомненно, презиравшие расческу. Бесстыжие патлы странным образом удачно обрамляли плоское, чуть смуглое и явно азиатское лицо. На носу сидели большие и круглые солнечные очки с темными стеклами. Под стать голове было и все остальное тело. Молодой человек имел стройное, можно даже сказать, худощавое телосложение, резко очерченное черными джинсовыми брюками, такой же курткой и футболкой с надписью "Guns'n'Roses" на груди. Обувью юноше служили простые незатейливые ботинки на толстой подошве. Этими самыми ботинками он застучал по полу раздевалки, насвистывая что-то себе под нос по дороге к рядам ящичков.

   Фукс подобрался, словно изготовившаяся к прыжку кобра. Мгновение - и он уже выскочил из своего укрытия. Еще мгновение - и непонятный паренек едва не повалился на спину, отшатнувшись от выросшей перед ним фигуры охранника. В сравнении с новым фигурантом Фукс был заметно шире и мощнее, а поэтому уверенно рявкнул:

   - Кто такой?! Чего пришел?!

   Голос, хоть и развязно-неприятный, звучал внушительно. Однако на парнишку, похожего на фоне незваного собеседника на тростинку, рык впечатления не произвел. Он спокойно встретил стеклами очков испепеляющий взгляд бугаистого Фукса и ответил чуть резонирующим низким голосом:

   - Вот в мире есть два типа людей: одни спрашивают, другие отвечают. Мыться я пришел. В душ. А ты-то кто?

   - Не твое дело! - приняв резонирующие нотки в голосе за испуг и решив, что напугал собеседника, Фукс надвинулся на юношу и зарычал еще грознее. - Пошел отсюда, потом придешь!

   - Не, погоди, - не пожелав ощутить едва заметного толчка внушительной тушки Фукса, лохмач остался стоять на месте. - Тут у нас не ария мистера Икс, давай разберемся. Чего такое-то? Ты кто, и чего вообще?

   Фукс на краю сознания сообразил, что выбрал неверный тон. После первого вопроса надо было официально и по возможности вежливо выпроводить этого пацана восвояси. Все равно девчонка уже оделась. Но он, как это бывало иногда, попер буром. А не надо так делать. Но назад пути не было. Он уже слышал, как открывает дверь напарник, услышавший голоса. Не дай бог, настучит старшему, когда тот вернется от директора! Срежет же зачет!

   Отчаяние придало злости. Конвоир Китами выбросил вперед мощную руку, собираясь вытолкать незнакомца в грудки. Одного толчка хватило бы, чтоб этот худой и длинноватый улетел прямиком на улицу, тараня дверь.

   Но не получилось.

   Черной тенью незнакомец нырнул куда-то в сторону. Фукс готов был поклясться, что на долю секунды потерял его из поля зрения. И вдруг железно твердая рука захватила толкавшую руку под мышкой, вздергивая вверх. А горло сзади сдавил захват.

   Будущий оперативник Восьмого отдела поверить не мог в случившееся. Но все же так дела и обстояли: его скрутил, как котенка, какой-то щенок. Ох, старший влепит по рукопашной двойку! А парнишка, усиливая захват, спросил:

   - Руки-то чего распускать? Ты кто такой, а?

   - Х! - яростно вывернул шею Фукс. - Мимо проходил, мать твою!