Зеркальный вор - Мартин Сэй

С недавних пор юнец именует себя Стэнли. В апреле прошлого года, покидая Нью-Йорк на балтиморском поезде, он взял имя Эдриан Гривано, под которым добрался до Литл-Рока, но там всего за пять часов дважды нарвался на копов и счел за благо придумать что-то новое, еще не засвеченное в полицейских протоколах. Имя Стэнли он позаимствовал из надписи на боку автобуса, стоявшего перед какой-то автомастерской. В Оклахоме и Миссури он был Эдрианом Стэнли, в Колорадо и Нью-Мексико – Стэнли Уэллсом, а в середине декабря, при въезде на территорию штата Калифорния, хотел было назваться Эдрианом Уэллсом – так некоторые пауки приманивают добычу, маскируясь под ей подобных, – но потом здраво рассудил, что это может обернуться лишними проблемами.

Большинство этих имен взяты из книги, которую он всегда носит во внутреннем кармане куртки, – книги стихов, много раз им перечитанных и уже выученных наизусть. Это очень странная книга; в ней крайне трудно найти пассажи, которые не ставили бы его в тупик. Но она открыла Стэнли одну истину, в которую он свято верит: называя любую вещь ее настоящим именем, ты обретаешь над ней власть. Так что надо быть осторожным. Свое настоящее имя он давно уже не использует и никогда не произносит вслух.

Променад заполняется людьми, покидающими пляж. В проблесках солнца мельтешение длинных теней создает калейдоскопический эффект, и кажется, что быстро перемещаемые карты сами собой танцуют в воздухе.

Но это впечатления стороннего зрителя, а не Стэнли. Он целиком сосредоточен на манипуляциях с картами, периодически шлепая ими по коробке. Память – это навык, а также привычка. Он еще слишком юн. Что он может помнить?

15

Солнце исчезает окончательно. Гряда облаков, теперь уже плотных и непроницаемых, стирает вершины гор и гасит огни Малибу на той стороне залива. Пирс с аттракционами безлюден, сейчас там идет реконструкция; зато Лоуренс Велк до отказа набивает «Арагон» своей публикой: крепыши-ротарианцы со своими женами подкатывают из Реседы или Ван-Найса и пробираются по замызганным улочкам на «империалах» и «роудмастерах», подгоняемые надеждой хоть мельком засветиться своими физиями в телеэфире. А в какой-то миле к югу отсюда толпа на набережной уже состоит из людей другого сорта – буровиков с нефтепромысла, сварщиков с авиазавода «Дугласа», рабочих с землечерпалок, углубляющих дно в новой гавани, отпускных пилотов и техников с базы «Эдвардс», – которым интересны другие развлечения.

В кармане рубашки у Стэнли несколько мятых купюр – однодолларовые плюс пара пятерок, – и он по мелочи заключает пари с кем-нибудь из прохожих. Иногда выигрывает, иногда проигрывает – с таким расчетом, чтобы в целом оставаться при своих, пока не появится годный для раскрутки объект. И он появляется: коренастый гонщик-хотроддер с прической «утиный хвост», чуток запущенной и длинноватой для этого стиля. Его тянет за руку бойкая девчонка-тинейджер в пиратских штанах и с ковбойским платком на шее. Парень достаточно трезв, чтобы сохранять концентрацию внимания, но и достаточно пьян, чтобы легко впасть в азарт, – как раз в настроении развлечься, потратив толику деньжат. Стэнли отклоняется назад и щелкает пальцами правой руки.

В тот же миг молодой человек, дымящий сигаретой под фонарным столбом шагах в двадцати от Стэнли, начинает движение в сторону аркады. Он шагает нетвердо, чуть враскачку – хоть и не употреблял спиртного. Приблизившись к гонщику, он отзывает его вместе с подружкой на край променада и что-то им говорит, жестом указывая на Стэнли, к которому затем и направляется, попыхивая чинариком в сгущающихся сумерках.

– Попробуешь снова, приятель? – обращается к нему Стэнли, не поднимая взгляд от карт.

– Сейчас мне должно повезти, – говорит молодой человек. – Я хочу отыграться.

Он достает из кармана новенькую долларовую купюру, разжимает пальцы, и та, кружась в воздухе, опускается на коробку перед Стэнли.

Молодого человека зовут Клаудио, он худощав и угловат, с большими темными глазами и ухоженной прической а-ля Пресли. На нем серый в коричневую крапинку спортивный пиджак, прикрывающий складки от сгибов на модной накрахмаленной сорочке, и галстук-селедка. Четыре пальца его правой руки по очереди – от мизинца до указательного и потом в обратном порядке – нервно постукивают по кончику большого пальца.

Стэнли перекладывает доллар Клаудио с коробки на асфальт, присовокупляет к нему одну из своих банкнот, и карты начинают кружение. Его руки двигаются плавно, без спешки, как бы даже с ленцой. Но вот карты замирают. Клаудио делает выбор, попадает на одну из красных семерок, и его доллар перекочевывает в карман Стэнли.

– Попробую еще раз, – говорит Клаудио.

Девчонка подходит к ним, когда Клаудио проигрывает второй доллар; ее приятель подтягивается следом. Они наблюдают за тем, как Клаудио, один раз угадав, потом дважды проигрывает. Гонщик уже заинтересовался.

– Левая, – говорит Клаудио.

– Да нет же, средняя! – вмешивается гонщик. – Король в середине, точняк.

Стэнли открывает левую семерку и забирает доллар Клаудио.

– Хватит мелочиться! – заявляет Клаудио. – Играть так играть.

И кладет на картонку пять долларов. Гонщик приподнимает брови. Стэнли отвечает своей пятеркой, а затем показывает карты – король в левой руке, обе семерки в правой – и начинает свои манипуляции.

Гонщик что-то шепчет подружке, указывая пальцем.

Клаудио напряженно следит за картами, моргает и встряхивает головой.

– Та, что справа, – говорит гонщик.

Стэнли бросает на него сердитый взгляд.

Клаудио кусает губу в раздумьях.

– Правая, – говорит он неуверенно.

Стэнли открывает короля, вручает Клаудио две пятерки и переводит взгляд на гонщика.

– Послушай, приятель, – говорит он, – ты или ставь на кон бабки, или держи свой длинный язык за зубами.

И гонщик достает свой бумажник.

Он без труда отслеживает червового короля, и Стэнли дважды позволяет ему выиграть.

– Могу я делать ставки с ним на пару? – спрашивает Клаудио. – Могу я поставить на этого парня?

Стэнли отклоняется назад и глядит мимо них, притворяясь, что обдумывает предложение. Неподалеку, рядом с тележкой мороженщика, расположилась парочка мелких местечковых бандитов. Сидят, курят и наблюдают за тем, как работает Стэнли. Лица хищные, глаза голодные.

– Ладно, – говорит Стэнли. – Но ты должен молчать. Это его игра.

Клаудио ставит на кон пятерку. Гонщик после секундного колебания добавляет столько же от себя.

Стэнли показывает карты – король и семерка червей в правой руке, король впереди. Но, выкладывая карты на коробку, он меняет их местами. Так быстро, что даже готовый к подвоху наблюдатель не смог бы заметить. Карты кружатся, как чайки. Затем Стэнли располагает их рядком и смотрит на гонщика.

– Король справа, – говорит тот.

Стэнли открывает карту: это семерка.

– Вот дерьмо! – говорит гонщик.

– Что? – изумляется Клаудио. – Как такое могло получиться?

Гонщик переводит взгляд с него на Стэнли и обратно.

– Ставлю по новой! – говорит Клаудио.

В следующем розыгрыше Стэнли отбирает у них еще по пятерке. Клаудио громко проклинает эту игру и вместе с ней недотепу-гонщика, а затем удаляется вихляющей походкой. Гонщик в замешательстве смотрит ему вслед, беззвучно шевеля губами. Стэнли пользуется моментом, чтобы оглядеться. Бандитская парочка куда-то слиняла. Он собирает карты и меняет позу: теперь он сидит на корточках, как будто готовясь встать и уйти.

– Эй, погоди секунду, приятель! – говорит гонщик.

– Мне пора, – говорит Стэнли. – Где-то здесь крутится переодетый коп.

– Дай мне еще одну попытку. Удвоим ставки.

Стэнли вновь опускается на колени, повторяет предыдущий фокус, открывает указанную карту и забирает его десятку.

Гонщик смотрит на него со злобой. Сейчас самое время закругляться, но Стэнли пока не готов. Он вошел во вкус, а этот клоун так и напрашивается, чтобы его надули.

– Не подфартило, бывает, – говорит Стэнли. – Последняя попытка? Ва-банк?

Гонщик часто-часто дышит, притопывает носком ботинка, вдавливает кулак в раскрытую ладонь другой руки. Все это выглядит очень комично, однако лицо Стэнли остается невозмутимым. На запястье хотроддера он замечает небрежно выполненную татуировку: что-то вроде вороны. С каждым его выдохом до Стэнли доносится запах алкоголя.

– Пойдем, Майк, – зовет девчонка. – Пойдем отсюда.

– Ты в минусе на двадцать баксов, приятель, – говорит Стэнли. – Хочешь уйти, не попробовав отыграться? Смотри сюда, это будет несложно.

Стэнли показывает карты – на сей раз король оказывается позади бубновой семерки – и начинает работать, незаметно исполнив подмену. Движения его настолько замедленны, что и ребенок мог бы их отследить.

– Ничего не упустил, Майк? – говорит он. – Твой последний шанс. Легкие деньги, чувак.