Непонятный роман - Иван Валерьевич Шипнигов

– Про события понятно. Давай, кстати, придумаем для них эвфемизм?

– Да уже столько придумано этих эвфемизмов.

– Не, нормальный эвфемизм. Эвфемизм для эвфемизмов.

– Почему-то вертится в голове фраза в твоем стиле: «Любить Россию, но не любить творящийся в ней бардак».

– Нет, эта фраза не в моем стиле. И это не эвфемизм. И мы это замучаемся произносить.

– Давай тогда без эвфемизмов.

– Ты же писатель, ты можешь что-нибудь простое и понятное придумать?

– Простое и понятное запрещено.

– Это правда. Хорошо, давай без эвфемизмов. Ты испугался, когда речь зашла об эмиграции?

– Испугался, конечно.

– Я почему-то так и думал.

– Ну, ты ведь уже немного знаешь меня.

– Это и пугает… Что ты делал в те дни?

– Постоянно читал новости, как все. Купил лекарств, тоже как все. И сказал Соне, что я очень подхожу для этой новой жизни, которая будет. Но тут я уже был не как все.

– Объясни.

– У меня старая жизнь, до Сони, была примерно такая, какая теперь у всех будет новая. С препятствиями, которые нужно будет преодолевать, чтобы сделать простые бытовые вещи, которые раньше делались сами собой, и никто не знал, что к ним могут быть препятствия. Соня хорошо попутешествовала до начала всего…

– А как же ковид?

– Я и говорю: начало всего – ковид. До конца девятнадцатого жизнь была в целом благополучная, а я жил не очень. Без денег, путешествий и в одиночестве. А в двадцатом началось новое время общей беды, а я встретил Соню, и лично у меня жизнь наконец-то стала нормальная.

– И ты не боишься, что твоя недавно начавшаяся «обычная, нормальная жизнь» опять станет «не очень»?

– И тут мы возвращаемся к началу вопроса: я для этой жизни подхожу. И ты все не даешь мне сказать, но я хочу сказать не о себе. Есть и хорошие новости: подождать и потерпеть нужно примерно до конца двадцать четвертого. Потом все будет как-то иначе.

– Откуда ты знаешь?

– Есть такое непонятное ощущение.

– И как ты можешь это обосновать?

– Непонятное ощущение нельзя обосновать. Мне кажется, это базовое свойство здоровой психики – верить, что все как-то сложится более-менее нормально.

– А у тебя здоровая психика?

– Конечно.

– Не думаю.

– Слышу сарказм. Соня предсказала…

– Что Соня предсказала карантин, я слышал уже много раз. Я думаю, сама Соня уже устала слышать про то, что она предсказала карантин.

– Не только. В январе двадцать второго мы сидели с ней на каникулах, я показывал ей новости про то, как везде отменяются ковидные ограничения, и подпрыгивал вокруг нее: давай поедем, давай поедем! А Соня говорила лишь свое фирменное: нет, просто нет. И оказалась права.

– То есть, она знала, что будет…

– Да не знала она, что будет. Она просто знает, как будем мы после того, что будет со всеми нами. Например, если она скажет, что следующим летом нельзя будет ходить в парки, то не сможет объяснить, почему. А потом случится нашествие динозавров, которые поселятся в парках.

– Яркая метафора.

– Ну я же писатель.

– Но разве динозавр не может выйти из парка и пойти разрушать город?

– Ну я не предсказатель, я не знаю, как это будет. Но я знаю, что с начала двадцатого происходит только то, чего не может произойти. Ну вот такие будут динозавры, которые съедят все в парках, а потом, не знаю, замерзнут к зиме. Или они все-таки разрушат город, и нужно будет ехать в деревни. Этого я тоже боюсь, потому что я, наоборот, из деревни уехал.

– На этом месте хочется сделать перемотку и вставить твою реплику про здоровую психику.

– Да я не отрицаю. Я просто боюсь представлять некоторые вещи, чтобы не сойти с ума. Тоже защитное свойство здоровой психики. Ну, или не очень здоровой, но все равно живучей.

– Воскресающей. Как динозавр в московском парке.

– Ты тоже умеешь в метафоры.

– Ты начал рассказывать, как вы поженились.

– Да. В июне двадцать первого, кажется, объявляли последние ковидные ограничения, и мы с Соней прочитали эту новость, когда гуляли по «Артплею»…

– Как вы поженились?!

– Я подхожу к этому! Там была ярмарка хендмейда, и Соня встретила там свою старую знакомую, которая начала делать авторские колечки. Я подписался на ее…

– Пропусти, все поняли, на что ты подписался. Вообще побольше деталей пропусти.

– Ну и вот. А в марте двадцать второго я утром съездил и купил у нее колечко. А потом поженились.

– Ты что-то, кажется, вообще все детали пропустил.

– Мы в ту пятницу покупали участок, «закапывали деньги» в землю. Но это тоже часть того, что мы делали в том марте, но это надо отдельно рассказывать.

– Пока не надо.

– После покупки мы пошли в нашу любимую хинкальную на проспекте Мира. Там хинкали, конечно…

– Тоже не надо. Сейчас у нас будет перекус, расскажешь про хинкали.

– Ну и там я сделал ей предложение.

– Она сразу согласилась?

– Я удивился, но нет. Она сначала сказала, что ей надо подумать. Потом съела пару хинкалин и тогда уже сказала, что все, подумала, и она согласна. И что она вообще-то ждала предложения на Новый год, что меня еще больше удивило. Вот когда еще все было хорошо, мы сидели на каникулах, ели утку каждый день, и я подпрыгивал вокруг нее: поедем, поедем. Кстати, у меня появилось предложение: может, на перекус как раз хинкали и закажем?

– А сама свадьба какая у вас была?

– В МФЦ, и тоже такая хендмейдная, самодельная. Сейчас многое будет самодельное. Но это правда надо отдельно рассказывать. После перекуса. Жалко, что их не всегда можно просклонять. Чего – хинкалин, например, можно, а чем – хинкалями уже не очень звучит. Что ты думаешь про хинкали?

– У тебя получилось ее успокоить, сказав, что ты подходишь для такой жизни?

– Более того, я ей сказал, что люблю ее больше, чем хинкали.

– Понятно. Ну что, пацаны, может, правда хинкали?

– Он еще начал и не договорил про путешествия.

– Но это же отдельным блоком надо?

– Можно и сюда потом вставить. Про динозавров как раз выкинем.

– Да, я подойду к этому. В последний раз Соня ездила за границу в феврале двадцатого, а я делал пшик.

– И про пшик ему еще надо рассказать.

– Даже я сам уже не уверен, что надо.

– Все, после перерыва пишем про пшик и про свадьбу.

– Я бы хотел разнести это во времени.

– Про динозавров только не выкидывайте, даже мне нравится. Пацаны, заказываем хинкали!

– «Какой-никакой перекус» у нас с Соней это называется.