И всё им неймётся! - Владимир Бушин

Что же касается прорыва в космос, то ведь и Сер­гей Павлович Королёв и Юрий Гагарин не в «Ябло­ке» состояли, не в вашем «Правом деле», а тоже были коммунистами. Как же всем этим не гордиться коммунистам нынешних дней! Отсюда и то именно, что вам мерещится приватизацией. Да мы не только войну приватизировали. Вот приближается 300-я го­довщина со дня рождения помянутого Михаила Ва­сильевича Ломоносова. Что в связи с этим предпри­няли ваши друзья? Какая партия готовится к этому? Я подозреваю, что люди вашего круга и не знают, кто такой Ломоносов. Спросите, допустим, у Немцова Бориса Ефимовича. Не удивлюсь, если он ответит, что это известный хоккеист. Так вот, а коммунисты уже приняли постановление о предстоящем юбилее и опубликовали его. Да разве только в Ломоносове дело! Достойно отмечали юбилеи и Пушкина, Тол­стого, Есенина, Горького, Маяковского, Шостакови­ча... А вы? Вот в передаче «Апокриф» по ТВ проф. И.Волгин просвещал народ об эротических достиже­ниях творца «Войны и мира»; показали по тому же ТВ фильм о Есенине, который ужаснул даже Евту­шенко; издали книжечку о Шостаковиче, представив великого композитора лицемером, лжецом и тряп­кой... И ведь этому нет конца. Так что, только мы, патриоты, защитники и хранители великой русской культуры.

Таковы факты, Михаил Дмитриевич. В Куршеве­ле вы о них, конечно, узнать не могли, девочкам по вызову о них неизвестно, но странно, что на сей счёт не просветили вас родители, которые, возможно, и сами были коммунистами, но духовно погибли под тяжестью ваших миллиардов.

От Льва Толстого до Игоря Волгина

Только что вернулись с женой из Ясной Поляны, куда ездили с милыми друзьями-уральцами Лебеде­выми на их машине. Насмотрелись, надышались, на­молчались у великой могилы. И даже привезли две банки мёда с толстовской пасеки. Колдует там с пчё­лами старушка Мария Петровна, божий одуванчик...

А что нового в первопрестольной? Стал просма­тривать газеты. Взял «Литературку». На первой по­лосе сообщение, что в Одессе на российские средства сооружён памятник Исааку Бабелю. Тут и фотогра­фия памятника. Прекрасно. Уже поставлены памят­ники Окуджаве (на Арбате, видимо, на украинские гривны), Чижику-пыжику (в Ленинграде, вероятно, на рубли тех, кто с ним на Фонтанке водку пил), по­эту Иосифу Бродскому (в Москве против американ­ского посольства, возможно, на американские долла­ры), русскому Огурцу (кажется, в Саратове, может быть, на гроши тех, кто опохмеляется огуречным рассолом), и вот теперь —Бабелю. Замечательно! Бабелизация страны идёт на всех парах. Что сказал бы об этом Лев Николаевич, запретивший даже па­нихиду о себе?

Что там ещё? Отменная статья Александра Кондрашова «Старообрядец Сванидзе». По-моему, боль­ше подошло бы толстовское заглавие «Живой труп». Ну, в самом деле, вот схватился он в умственном по­единке с Сергеем Кургиняном, и тот разгромил его со счётом зрительской поддержки 60 тысяч против 6 тысяч или 10:1. То есть сражен, убит, раздавлен — труп! Но он поднимается и опять лезет — живой!

А. Кондратов уместно напомнил, что ведь Сва­нидзе, корифей и символ «подавляющего либераль­ного меньшинства», при Ельцине руководил телеви­дением и всеми его могучими средствами защищал, прославлял преступный режим, при котором насе­ление вымирало по миллиону в год, и больше все­го, конечно, русских. Вслед за патриотами, которые давно кричат об этом со всех лобных мест, только что сей факт признал, наконец, на съезде «Единой России» и сам товарищ Путин. Сдвиг всё-таки. А корифей, ничему не научившись за двадцать лет, ни­как не может терпеть другую точку зрения, т.е. хоть отчасти быть либералом. «Подобно антирелигиоз­ным (как и религиозным — В.Б.) фанатикам,— пи­шет А.Кондрашов, — он не способен к соглашению, упёрто ведёт дело к расколу, к развалу и наращивает всенародную ненависть к либералам. И речь идёт о развале уже России».

И тут же: «От Сванидзе пахнуло большевизмом, Троцким, с симпатией упомянутым». Ну, они его все поминают с большой симпатией: Радзинский, Млечин, Чубайс... Но надо заметить, что В.И.Ленин, знавший Троцкого несколько лучше, чем мы с Кон- драшовым, незадолго до смерти в известном «Пись­ме к съезду» счёл нужным напомнить большевикам именно о «неболыиевизме» Троцкого. Так что давай­те каждому — своё: котлеты — нам, а дохлые мухи троцкизма — живому трупу. Тем более, что больше­вики не развалили Россию, а спасли её от развала,объединили и вывели на небывалую высоту, достой­ную гения Льва Толстого.

В «ЛГ» известный историк Юрий Жуков отвеча­ет на вопросы газеты о его книге, странно озаглав­ленной «Первое поражение Сталина». Будто у него их было невпроворот, и вот первое. Автор говорит, что двадцать лет размышлял, пытался понять, поче­му распалась великая держава, и пришёл к выводу, что «при самом создании первого в мире социали­стического государства в его фундамент была зало­жена мина замедленного действия». И кто же зало­жил? Оказывается, сам создатель — В.И.Ленин. А что за мина? Статья Конституции о том, что «все со­юзные республики имеют право на отделение». Ну, во-первых, для этого всё-таки требовалось два усло­вия: внешняя граница и население не меньше одного миллиона. До войны по второму признаку не могла отделиться, скажем, Эстония. Но не в этом дело.

Главное, уверяет историк, что из-за статьи-мины «в конце 80-х годов центральное руководство Совет­ского Союза не смогло(!) противостоять(!!!) сепара­тизму в национальных республиках». Господи, ведь всё происходило на его глазах, на памяти взрослого образованного человека, историка. И вот!.. Да какое такое центральное руководство противостояло? Кто именно «не смог»: министр иностранных дел Ше­варднадзе? член Политбюро Яковлев? президент Горбачёв?.. Первый трусливо подал в отставку с вы­сокого поста, улизнул от всякого противостояния и ответственности. Второй поехал в Прибалтику и не противостоял сепаратизму, а разжигал его, но, вер­нувшись в Москву, уверял, что там всё в порядке. Третий, вместо того, чтобы немедленно арестовать и предать суду, как изменников, Ельцина, Кравчу­ка и Шушкевича, ликвидировавших в Беловежской пуще единое государство и немедленно доложивших об этом американскому президенту, дрожал за соб­ственную шкуру в кремлёвском сортире. А ведь всё было бы иначе, «если бы, — как тосковал Толстой,— правительство было хоть немного русским!» Нео­бязательно по паспорту, конечно, а по духу. Ведь вот в эти годы прошли перед нами один за другим четы­ре премьера-еврея и четыре вице-премьера — тоже. Как в Израиле. Я не против, мне не жалко, ешьте. Но...

Оказывается, серб Душан Маковицкий, врач Льва Толстого, оставивший четыре огромных тома «Ясно­полянских записок», был антисемитом. В.Ф.Булгаков, последний секретарь писателя, заметил в дневнике: «Если бы не этот недостаток, то Душан был бы свя­той», — говаривал Лев Николаевич о своём друге». И пытался переубедить его: «Симпатичные черты мож­но найти у всякого народа. И у евреев есть выдающи­еся черты, например, их музыкальность... Недоброе чувство может быть только к отдельному человеку». Действительно, вот, допустим, отдельно взятые Сва­нидзе или Млечин — у них и музыкального чувства нет! И, как показывают телевизионные «поединки», у огромного большинства сограждан нет к ним добро­го чувства за их идеи и суждения, а к их противникам

— великое. Что же до четырёх ельцинско-путинских премьеров и четырёх заместителей их, то, может, и есть у них музыкальность, даже отменная, как у Цфасмана, однако русский или, лучше сказать, госу­дарственный дух, был лишь у одного, и как только он проявил сей русский дух, пригрозил хапугам нарами, так Ельцин тотчас его выставил и посадил в кресло премьера очередного музыкального еврея. «Душан Петрович спорил с Львом Николаевичем с большим упорством». Сейчас непримиримый друг писате­ля, вероятно, использовал бы доводы и наших дней, утверждая, будто Чубайс и Немцов — типичны.

Но вернусь к Ю.Жукову. Он изображает дело так, словно в «распаде» СССР всё происходило совершен­но законно, в полном соответствии с конституцией. Если память отшибло, полистал хотя бы убийствен­ные «Парламентские дневники» бывшего Председа­теля Совета Республики Верховного Совете РСФСР Владимира Исакова (Екатеринбург, 1997) или его же «Расчленёнку» (М., 1998). Это был вовсе не распад, а разгром страны уже после плебисцита, на котором 76% граждан разных республик и национальностей твёрдо сказали: «Мы, народ, за единство Советского Союза!»

А статья о праве на отделение появилась в кон­ституции 1918 года вполне закономерно: страна разваливалась, в разных её углах появилось множе­ство всяких образований вроде Дальневосточной ре­спублики во главе с разного рода органами власти: Радой, Сеймом, Курултаем... И объединить стра­ну одним только кнутом в виде, допустим, Первой конной армии, было невозможно, нужен был ещё и пряник этой статьи, и Владимир Ильич его выпек. Автор пишет, что «к тому времени Ленин был уже серьёзно болен и не всегда адекватно оценивал про­исходящее». Нам бы с вами, дорогой Юрий Николае­вич, ленинскую неадекватность. В 1918 году он был вполне здоров, хотя, в отличие, допустим, от Медве­дева, жил и работал с двумя пулями в теле. А Сталин, действительно, выступал за автономизацию. Но ведь и в этом случае границы прошли бы там же, где они пролегли при федерализации.