Галерея восковых фигур - Филип Пулман

— Но если человек боится капусты, — упёрся Громобой, — то он не захочет стать зеленщиком.

— А если он им стал, — азартно ответил Бенни, — мы сможем отучить его от капустной фобии, и он станет настоящим зеленщиком. Сдаётся мне, ты просто не хочешь помочь Дику. Может, у тебя просто боязнь делать ставки? — коварно добавил он.

В этом Громобой не был уверен. Он делал денежные ставки не очень часто, потому что отец не разрешал, разве что шесть пенсов на Дерби. Но когда он ставил деньги (по совету близнецов), ему обычно везло. Советы сестёр Перетти обычно бывали надёжными, и на этот раз они посоветовали ему поставить всё, что у него было, на Дика (при ставках два против одного). Это немного тревожило Громобоя, потому что шиллинг, который он отдал Мельмотту Змеиному Глазу, ему выдал отец, и предназначался он на оплату уроков тригонометрии, и, если Дик быстренько не сделает своё предложение, Громобою грозят неприятности.

Тригонометрия стала новой страстью Громобоя. Он заинтересовался ею с тех пор, как прочитал рассказ о знаменитом детективе Секстоне Блэйке, который раскрыл загадочное убийство, применив законы тригонометрии, а именно — точное знание того, на какой угол отклонится луч солнца, пройдя через увеличительное стекло, чтобы зажечь запальный фитиль от заряда динамита, подложенного под богатую бразильскую наследницу. Сомнений не оставалось: тригонометрия — вот краеугольный камень профессии детектива, а, по счастью, неподалёку проживала особа, которая могла обучить его этой науке.

Ею оказалась мисс Гонория Уиттл, дочь мистера Хораса Уиттла, управляющего компанией «Феникс Газворкс». Громобой считал мисс Уиттл красивой и умной леди, потому что она училась в колледже на учительницу. Она давала ему уроки тригонометрии раз в неделю по четвергам, который, четверг то есть, настал сегодня утром, и если не поторопиться, то можно и опоздать.

Он попрощался с Бенни и припустил к дому Уиттлов на площади Нельсона, где мисс Уиттл уже ожидала его, как обычно, в столовой, с учебниками на изготовку. С мягкими белокурыми локонами и нежными голубыми глазами, эта хрупкая леди была довольно мила, хотя на её чертах уже появился лёгкий налёт увядания. Она, конечно, была не такой красавицей, как Дейзи, да это и понятно: ей уже стукнуло лет шестьдесят, наверное, а может, тридцать, что-то в этом роде.

— Привет, Сэм, — сказала она, потому что Громобоем его называли только члены команды, объединённые важным делом.

— Мисс Уиттл, — спросил он, — как вы считаете, может ли у человека быть боязнь любви?

— Что?

— Видите ли, Дик Смит влюбился в Дейзи Миллер, но никак не может отважиться сделать ей предложение. Бенни считает, что у него фобия любви.

— Ах, вот ты о чём! Что ж, возможно, ты прав. Кажется, я знавала одного человека, у которого была такая фобия.

— Он боялся любить вас? — поинтересовался Громобой.

Мисс Уиттл смущённо кашлянула.

— Итак, Сэм, начнём работу, — решительно заявила она, и урок начался.

Громобоя немного тревожило, что мисс Уиттл может спросить у него про шиллинг, но она очень мило промолчала. Покончив с уроком тригонометрии, мисс Уиттл, как обычно, угостила его бисквитом, и они поговорили о Дике и Дейзи. Мисс Уиттл очень заинтересовалась этим случаем. Громобоя так и подмывало рассказать ей о том, что на них уже делают ставки. А вдруг она тоже захочет поставить немного денег. Но он сдержался.

В ту ночь исполнилось одно из заветных желаний Бенни. Он страстно желал преступления, которое необходимо раскрыть, и некто в Ламбете совершил такое дело, что просто первый класс.

Уважаемая компания газопроводчиков хранила в специальном кабинете Дворца газопроводчиков, что неподалёку от главного здания «Феникс Газворкс», несколько массивных серебряных кубков, призов и прочих ценностей. Там были и солонки, и супницы, и бокалы, и подносы для визитных карточек и утренней почты… Жемчужиной сей коллекции являлся, несомненно, мемориальный приз «Джабез Калькутт», традиционно вручаемый лучшему молодому газопроводчику года. Это был литой серебряный газовый ключ на пьедестале из эбенового дерева и окружённый серебряными лавровыми листьями. На нём значилось имя Дика, потому что именно он удостоился мемориального приза как лучший молодой газопроводчик. Газовый ключ выглядел как истинное произведение искусства.

Именно в эту ночь неизвестный злоумышленник проник во Дворец газопроводчиков и украл всё это великолепие.

ШВЕДСКАЯ СПИЧКА «ЛЮЦИФЕР»

Новость об ограблении разнеслась по всему Нью-Кату ещё до завтрака. Одно дело — обычные кражи, но здесь речь шла не о том, что стибрили мешок картошки из зеленной лавки или стянули жестяной будильник из окошка ростовщика. В уважаемой компании газопроводчиков служат весьма достойные граждане. А Дворец газопроводчиков, что ни говорите, — наиболее величественное сооружение, украшение всего Ламбета, если не считать Дворца архиепископа и приюта для душевнобольных.

Едва услышав об ограблении, команда сбежалась к месту преступления, где уже собралась толпа, живо следившая за полицейскими, которые делали вид, что собирают улики.

— Я слыхал, что они опоили ночного сторожа, — рассказывал Диппи Хичкок, уличный торговец жареными каштанами и картофелем. — Подсыпали ему в чай неизвестный науке китайский яд, малый упал и ничегошеньки не видел.

Бенни и команда слушали как заворожённые.

— Я об этом ничего не знаю, — многозначительно вставил мистер Майхилл, — но мне дали понять, что украденное серебро стоит более десяти тысяч фунтов стерлингов.

Мистер Майхилл служил в банке клерком, и уж он-то знал цену деньгам.

— Если бы спросили у меня, так я сказала бы, что это глупость, — встряла миссис Фанни Блоджетт из чайно-кофейного заведения «Эксцельсиор». — На что сдалось этим чудным газопроводчикам серебряное блюдо ценой в десять тысяч соверенов?

Изумлённые горожане уставились на неё.

— Миссис Блоджетт! — возвысил голос ростовщик мистер Тэйт. — Компания газопроводчиков — старейшая, самая уважаемая и щедрая ассоциация, близкая по рангу к красильщикам, кожевникам, виноторговцам, портным, всем наиболее солидным городским гильдиям. Безусловно, им необходимо серебряное блюдо. Я удивлён, что вы думаете иначе. Я считал вас женщиной, наделённой здравым смыслом.

Бенни потащил команду в переулок сбоку от здания.

— Это то самое преступление, которого мы так ждали! — провозгласил он. — Бьюсь об заклад, мы раскроем его. Бьюсь об заклад, что полиция его не раскроет. Бьюсь об заклад, что весь Скотленд-Ярд растерян. Я считаю, что здесь орудовала международная банда, вот что я считаю.

— Или пираты! — воскликнула Анджела. — Приплыли на бригантине по реке. Как пить дать.

— Надеюсь, мы сможем расследовать это преступление ещё до того, как о нём узнает Секстон Блэйк, — заявил Громобой.

— Итак, за дело! — воскликнул Бенни. — Чего мы ждём?

— Посмотрите на это, — указал Громобой. — Вот улика, прямо перед нами.

Погода стояла сухая, и на земле не было много грязи, но из водосточной трубы с крыши сочилась вода, и образовалась лужица желтоватой жижи.

— Если мы найдём человека, у которого на ботинках есть грязь такого же цвета, — заявил Громобой, — это всё равно что найти виновного. Секстон Блэйк знает все возможные оттенки лондонской грязи. Он всегда проверяет ботинки и всё такое. Мы должны сделать то же самое.

— И ещё отпечатки следов, — напомнила Анджела. — Мы должны найти следы.

— Точно! — подтвердил Громобой. — Хорошая мысль.

— Это я и хотела сказать, — добавила Анджела. — И отойдите отсюда, а то затопчете здесь всё.

Громобой посмотрел на землю. Девчонка была права: он затоптал лужу, и под ногами образовалось месиво. Если минуту назад здесь и были отпечатки следов грабителей, то сейчас от них ничего не осталось.

— Гм-м… — смущённо протянул он. — Правда.

Бенни присматривался к маленькому оконцу в полутора метрах над землёй.

— Вот вам улика, — сказал он.

Команда сгрудилась вокруг него. Бенни указывал на выбоину в доске, словно сделанную фомкой.

— Здесь они хотели проникнуть внутрь! — сказал Бенни. — Чтоб мне провалиться!

— Ага, похоже, — согласилась Зерлина.

Громобой присмотрелся поближе. Его очки порой его подводили, если он долго их не протирал, а протирать часто было бесполезно, учитывая обычное состояние носового платка. Поэтому, в отличие от других, он не мог как следует рассмотреть маленькую щербинку. Зато, обследовав пальцем подоконник, он обнаружил кое-что ещё.

— Здесь капля воска! Смотрите.

Каждый настаивал на том, чтобы лично ознакомиться с уликой. Она была едва приметной, но детские пальцы уверенно нащупывали выпуклость.

— Маленький потёк воска, — констатировал Бенни. — Определённо это улика! Преступник держал зажжённую свечу, с которой капал воск. И смотрите — вот обгорелая шведская спичка «Люцифер»!