Исторические записки. Том 2 - Сыма Цянь

Цинь соединило малые поселения в большие укрепленные города, поставило войска для защиты ущелий и естественных преград, [насыпало] высокие укрепления, чтобы [воины укрывались за ними], не вступая в сражение, закрыло горные проходы и укрепило важные пункты, и воины с алебардами защищали все это [205]. А владетельные князья вышли из простолюдинов, они объединялись ради выгоды и не действовали как бескорыстные правители. В отношениях между чжухоу не было близости, их подчиненные не были привязаны к ним, на словах [они] выступали за уничтожение Цинь, на деле же искали только свою выгоду.

Если бы чжухоу представляли трудности преодоления естественных препятствий Цинь, они непременно отвели бы войска, стали устраивать свои земли и дали бы народу отдых, ожидая ослабления Цинь. Тот, кто привлекает слабых [101] и поддерживает усталых, становится правителем большого государства и не тревожится о том, что не [сразу] осуществит свои намерения среди четырех морей; а тот, кто почитаем в качестве Сына Неба, богат всеми богатствами Поднебесной, но сам в плену у других, тот не различает, что идет во спасение, что на гибель его.

Циньский ван был слишком уверен в себе, не спрашивал [советов], а допустив ошибку, не менял [своего поведения]. Эр-ши воспринял [от отца] эти качества, последовал [его линии] и не изменил [управления], а его жестокости и бесчинства усугубили беды [государства]. Цзы-ин на престоле был одинок и лишен близких, в опасности оказался слабым и без помощников. Все эти три правителя заблуждались и до конца своих дней не осознали [своих ошибок], так разве не должна была погибнуть [династия Цинь]?

В это время [в Цинь] имелись, [конечно], мужи, дальновидные и понимающие [нужность] изменений, но они не осмеливались выполнить свой долг верности до конца и выступить против ошибок, так как порядки в Цинь предусматривали множество запретов, не подлежащих нарушению. И не успевало верное слово сорваться с языка, как [произнесший его] уже был уничтожен и мертв. Это вынуждало всех мужей в Поднебесной, повернув голову, только выслушивать [приказания императора], недвижно стоять и, закрыв плотно рот, молчать.

Именно поэтому, когда три правителя [Цинь] утратили [истинный] путь, верные слуги не смели увещевать их, знающие мужи не смели давать советы. В Поднебесной уже воцарилась смута, а своекорыстные [чиновники] не сообщали об этом государю. Разве это не прискорбно?

Прежние ваны понимали, что закрывать [рты своим слугам] и отдаляться от них — значит вредить государству, поэтому [они и] учредили [должности] высших сановников — гунов и цинов, сановников — дафу и чиновников — ши, с их помощью упорядочивая законы и устанавливая наказания, и тогда Поднебесная [хорошо] управлялась. Когда прежние ваны были в силе, [они] пресекали бесчинства, карали [102] смутьянов и Поднебесная покорялась им. Когда они ослабевали, то пять гегемонов карали [вместо государей] и владетельные князья следовали за ними. [Даже когда] земли ванов сокращались, то внутри они поддерживали [порядок], вовне опирались [на чжухоу]и алтари божеств земли и зерна продолжали существовать [206].

Когда Цинь процветало, оно множило законы и ожесточало наказания, так что Поднебесная [от этого] трепетала; когда же оно пришло в упадок, то байсины, обманутые в своих ожиданиях, восстали по всей стране. Вот почему [когда] в Чжоу все пять отношений обрели свой [истинный] путь, [власть династии] не прерывалась более тысячи лет [207]. А в Цинь и основное и второстепенное было утрачено, в силу чего [власть династии] была недолговечной. Из этого можно видеть, сколь далеко отстояли друг от друга основы управления, [ведущие к] покою или к опасности для государства!

Народная поговорка гласит: “Не забывай о делах прошлого, они — учитель дел будущих”. Вот почему, когда совершенномудрый человек правит государством, он смотрит на то, что было в далекой древности, и применяет это к своему веку. Сопоставляя деяния людей [в прошлом и настоящем] и изучая законы подъема и упадка [государства], [совершенномудрый] вникает в то, что соответствует [укреплению] власти и могущества, отбрасывает одно и принимает другое в определенном порядке, производит изменения в нужное время, в результате светлые дни [его правления] столь продолжительны и алтари божеств земли и злаков незыблемы [208].

[Сочинение Цзя И, ч. I]

Циньский Сяо-тун, опираясь на укрепления у [теснин] Сяошань и Ханьгу, прочно удерживал земли области Юнчжоу [209]. Правитель и его слуги упорно защищали [Цинь] и зорко следили за [действиями] дома Чжоу, [они] имели намерение скрутить Поднебесную, как циновку, в своих руках, прибрать к рукам все, что есть в мире, положить, как в мешок, все, что находится среди четырех морей, стремились поглотить все восемь далеких окраин [210]. [103]

В это время Шан-цзюнь помогал Сяо-гуну. Внутри [княжества] установили законы и правила, поощряли земледелие и ткачество, усовершенствовали приготовления к защите и к войне, а вовне заключили союз — лянь-хэн [с княжествами с запада на восток] и повели борьбу с владетельными князьями. В результате циньцы со сложенными руками, [без борьбы] захватили [земли], что лежали за районом Сихэ [211].

После смерти Сяо-гуна Хуй-ван и У-ван приняли на себя [начатое] ранее дело и последовали завещанной им политике. На юге [они] присоединили [к Цинь] Ханьчжун; на западе овладели царствами Ба и Шу; на востоке прирезали [к Цинь] тучные и плодородные земли, заняли важные для военных действий области [212].

Владетельные князья были в страхе и трепете от этого, [они] заключили между собой союз и стали строить планы ослабления Цинь. [Они] не жалели драгоценных изделий, сокровищ и плодородных земель, чтобы привлечь к себе мужей со всей Поднебесной, объединились в союз по вертикали хэ-цзун, установили между собой [тесные] отношения и стали действовать заодно.

В это самое время в Ци служил [князю] Мэнчан-цзюнь, в Чжао служил Пинъюань-цзюнь, в Чу служил Чуньшэнь-цзюнь, а в Вэй служил Синьлин-цзюнь. Эти четыре достойных мужа обладали ясным умом, [отличались] преданностью и честностью, были щедры и великодушны, любили людей, почитали мудрых и ценили служилых. [Они] заключили союз по вертикали — [хэ]цзун, чтобы расстроить союз по горизонтали [лянь]хэн, собрали множество [солдат] из княжеств Хань, Вэй, Янь, Чу, Ци, Чжао, Сун, Вэй и Чжуншань [213].

Именно тогда [славные] мужи шести княжеств, такие, как Нин Юэ, Сюй Шан, Су Цинь и Ду Хэ, разработали для союза княжеств планы; такие, как Ци Мин, Чжоу Цзуй, Чэнь Чжэнь, Чжао Хуа, Лоу Хуань, Чжай Цзин, Су Ли и Юэ И, приступили к осуществлению этих намерений; такие, как У Ци, Сунь Бинь, Дай То, Ни Лян, Ван Ляо, Тянь Цзи, Лянь По и Чжао Шэ, стали управлять их войсками [214]. Часто, используя в десятки раз большую, [чем у Цинь], территорию и [104] массы войск в сотни десятков тысяч человек, [они] стремились пробиться через заставы, чтобы нанести удар по Цинь. Циньцы открывали свои заставы и завлекали противника [в глубь Цинь], но армии девяти княжеств топтались на месте, отходили и уклонялись [от сражений], так и не решаясь продвинуться. В то время как [войска] Цинь не успевали потерять хотя бы стрелу или бросить хотя бы одно копье, войска владетельных князей со всей Поднебесной уже оказывались в затруднении. В результате союз по вертикали распадался и договоры утрачивали силу, [а чжухоу]наперебой отрезали свои земли и подносили их [правителю] Цинь. Цинь же, обладая большим запасом сил, использовало слабости армий княжеств, преследовало бегущих, гнало разбитых, трупы убитых лежали сотнями десятков тысяч, кровь лилась потоками, в которых плавали боевые щиты. [Цинь] следовало своей выгоде, использовало свои преимущества и перекраивало Поднебесную, делило [земли] и отделяло себе реки и горы, и тогда сильные княжества стали изъявлять покорность, а слабые княжества являться на поклон к [циньскому] двору.

Так подошло время Сяо-вэнь-вана и Чжуан-сян-вана. Их правление было коротким, и [важных] событий не произошло [215].

Наступило время [власти] циньского вана. Он продолжил подвиги шести поколений [предыдущих правителей] и, размахивая длинной плетью, принялся править миром. [Он] поглотил Восточное и Западное Чжоу и покончил с владетельными князьями. Заняв самое почитаемое [место], стал управлять всем, что находилось между небом и землей и во всех четырех сторонах [216]. Держа в руках кнут, готовый высечь Поднебесную, [он] устрашал своим могуществом [всех и вся] среди четырех морей. На юге [Ши-хуан] захватил земли всех [племен] юэ, учредив на них области Гуйлинь и Сянцзюнь. Вожди [племён] юэ, склонив головы и повязав шеи бечевками, вверили свои судьбы мелким чиновникам [Цинь] [217]. [Он] послал Мэн Тяня на север строить Великую стену и прочно удерживать рубежи по ней. [Мэн Тянь] отбросил сюнну на семьсот [105] с лишним ли, после чего хусцы уже не осмеливались спускаться к югу, чтобы пасти там свои табуны, а их воины не смели натягивать луки, чтобы мстить за обиды.