Князь Кий - Владимир Малик

Так погибло, распалось кровавое царство гуннов, а покоренные ими племена копьем и мечом получили себе волю!

Межамир

От Каменного Острова на Роси к реке Почайны, где в густых исконных борах кончалась Полянская земля и за Ирпенем начиналась Древлянская, а за Днепром по Десне — Северянская, два дня конной езды. Однако посланые Туром Кий, Хорев и Ясень мчались изо всех сил и, меняя по поселкам, какие попадались на их пути, уставших коней на свежих, преодолели это расстояние за полтора суток.

Спешили к дяде Межамиру.

Кий не раз бывал на Стугни, и на Ирпени, и на Почайне, но и его, не говоря о молодых спутниках, опять поразила дикая величавость здешней природы. Все ему казалось интересным, необычным, не таким, как дома, на Роси. Какие могучие дубы! Какие стройные красавицы сосны! При стволе в три обхвата, они вздымаются вверх так высоко, что, кажется, подпирают верхушками небо! А какой густой-прегустой под ними подлесок! Переплетавшись с сухим буреломом и с буйными зарослями трав, он образовывал такие непролазные чащи, сквозь которые без топора или ножа-секача и продраться невозможно. Для дичи же здесь — приволье-раздолье! Не раз и не дважды натыкались ребята на стада гривастых зубров, которые спокойно выпасались на росянистых опушках. То здесь, то там мелькали среди кустов ветвистые рога лосей и оленей. Из оврагов долетал глухой медвежий рык. А зайцев, лис, косуль, барсуков, куниц, волков, бобров и другой мелкоты — и не сосчитать!

Едва заметная дорога по которой пробирались три всадника, сначала вывела их на заболоченную заводь какой-то небольшой, пересеченной бобровыми завалами реки, а потом — на высокий холм, поросший лесом. Холм внезапно закончился обрывистой кручей.

Здесь всадники остановились и спешились, не в силах вымолвить и слова от восхищения. Какое замечательное зрелище! Какая необозримая даль, какая ширь открылась перед ними!

Одних высота пугает, других окрыляет. Невзирая на усталость, Кий почувствовал как что-то радостное и прекрасное вдруг вошло в его сердце. Аж хотелось петь! Или — лететь!. Ему показалось, что отсюда видно полсвета — такая необозримо-просторная даль, пронизанная солнцем, протянулась в безграничность. Перед ним лежала прекрасно-странная страна, пересеченная реками, заводями, озерами и проливами, покрытая темно-зелеными лесами и буйными зелеными травами, украшенная цветами свежими красками, которых он ни разу не видел в степи, страна, которую можно создать в мечтах лишь в сказке или увидеть во сне.

Его младшие спутники тоже замерли от удивления и долго стояли молча, пораженные необыкновенностью, могуществом и красотой пейзажа, который открылся перед ними.

— Вот мы и приехали, — тихо сказал Кий и показал рукой на широкую долину. — Здесь живет наш стрый Межамир.

Ребята глянули вниз. Там, на ровном берегу небольшой полноводной реки Почайны, виднелся достаточно большой поселок. Над камышовыми крышами деревянных хижин извивались сизые дымы. За рекой, на поляне, пасся скот. У дощатой пристани, где покачивались на воде темные лодки, толпились люди. А еще дальше, за зелеными лугами и желтыми песками, сверкал против солнца широкими плесами Днепр.

— В хорошем месте живет наш дядя! — воскликнул Хорев. — Приволье которое! Не удивительно, что он не захотел после разгрома Аттилы возвращаться на Рось!

— Не удивительно, — согласился с братом Кий. — Действительно, здесь красиво!

Они еще некоторое время любовались роскошным пейзажем, который раскинулся на север, на восток и на юг, а потом, ведя коней на поводьях спустились крутой тропой вниз.

Поселок встретил их лаем собак и гомоном человеческих голосов, который несся от берега Почайны. Там, именно, причалили рыбацкие лодки, и к ним сошлись с корзинами и мехами все, кто оставался дома и нетерпеливо ждал улова, чтобы полакомиться жареным линем или вареной с укропом и луком ухой из стерляди.

Рыбаки выбрасывали рыбу на песчаный берег, здесь же старшие делили ее на «дымы», а женщины и дети, собрав в кошели и мехи, несли домой.

Заметив вооруженных чужестранцев, селяне мгновенно утихли. Вперед выступили мужчины. В настороженных глазах затаился вопрос: кто вы — друзья или враги? С чем прибыли?

Но прежде чем Кий успел объяснить, кто они, из группы вышел почтенный седобородый дед в длинной полотняной рубашке, подпоясанный узким ремешком, протянул заскорузлые узловатые руки и воскликнул:

— Ба, ба, ба! Кий, ты? Каким путем? — Это был старейшина Межамир.

— Да, дядя, это я, — ответил Кий. — А со мной — брат Хорев и мой друг Ясень.

Старик обнял ребят.

— Рад я, рад, что навестили меня. А что случилось на Роси, что вы мчали без отдыха? Вижу, коней загнали напрочь — едва шевелят, бедные, боками. Или, случайно, не приключилась какая беда с моим братом, с Туром?

Кий отрицательно покачал головой:

— Нет, отец, благодаря богам, живой-здоровый.

— Тогда. — и прикрикнув на женщин и детей: — Берите рыбу — и киш отсюда!

Когда женщины и дети, забрав рыбу, пошли прочь, а мужчины сгрудились около старейшины, Кий сказал:

— Гунны объявились в наших краях, стрый. Давно не слышно было. Лишь акациры иногда налетали небольшими силами, чтобы ограбить нас. А это — гунны Ернака. Уличей разбили, мы со дня на день тоже ожидаем нападения.

— Вот как!

Старейшина поскреб негнущимися пальцами седой чуб. Селяне, пораженные неожиданным известием, стояли молча. Из собственного опыта или по рассказам старших знали, каким тяжелым, ненавистным было гуннское иго. Да и до сего времени гуннские племена еще были достаточно крепки и воинственны и чувствовали себя хозяевами степи между Дунаем и Доном. И только свирепые дрязги и размолвки между их вождями, наследниками Аттилы, не позволяли им объединиться и опять стать той страшной злой силой, которая еще совсем недавно подчиняла себе все близлежащие земли и племена.

Старейшина Межамир первый нарушил тишину:

— Что же князь Божедар? Он знает об этом?

— Князь три недели присмерти. Что он может посоветовать? — Кий махнул рукой.

— А старейшина Тур?

— Отец послал нас к тебе стрый. Чтобы ты помог призвать на помощь наших соседей — северян и древлян. Он думает, что лишь вместе, объединившись, мы сможем дать отпор Ернаку. Если же будем выступать поодиночке, то всем нам беда будет!..

Межамир долго смотрел на Кия, морща высокое чело. Был он, видно, не очень быстрый в мыслях и поступках, но глаза светились умом и любознательностью. В конечном итоге сказал:

— Тур рассуждает разумно. Да и кому же, как ни ему знать гуннов и их обычаи — пришлось хлебнуть беды из гуннской чаши во время походов Аттилы!.. Бесспорно, нам надо объединиться!.. Преимущество Ернака в том, что все его войско — в одной куче, в одной руке! Куда захочет, туда и повернет, когда захочет, тогда и ударит!.. А мы разрознены. Сидим по своим поселкам и весях, тянем — один в луг, второй, — за упряжку! Поляне — себе, древляне — себе, а северяне притаились за широким Днепром по своим лесам, как медведи в берлогах, и мысли не имеют, что им кто-то может угрожать.

— Тогда, может они откажутся нам помочь?

— Увидим. Пошлю лучших мужей к князю древлян Ходоту — что он скажет. И к северянскому князю Гордомыслу…

— Это надо сделать как можно быстрее, дядя, а то боюсь, как бы не было поздно, — заспешил Кий.

Сегодня и пошлю. А вот какой ответ будет и смогут ли князья прибыть, если проявят согласие, того я не ведаю. Будем надеяться еще они проявят рассудительность и выступят без задержки в поход. И прибудут ко мне раньше, чем Ернак нападет на полян.

— Сколько же это времени займет?

— Недель три или четыре.

— Недель три или четыре! Так много! — воскликнул смущенно Кий. — Но Ернак не будет ждать! Идет речь о неделе или две. Если за это время не нападет, то, по-видимому, он вообще оставит такое намерение или и не имел его совсем.

— Не горячись! — остудил запал юноши рассудительный дядя Межамир. — Намерений Ернака, судя по твоему рассказу, не знает никто. Дросто мы должны готовиться к наихудшему. А в таком деле трезвый ум — это в первую очередь! Запомни себе это!.. Вот тебе хочется, чтобы Ходота и Гордомысл прибыли с войском за неделю. Ты бы даже хотел, чтобы завтра!.. А подумал, как это сделать? Нет?… Мои гонцы будут добираться до них три, а то и четыре дня, да и неизвестно, дома ли князья, или в отъезде. Потом, пока соберется вече, пока лучшие мужья посоветуются. Конечно! Без этого нельзя… На это уйдет не менее недели, если не больше. А собрать рать? Припасы? Дойти пешком или доплыть на лодках к нам, а потом в Рось?… На все это надо немало времени… Нет, раньше как за месяц полянам помощи не дождаться!

— Жаль!

— Однако, если уже древляне и северяне придут, то, думаю, Ернаку не просто будет бороться с объединенными силами наших племен! Вот тогда нам нужна будет умная голова! У Божедара была когда-то, но с годами и разум, и сила прочь испарились!