Засланец - Герман Гагарин
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Почему же Дэн Крогиус так до обидного мало разнюхал об этих мистических скиллах? Я не допускал, что он специально ограничил другим агентам доступ к информации. В его памяти наличествовал провал. И я пока ничем не мог это объяснить.
Утешало, что один из пресловутых скилл скрывается на корабле и что его жизнь напрямую зависит от меня. Я должен был самостоятельно разобраться в том, что происходит на Дожде. Зачем скиллам дети горожан? Зачем они их «схищают»? Вообще, история темная и неприятная. Попахивала она дурно. Заговором, предательством попахивало, как в ту ночь на Сципионе, когда меня едва не сцапала гвардия тамошнего падишаха.
Если обожженный хотел пошутить, то он выбрал неподходящий момент.
– Мои дети не могли стать скиллами, – пожилой вновь опустил глаза. – Я ничем не гневил Ктулбу.
– От этого никто не может заречься, – вздохнул чернявый. – Это кара Ктулбы, наложенная на род человеческий.
– Странный, а в твоих родных краях водятся скиллы? – спросил обожженный.
…Едва тлеет очаг. Над огнем – закопченный котелок. Кипит лекарственное варево, распространяя в хижине запах весенних трав. Знахарка-скилла держит глянцево блестящую руку над покрытым испариной животом роженицы. Зрачки знахарки сжимаются в вертикальные черточки. Сова увидела цель. Когти смыкаются, не прикоснувшись к коже, но роженица выгибается дугой, и ее крик слышен во всей деревне…
Я решил подышать воздухом.
Снаружи стемнело. Дождь прекратился, но западный ветер нагнал еще больше хмари. На Беспутную опустился густой туман. Сквозь влажную мглу едва просматривались очертания берегов. Яхта шла малым ходом, над грот-мачтой висело размытое полукружие Бриарея. Привычные к любой непогоде матросы толпились у леерной стойки, ограждающей корму. Светились малиновыми огоньками зажженные папиросы. Время от времени доносились пьяные вопли мэра и звон бьющейся посуды. Моряки тихонько посмеивались и шепотом комментировали каждый возглас господина Двейна Карра.
Я понятия не имел, где мог прятаться Хтор. На корабле масса укромных уголков. Учитывая способность скилл быть тише и незаметнее тени, поиск Хтора будет непростой задачей.
Осмотревшись, я отправился в сторону бака. Побродил по палубам, стараясь не попадаться на глаза остальным членам команды. Впрочем, никто на меня внимания не обращал. Подумаешь, не спится матросу.
– Здесь… – послышался шипящий шепот.
Голос шел из изогнутой трубы дефлекторной вентиляции.
– Выбирайся, – сказал я. – Тут никого нет…
Хтор высунулся из раструба. Волосы – растрепаны, совиные глаза тускло серебрятся, отражая свет, льющийся из иллюминаторов.
– Принес поесть? – спросил скилл, хотя мы ни о чем таком не договаривались. Но я припас для него кусок хлеба.
Скилл благодарно кивнул и пристроился за бухтой каната. Я сел рядом и спросил:
– Как понял, что я – не человек?
– У тебя вибрирует, – Хтор ударил кулаком по впалой груди, – по-особенному.
– Поясни.
– Не могу. В этом языке нет слов.
– А в каком есть?
– В том, на котором здесь лучше не говорить.
– Меня не устраивают отговорки. Я хочу услышать ответы.
– Ты связан… ты призван… – Хтор тщетно пытался подобрать слова. – Ты – раб устройства. Чувствую пульсацию энергии… Ты – дух или демон.
А ведь он имеет в виду Навигационную Карту, – понял я. Кто бы мог подумать…
– Ты видел таких, как я?
– Нет, – ответил Хтор, слизывая с когтистых пальцев крошки. – А у тебя есть еще еда?
Я покачал головой. В совиных глазах скилла застыло сожаление.
– Я думал, – сказал тогда Хтор, – что вы все вымерли… Ваши обиталища опустели, а слуги разбрелись по свету, умирая и возрождаясь без всякого смысла. Я обрадовался, когда тебя увидел.
Он принимает меня за Сверчка, – сделал я очередной вывод. Что не удивительно, учитывая, какие изменения были внесены в мой генетический код.
– Почему ты обрадовался?
Хтор задумался, подбирая слова. Затем проговорил:
– Я увидел своего предка. В его руках была часть Великой Машины… – скилл спохватился: – Разве ты прибыл не для того, чтобы помочь нам?
И снова колючий взгляд скилла прошел сквозь меня, точно рентгеновское излучение.
– Я ищу такого же, как я, – пришлось признаться.
– Не видел, – повторил Хтор. – Я бы понял, если бы увидел.
Скиллы считают своими предками Сверчков? Чертовщина какая-то… Не так давно я размышлял о том, что меня заботит только судьба себе подобных – призраков. На Дожде же я проникся странной симпатией к Тине. И Хтору я дважды помог выпутаться из беды вопреки здравому смыслу. Неужели всему причиной – роднящие нас инопланетные гены?
Любопытно, имеют ли скиллы способность к джантации? И ведь не проверишь… энергии, выделяемой при джанте, хватит, чтоб «Рассвет» в один миг превратился в бесформенный кусок шлака.
– Ты должен посмотреть на Великую Машину, которую мы строим по заветам предков в Целестинской пади, – едва слышно проговорил Хтор, глядя на окутанный туманом берег.
Личинки подсказали мне, что Целестинская падь находится на вулканическом острове Целеста, что неподалеку от юго-восточного побережья единственного континента Дождя. Подробностей Тень не знал или не пожелал ими делиться.
– Зачем вы похищаете детей железноголовых? – спросил я.
– Мы никого не похищаем, – ответил Хтор, глядя перед собой. – Мы забираем то, что принадлежит нам.
– Поясни! – потребовал я, ощущая наплыв неприязни к этому существу. Легко сказать: «принадлежит нам».
А землянам принадлежит весь ваш сырой мирок. И мы тоже заберем его себе!
Хтор снова задумался. Сцепил на коленях когтистые пальцы.
– Мы – предельны, – зашелестел тихий голос. – И ты – пределен. После нас не будет никого. Мы не повторяем самих себя. Мы не можем дать начало новой жизни. Наши отцы и матери – это железноголовые или лесные люди. И когда у жителей городов или деревень рождаются маленькие скиллы, появляется один из нас.
Я уставился в туман.
Скилл снова угадал. Призраки не могли иметь детей. И Милен Ли, моя Мгла… я хорошо помнил вкус ее губ, ее голос, ее улыбку… а еще – ту боль, которую она почувствовала, умирая на Креате. Она мечтала о дочери. Эта атавистическая мысль сидела в ней, беспокоила, всякий раз напоминала о себе.
Призраков выращивали в автоклавах. И у нас не было иных родителей и воспитателей, кроме единого разума Суперов Генезии.
Мы были предельны.
Эволюционный прорыв завершился эволюционным обрывом. У призраков нет будущего. Мы лишь проводники или привратники, мы выполним свою задачу, откроем путь остальным и исчезнем.
Наверное.
Так, во всяком случае, полагали Суперы.
– Если у тебя есть сомнения… – Хтор словно прочитал мои мысли. – Если ты не можешь найти ответ, если нуждаешься в подсказке… Спроси Оставшихся… Они знают куда больше, чем все люди на Мзге…
– Кто такие – Оставшиеся? – спросил я.
– Вопросы-вопросы-вопросы… – покачал косматой головой Хтор. – Лесные люди называют Оставшихся Молчаливыми. Молчаливые чаще молчат, но иногда изрекают слова мудрости. Уверен, что тебе они ответят.
Ответят. В завьюженном Пылеглоте каменные столбы с вырезанными на них мордами действительно что-то бормотали. Скорее всего, на том языке, «на котором лучше здесь не говорить»… Древнее устройство – понятия не имею, чем оно могло быть: информационным терминалом? частью инфраструктуры прежних хозяев Дождя, обладающей искусственным интеллектом? – отреагировало на меня.
Хтор, совиная рожа, ты знаешь язык Сверчков?
– До Оставшихся далеко, – заметил я.
– Я не смогу дать ответы на все вопросы, – развел руками Хтор. – Я всего лишь скилл, который выполняет свое предназначение.
– Какое у тебя было задание в Котле-на-Реке? – тут же спросил я.
– Я смотрю, ищу, планирую… – Хтор немного помедлил, а потом добавил: – Я договариваюсь и подкупаю.
Значит, не такой уж ты и простой скилл, каким хочешь выглядеть, – подумалось мне. Координатор. Похищение детей – это серьезнее, чем незаконный оборот артефактов. Серьезнее, чем что-либо. Выкрасть, вывезти, кормить-поить, причем не вызывая подозрений, незаметно. Тут нужна действующая структура вроде организованного подполья или криминальной империи. Не обходится, видимо, без покровительства кого-то из власть имущих. Не удивительно, что для законопослушных железноголовых выродки-скиллы – вне закона.
– Куда вы забираете детей?
– В Лесогорье, – ответил Хтор. – Там мы учим детей быть скиллами.
– И получается? – усмехнулся я.
– Маленькие скиллы легко принимают, что они – особенные. Они не сожалеют о прежней жизни.
– Что с ними происходит дальше?
Хтор не ответил. Посмотрел вверх, затем выглянул из-за бухты каната, бросил взгляд вдоль палубы.
– Пора уходить, – сказал он тоном, не терпящим возражения. – И мне, и тебе.