Зеркальный вор - Мартин Сэй

Добравшись до номера 3113, Кёртис задерживается перед дверью. За изгибом коридора негромко звякает лифт, прибывший по вызову тех самых женщин. Кёртис отходит от двери и старается расслышать какие-нибудь звуки в номерах слева, справа и напротив через коридор. В потолке над его головой стихает шум вентиляции. Чуть погодя она включается снова.

Кёртис стучит в дверь. Крошечная точка света в выпуклом дверном глазке гаснет. Потом дверь со щелчком открывается.

Лицо Вероники скрыто разукрашенной золотистой маской в виде кошачьей морды. Кёртис вздрагивает от неожиданности. Она смеется над ним – короткий нервный смешок – и отступает вглубь комнаты. Вычурная маска плохо гармонирует с ее босыми ногами, потертыми джинсами и мешковатым свитером.

– Привет, Кёртис, – говорит она. – Что-то ты нынче задерганный, а?

– Не ожидал увидеть маску.

– Извини, что напугала. Входи. И дверь запереть не забудь, о’кей?

Кёртис поворачивается и нажимает на дверную ручку, начиная предчувствовать подвох, но уже поздно: сзади слышится шорох, затем быстрый лязг передергиваемого затвора, и ему в шею чуть ниже уха упирается ствол пистолета. Надо признать, сработано быстро и четко.

– Подними руки, – говорит она. – Ноги шире плеч. Носки в стороны. Ну же! Теперь наклонись вперед и упрись руками в дверь. Выше руки! И не вздумай рыпаться.

Чувствуя, как сжимается мочевой пузырь и несколько горячих капель уже скользят по бедру, Кёртис всеми силами старается удержать внутри остальное. Такое случалось всякий раз, когда в него стреляли или готовились выстрелить; потом его мучил стыд при воспоминании о своих мокрых ляжках и темном пятне на штанах. Но сейчас, как ни странно, этот казус его почти успокаивает, напоминая, что он уже не раз через такое проходил.

– Кёртис, ты еще здесь? – спрашивает Вероника. – Или уходишь в аут?

Кёртис делает глубокий вдох.

– Мне уже лучше, – говорит он.

– Я не хочу тебя убивать. Сейчас я тебя обыщу. Замри и не двигайся.

Он опасается, что Вероника начнет обыск, не убирая взведенного оружия от его шеи, но она действует грамотно: ствол исчезает и, судя по звуку, перемещается за пояс ее джинсов. Потом она проводит руками вниз от его подмышек, достает револьвер из кобуры, кладет его на пол и толчком ноги отправляет куда-то к центру комнаты. Далее следует проверка всех карманов, каждый из которых она теребит и мнет снаружи, прежде чем засунуть в него руку. Вытащив снаряженный спидлоадер из куртки и бумажник из кармана джинсов, отправляет эти находки вслед за револьвером. Потом ощупывает паховую область, бедра и лодыжки. Все эти манипуляции она проделывает, не снимая золотой кошачьей маски.

Потом она отходит от Кёртиса и собирает с пола его вещи, а он остается стоять у двери в прежней позе. Больше всего ему сейчас хочется распахнуть эту дверь и умчаться по коридору прочь отсюда.

– Эй, там! – зовет он. – Закончила с обыском?

– Да. – Ее голос звучит приглушеннее из глубины комнаты. – Извини за меры предосторожности. Заходи и чувствуй себя как дома.

Оттолкнувшись от двери, он принимает вертикальное положение, оправляет одежду и поворачивается. Прямо над его головой горит лампочка; настольная лампа также направлена в его сторону, а часть комнаты позади нее теряется в тени.

Кёртис осторожно шагает вперед. Номер Вероники во многом похож на его собственный – может, чуть попросторнее, с двумя кроватями вместо одной двуспальной. Зато вид из окон Кёртиса лучше. Дверца платяного шкафа распахнута, внутри пусто. И чемоданов нигде не видно.

Вероника сидит на диване в полутьме; на столике перед ней лежат его разряженный револьвер, спидлоадер и пять запасных патронов россыпью. Ее пистолет – компактный «SIG», который можно спрятать в дамской сумочке, – пристроен на подушке у нее под рукой.

Кёртис останавливается. Ее маска поблескивает в слабом свете: золотая краска, стразы, кисточки из павлиньих перьев на кончиках ушей. Она роется в его бумажнике, поочередно рассматривая ветеранское удостоверение, медицинскую карточку военнослужащего, пенсильванские водительские права и разрешение на скрытное ношение оружия.

– Я полагала, ты женат, – говорит она.

– Так и есть. Я женат.

Она закрывает бумажник и протягивает его Кёртису. Ее глаза, едва различимые в прорезях маски, смотрят ему в лицо, а затем на его левую руку.

– А кольца-то нет, – говорит она. – Что происходит в Вегасе, то здесь и остается, верно, ковбой?

Кёртис не отвечает и не двигается.

– Да ладно тебе, Кёртис, – говорит Вероника. – Не корчи из себя обиженного. Как, по-твоему, я должна была поступить?

Кёртис делает пару шагов и забирает свой бумажник.

– В другой раз, прежде чем лапать снаружи карманы, спроси у задержанных, нет ли там иголок или других острых предметов, – говорит он.

– Это очень полезный совет. Благодарю. Знаешь, я, вообще-то, собиралась потолковать о Стэнли и Деймоне, но, если вместо этого ты хочешь поделится опытом арестов и обысков, я только за. Готова конспектировать.

Кёртис опускается в кресло и, взглянув на нее, покачивает перед глазами пальцем на манер стеклоочистителя.

– Ты не могла бы это снять? – спрашивает он.

Она тянется через голову и распускает черную ленточку у себя на затылке. Маска падает к ней на колени. Выглядит она как выжатый лимон. Кёртис вспоминает, как однажды близ сербской границы остановил грузовик с беженцами-цыганами, которые перед тем много недель не высыпались, то и дело попадали под обстрелы с разных сторон, прятались в заброшенных амбарах, при возможности воровали бензин и передвигались ночами, сами не зная, куда направляются. Вероника пока еще не в столь плохой кондиции, но все идет к тому.

– Стэнли купил это для меня в Новом Орлеане на прошлой неделе, – говорит она. – Это gatto[12], карнавальная маска. Мы были там на Марди-Гра.

– А я слышал, что вы провели Марди-Гра в Атлантик-Сити.

Она смотрит на него невозмутимо.

– Там мы были накануне, в пятницу и субботу, – говорит она, – а Лунди-Гра и Марди-Гра провели в Новом Орлеане. Стэнли очень расстроился из-за того, что мы пропустили «парад Тота». Но что поделаешь, надо ведь когда-то и на жизнь зарабатывать, ты согласен?

Вероника обматывает ленту вокруг маски, закрывая глазные отверстия, и потом левой рукой кладет ее на столик (при этом правая рука находится рядом с пистолетом). К тому времени глаза Кёртиса уже привыкли к полумраку, и он различает здесь еще два предмета: полупустой бокал и тонкую коричневую книжку. Эта книжка кажется ему знакомой, и он пытается вспомнить, где ее раньше видел.

– У меня предложение, – говорит Вероника. – Может, прекратим страдать фигней и ты просто скажешь мне, чего хочет Деймон?

Кёртис поднимает взгляд от стола.

– Насколько знаю, – говорит он, – все обстоит так, как я сказал тебе в прошлый раз. Деймон просто хочет связаться со Стэнли…

– Нет-нет. Только не начинай сначала эту убогую песню про долг и расписку. Это, в конце концов, оскорбительно. Давай ближе к делу. Что предлагает Деймон?

Кёртис качает головой:

– Я и не думал тебя оскорблять. Но я не могу решать дела за Деймона. Он прислал меня сюда не для переговоров. Я всего лишь передал его просьбу.

– Я этому не верю, – говорит она, наклоняется над столиком и, морща лоб, всматривается в его лицо так внимательно, словно собирается снять с его щеки выпавшую ресничку.

– Черт, да ты и впрямь на полном серьезе, – говорит она. – Ты находишься здесь потому, что Стэнли не заплатил по расписке. Это все, что тебе сказал Деймон.

– Не совсем. Он еще рассказал мне о счетчиках карт, которые грабанули «Точку».

– И еще он сказал тебе, что команду счетчиков собрал Стэнли, да?

– Нет, этого он мне не говорил. А их в самом деле собрал Стэнли?

Вероника игнорирует этот вопрос и откидывается на спинку дивана.

– Как по-твоему, ты единственный, кого Деймон отправил в Вегас?

– В этом я не уверен. Но о других посланцах ничего не знаю.

Кёртис рассматривает тусклый прямоугольник книги на полированном дереве столешницы.

– Тебя ищет кое-кто еще, – говорит он. – Только Деймон его сюда не посылал.

Вероника застывает в напряженной позе:

– Вот как? Расскажи подробнее.

– Я говорил с ним около часа назад. Небольшого роста. Щель между передними зубами.

– Белый?

– Не могу сказать наверняка. Не успел как следует разглядеть.

– Ты заметил щель между зубами, но не заметил цвет его кожи?

– Мы общались по телефону. Он присвистывает при разговоре.

– Недурно! – говорит она, поднимая бровь. – А ты сообразителен. Я впечатлена.

– Я был в казино, когда он позвонил. И он был там же. Он меня видел, а я его нет. То есть сначала. А когда я его засек, он дал деру.

– Охренительная история. Просто прелесть, прямо в духе Фуко.

– А это еще кто?

– Фуко? Он был французским философом. С виду вылитый Телли Савалас.