Ловушка для дикого сердца - Элизабет Хой

— Думаешь, это подойдет, чтобы снять здесь деревенский праздник? — спросил ее Дерен. — Мы, конечно, сделали кухню слишком большой, но зрители это вряд ли заметят. И основную часть павильонных сцен можно будет снимать здесь.

Она, конечно, с удовольствием осталась бы здесь и как следует рассмотрела эту кухню, которую Дерен называл «декорациями». Но нельзя было тянуть время. Ее ждала работа.

Меньше чем через час Эйлин вернулась в «студию», ведя за собой хихикающую толпу. Дерен встретил Эйлин у дверей склада, его лицо выглядело мрачным и озабоченным.

— Этот идиот Рурк куда-то пропал, — сообщил он. — Кажется, он просто испугался камеры, или дело еще в чем-то. Я не знаю. Надо его срочно найти.

— Джонни! — закричала Эйлин. Она еще не успела отдышаться после быстрого бега. Ей пришлось довольно долго уговаривать островитян прийти сегодня на съемки. Те, кто, наконец, согласился, теперь вдруг застыли в нерешительности перед камерами. Так же как и Джонни, их придется снова упрашивать и подбадривать.

— Когда Рурк появился здесь, я, стал объяснять ему, что ему надо делать, — сердито рассказывал Дерен, — но он вдруг повернулся ко мне спиной и молча выбежал на улицу. Даже не посчитал нужным объяснить свое поведение. Крикнул только, что отказывается от главной роли. Я уже снял не меньше дюжины сцен на натуре с его участием. Я не могу принять его отказа. Это совершенно невозможно. — Дерен метнул быстрый взгляд на Эйлин. — Ты должна с этим что-то сделать, дорогая Эйлин! Я рассчитываю на тебя.

Она посмотрела на него снизу вверх широко открытыми глазами. От влаги ее волосы сделались еще более кудрявыми. Внезапно хмурое выражение исчезло с лица Дерена, он широко улыбнулся ей.

— Ты промокла насквозь, детка! — сказал он.

— Это не имеет значения, — заверила она его быстро. — Мы привыкли к этому на Инишбауне. Пойду посмотрю, смогу ли я переубедить Джонни.

Уже уходя из павильона, Эйлин заметила, что в кресле у импровизированного камина расположилась Рила. Теперь в камине разожгли огонь, и тепло медленно заполняло пространство студии. В руке актриса держала бокал с виски, а падающий сверху свет делал ее похожей на какое-то нереальное, сказочное существо. Казалось, это она сама излучала сияние.

Эйлин обнаружила Джонни в баре у Келлеханов. Похоже, он выпил уже довольно много пива, что было совсем на него не похоже. Особенно если учесть, что днем жители острова обычно работали, а бар посещали лишь вечером. По его лицу, скрывающемуся под длинным козырьком кепки, было видно, что он по-настоящему расстроен. Увидев Эйлин, Джонни сразу приготовился защищаться.

— Я знал, что мистер Дерен пошлет тебя за мной, но я покончил с этими киношными играми, и никто не сможет затянуть меня обратно, — заявил он.

Девушка устроилась рядом с Джонни на перевернутой бочке и, обернувшись назад, спокойно сказала стоявшему за стойкой бара Келлехану:

— Можно мне чашку горячего чая, Бартли? Я промокла насквозь и хочу пить.

— Разумеется, мисс Эйлин. Сейчас попрошу жену приготовить чай, — добродушно пообещал он и скрылся за дверью.

Вытерев с лица дождевые капли не слишком свежим носовым платком, Эйлин молча взглянула на Джонни. Затем тихо спросила:

— А как же деньги? Ведь ты так хотел их получить?

Его лицо нервно передернулось.

— Он хочет, чтобы я танцевал с мисс Верной, — безжизненным голосом сообщил Джонни. — И чтобы весь мир увидел это!

— Они собираются просто снимать праздник сегодня вечером. И танцевать будешь не только ты, но и все остальные.

— Вовсе нет. Он говорил, что хочет снимать только меня с мисс Верной. И когда мистер Дерен сказал мне, что я должен буду делать, то мне стало стыдно. Я никогда не смогу сделать этого. — Он с отчаянием посмотрел на Эйлин. — Но мало того, ведь это было бы только началом. Мне пришлось бы разыгрывать возлюбленного этой странной женщины, выставить себя на посмешище перед всеми.

— Но ведь ты знал обо всем этом с самого начала. Тебя ведь предупреждали, и ты согласился, — напомнила ему Эйлин.

— А теперь передумал, — пробормотал в кружку портера Джонни.

Его беспокоило то, что ему придется разыгрывать возлюбленного мисс Верной, в том числе и перед Норой Рейли. Эйлин нахмурилась. Да, это препятствие, похоже, устранить невозможно.

— Послушай, Джонни, — проговорила она. — Так нельзя — сняться в половине ленты, а потом взять все и бросить! Это называется расторжением контракта, и к этому нельзя относиться так легко. Сегодня я играю, завтра я, извините, передумал. Иди сейчас же обратно в павильон, а я попрошу мистера Дерена, чтобы он не слишком напирал на любовные сцены. — Она накрыла ладонью его руку. — Пойдем, Джонни! Ради бога. Твои вспышки дурного настроения не пойдут никому на пользу. По крайней мере, сходи на репетицию хотя бы сейчас. Все собрались и ждут только тебя.

— Я не собираюсь выставлять себя на посмешище, Эйлин, — продолжал упрямо твердить Джонни.

Но когда она допила чай и встала из-за стола, Джонни тоже поднялся со своего места и послушно последовал за ней.

— Ты просто чудо! — прошептал Дерен девушке на ухо, когда она вместе с Джонни появилась в павильоне.

— Но он может снова сбежать, если вы будете заставлять его играть в слишком откровенных сценах, — так же шепотом предупредила Дерена Эйлин.

— Откровенных?! — Дерен удивленно заморгал глазами. — Похоже, нежные чувства вызывают у вас неприязнь, дорогая Эйлин. Так же, как и мой вкус.

— Я… я просто не знаю ничего о том, что вы снимаете, — заикаясь, отозвалась девушка, ее щеки покрылись пунцовым румянцем.

Собственно говоря, она с самого начала прекрасно понимала, что Джонни ни о чем не стоит беспокоиться. Снова заработали кинокамеры, и в кухню ленивой походкой вошла Рила. Дерен расставил всех по местам, и операторы начали снимать.

Вечером этот павильон заполнила огромная толпа местных жителей, в камине разожгли огонь. Люди пришли и с восточной части острова, и с западной, с севера и даже из самого отдаленного района, где белые домики затерялись среди песчаных дюн, словно белые овцы. Здесь, в бывшем упаковочном складе, играла музыка, все ели пирожные и пили чай. Кто-то принес бутылку виски, и теперь ее передавали по кругу. Все выглядело так, будто люди собрались в этом павильоне, чтобы отпраздновать день свадьбы или помянуть усопшего.

В центре зала стоял Джонни Рурк, а напротив него Рила Верной.

— Давай, Тед! — крикнул Дерен, обращаясь к оператору. — Начали! — Теперь он дал команду актерам.

Музыка зазвучала громче и настойчивее, и Джонни начал танцевать. Рила грациозно кружилась вокруг своего партнера. На ее губах играла довольная улыбка, она купалась в устремленных на нее взглядах. Джонни же добросовестно исполнял свою работу, его танец вполне передавал дух древних кельтских танцев. В ярком свете ламп было видно, какое у него грустное лицо, в его глазах застыла боль.