Галерея восковых фигур - Филип Пулман

— Маленький потёк воска, — констатировал Бенни. — Определённо это улика! Преступник держал зажжённую свечу, с которой капал воск. И смотрите — вот обгорелая шведская спичка «Люцифер»!

У стены действительно лежала спичка, и Бенни наклонился за ней. Вот улика так улика! Настоящая спичка, брошенная преступником, да ещё настоящая капля воска от свечи преступника и настоящая щербина от фомки — это даже слишком хорошо, чтобы быть правдой.

— Эй!

По переулку разнёсся зычный рёв, и все ребята испуганно подняли головы. К ним приближался П.С.Джеллико, самый тучный полицейский во всём Ламбете.

— Уходите отсюда! Прочь! Разойдись!

Бенни кинулся к нему, сжимая спичку.

— Мистер Джеллико! Посмотрите, что мы нашли! Это улика!

— А, это вы. — П.С.Джеллико узнал нью-катскую команду. — Ну-ка, освободите место. Здесь полиция проводит серьёзное расследование. Что вы до сих пор здесь делаете? Вы должны быть в школе. Или в каталажке. Уж я-то знаю, куда бы я вас определил.

— Но, мистер Джеллико…

— Слышали, что вам сказано? Очистить территорию!

— Но мы нашли….

Высоко занесённая могучая рука П.С.Джеллико ясно дала понять ребятам, что их ждёт, если они не послушаются. Они побрели вслед за констеблем из переулка и, завернув за угол, остановились.

— Не стоило ничего рассказывать Джелли-Пузо, — посетовал Бенни. — Мы должны объяснить всё инспектору. Он-то лучше разбирается в уликах и всяком таком.

Но инспектор находился в самом дворце, а констебль, охранявший вход, оказался ещё более нетерпеливым, чем П.С.Джеллико. Бенни пришлось очень постараться, чтобы увернуться от затрещины.

— Ладно, — сердито сказал он полисмену. — Будь по-вашему. Когда нью-катская команда поймает грабителя, совершившего это преступление, вы будете иметь глупый вид. Не хотелось бы мне тогда оказаться в вашей шкуре. Лучше изображать лошадь в цирке, чем быть полицейским в тот день, когда мы поймаем вора, ограбившего Дворец газопроводчиков.

Полисмен ухмыльнулся, и Бенни с компанией с презрением удалились.

— Смотри, не потеряй спичку, — напомнила Анджела. — Дай-ка её сюда, я за ней присмотрю.

— Нашла дурака! — фыркнул Бенни. — Помнишь, как ты присматривала за Шарки Бобом?

Шарки Боб, самый юный член нью-катской команды, весёлый, добродушный шестилетний малый, мог съесть буквально всё, что нередко и проделывал. Близнецы как-то раз позаимствовали его на полдня, чтобы малыш сразился с Брикстоном Живоглотом, парнишкой со сходными талантами. Было объявлено состязание по поеданию яиц, сваренных вкрутую. Шарки без труда победил Живоглота, и близнецы, заработавшие на нём девять шиллингов, тотчас умчались получать выигрыш у Мельмотта Змеиного Глаза. При этом они совершенно позабыли про Шарки. Позднее малыш нашёлся (в сопровождении толпы зевак он весело проедал себе путь по Ламбету — от здания таможни к пивной, не минуя жаровни с жареным картофелем), но ущерб был очевиден: у близнецов появилась особая репутация. Они выиграли деньги, но потеряли доверие.

Близнецы одарили Бенни недобрым взглядом, но он в это время был занят, роясь в кармане в поисках того, где можно было бы надёжно спрятать спичку.

— Вот она, — довольно сказал он. — Я спрячу её в спичечную коробку.

Он извлёк коробок из-под спичек производства фабрики Брайанта и Мэя и бережно открыл его. Нужно было сохранять осторожность на тот случай, если необыкновенный червяк, которого он там хранил, снова оживёт, но червяк то ли сдох, то ли спал. Червяк был неизвестным науке объектом, как сказал Громобой, но теперь, когда он провёл в кармане Бенни три недели, его и родная мать не узнала бы.

Бенни осторожно отодвинул в сторону червяка и положил спичку в коробку. Вернее, постарался положить.

— Ишь ты, — удивился он, — не влезает.

Спичка оказалась слишком длинной.

— Я думала, что все спички одинаковые, — удивилась Зерлина.

— Дай посмотреть, — придвинулся Громобой.

Он поднёс коробку к глазам. На первый взгляд спичка не отличалась от тех, что он видел прежде, но, приглядевшись, он обнаружил, что она немного длиннее прочих.

— Такая улика ещё лучше! — объявил он. — Очень необычная спичка!

— Ага! — воодушевился Бенни. — Точно! Пойдём и спросим про неё у мистера Макфайла. Он-то уж точно знает.

Макфайл торговал табаком на углу Нью-Ката. В его лавке продавались и нюхательный табак, и трости, и разные принадлежности для курильщиков, не говоря уже о курительном табаке, сигарах и сигаретах, поэтому он был просто обязан знать о спичках всё.

— Эге, — кивнул он, изучив спичку через своё пенсне. — Шведская спичка, вот что это такое. Не британская серная спичка. Шведская.

— Как вы это узнали, мистер Макфайл? — уточнил Бенни. — Я имею в виду, что ещё в ней не так, кроме длины?

— Вот по этим маленьким отметинам на её кончике.

Ребята обступили торговца, чтобы получше рассмотреть. Макфайл показывал на необгоревший конец спички. Громобой, усиленно мигая и напрягая глаза, смог различить две бороздки на противоположных гранях деревянной палочки на расстоянии примерно сантиметра от конца.

— Когда их делают, — объяснил мистер Макфайл, — машина захватывает палочку за один конец и погружает в ёмкость с густой зажигательной смесью. Потом её вынимают, на кончике остаётся капля смеси, вот и головка спички, понятно? А потом спички движутся по кругу, пока не высохнут, тогда их упаковывают в коробки. Британская спичка делается точно так же, только здесь применяется машина другого типа, она оставляет совсем другие отметины. Вот, смотрите.

Он достал с полки коробок фабрики Брайанта и Мэя и показал ребятам спичку. Старик оказался прав: на каждой грани деревянной палочки виднелось по отметине — всего четыре. И совсем не такие, как на шведской спичке.

— Вы продаёте шведские спички, мистер Макфайл? — спросил Громобой.

— Нет, сынок. Только британские.

— А как по-вашему, кто мог бы пользоваться шведскими спичками в нашей округе? — спросил Бенни.

— Моряк, — предположил Макфайл. — Кто-нибудь из торговцев древесиной, может быть. Любой, кто бывает на Балтийском море.

— Или настоящие шведы, — добавил Громобой, — как Си…

Бенни пнул его по коленке, чтобы замолчал.

— Правильно. Спасибо, мистер Макфайл, — попрощался Громобой, и команда вышла из лавки.

На улице он потёр коленку.

— Чего ты пихаешься? — недовольно спросил он.

— Ты мог спугнуть его, дубина!

— Спугнуть кого? Ведь грабитель не мистер Макфайл.

— Спугнуть Сида Шведа, конечно! Ты ведь собирался его назвать, так?

— Ну да, — признался Громобой.

Сидом Шведом прозывался местный жулик. Этот невзрачный низкорослый мужчина всегда знал, где плохо лежат овощи и фрукты и умел так искусно изменить масть лошади, что никто бы и не догадался, что именно её украли из конюшни неделю назад.

— Готова спорить, что это не Сид Швед, — заявила Анджела.

— Ага. Мне тоже не верится, — поддакнула Зерлина. — Спорю на кучу денег.

— Ставлю десять против одного, — уточнила Анджела.

Никогда не ставь против близняшек, даже при таком раскладе, гласила местная мудрость.

— Почему? — потребовал разъяснений Бенни.

— Потому что он в каталажке, — объяснила Зерлина. — Его поймали на прошлой неделе, он спёр бельё старой миссис Пирсон, прямо с верёвки, где оно сушилось.

— Посадили его на месяц, — добавила Анджела.

— Гм-м… — Бенни задумался. — Что ж, это меняет дело. Сдаётся мне, нам придётся осмотреть всё до последнего коробка спичек в Ламбете. Каждый раз, как прохожий станет зажигать сигару, мы должны подобрать спичку и удостовериться в том, что она не шведская.

— И если у него на ботинках жёлтая грязь, — добавил Громобой, — считай, мы его поймали.

И команда рассыпалась по окрестностям в поисках шведских спичек, жёлтой грязи и огромного клада столового серебра стоимостью в десять тысяч фунтов стерлингов.

В тот же вечер Дик решился повести Дейзи в мюзик-холл. Близнецы тоже хотели пойти, чтобы обеспечить чуткое руководство, но их мамаша и слышать об этом не пожелала. Она приподняла голову над столом, где раскатывала тесто для домашней лапши, и её черные глаза зловеще блеснули.

— Я гляжу, вы что-то там затеяли с этим бедным парнем? — строго сказала она с сильным сицилийским акцентом. — Бросьте это дело! Он переживает, он стесняется, и совсем не нужно, чтобы всякие дурочки твердили ему: сделай то да скажи это. Станете и дальше донимать его, так я вам горло перережу.

Её мясистая, перепачканная мукой рука потянулась за ножом, и девчонки испарились. Сколько сестры себя помнили, миссис Перетти грозилась собственноручно перерезать им горло. Так она выражала свою любовь к дочуркам, и каждый раз им было приятно слышать эти слова — они убеждали их в том, что всё идёт правильно. Но сейчас угроза означала и то, что следовало снабдить Дика самыми надёжными инструкциями, прежде чем он окажется с глазу на глаз с Дейзи.