Преддверие Ада - Сергей Соколюк

- За майора Дубенко! - кричал он и стрелял. - За капитана Буйко! За старшего лейтенанта Мотросова! За лейтенанта Кудинова.

Когда обойма закончилась, я подумал, что закончилось и представление. Но это была грубая ошибка. Пистолет настолько приковал мое внимание, что я не заметил куда более опасную игрушку. Культя валился с ног вовсе не от дозы радиации, как можно было сразу подумать. За плечами у него было то, что, вроде бы, не заметить было сложно, но я все же это сделал. За плечами у полковника оказался неприметный такой, маленький и скромненький станковый пулемет внушительных размеров с волочащейся по асфальту лентой патронов. Можно было только удивляться полковнику, который умудрился, схватив дозу, вообще дотащить такую дуру сюда.

Тут уж стало очевидно, что на сей раз Культя не промахнется. Пулеметная очередь такого калибра как этот могла скосить даже дерево, так что обо мне говорить уж и не приходилось. Поэтому пришлось незамедлительно вбегать в здание. Все посторонние звуки заглушил рев пулемета. Град пуль стал барабанить в дверь, откалывая от нее внушительные куски дерева. Но не все пули приходились на мою долю. Смертоносный поток иногда сворачивал в сторону окна, где заседали мои друзья.

Наконец, стрельба прекратилась и я, прислонившись к стене, глубоко вздохнул. Что бы схватить оружие из казармы, мне было необходимо преодолеть простреливаемое пространство возле разнесенной в клочья двери, что мне не очень-то нравилось, учитывая преимущество полковника, который уже наверняка принял более удобную позицию для стрельбы. Но я не стал ждать у моря погоды, а изо всех сил рванул вперед.

Но Культя не дремал и тут же пустил мне вдогонку пару десятков патронов. Одна из пуль, к моему счастью, лишь задела мою ногу. Однако этого было достаточно чтобы я перепахал остаток пути носом. Послышался неприятный треск, и в глазах тут же потемнело.

- Получи, гад! - крикнул Видик и выстрелил из дробовика в окно, как только поливание свинцом со стороны полковника закончилось. - Съешь это, ублюдок, мать твою!

Сталкер кинул дробовик на пол и достал из кобуры Пм, направляясь к выходу. Мне было совсем не сладко. Из ноги сочилась кровь. А из носа, который, кажется, был сломан, текло еще больше крови. Держась за стул я встал на здоровую ногу и стал ковылять к окну. Через разбитое стекло я увидел мертвого Культю, а над ним стоящего Видика, одну за другой всаживающий в полковника обоймы, не жалея патронов. Это была чуть ли не самая удручающая картина, которую мне только доводилось видеть.

- Это тебе за Шокера! - крикнул сталкер и пнул полковника в бок. - Мразь, дерьмо!

Но вскоре он успокоился и выкинул пистолет в сторону, усевшись рядом с трупом. Вопреки обыкновению на лице его не было тупой ненависти и злости. Там была самая настоящая боль, а на глазах - накатившие огромные слезы. Такого Видика мне еще никогда видеть не доводилось.

До меня только сейчас дошел смысл его слов, и я резко обернулся. Гитарист сидел на полу и держался за руку, из которой сочилась кровь. А вот Шокер растянулся навзничь в луже крови. Помочь ему я уже не мог - половины головы у него уже не было. Я не знаю, хотел ли я закричать или расплакаться. Я не смог ничего этого сделать, потому что поскользнулся в луже крови и ударился головой о пол. Перед глазами все мгновенно поплыло и я выпал из реальности.

- Долго он еще без сознания?

- Не знаю. Пускай еще полежит пока. А потом свалим отсюда, и все дела.

- Да-м. Хорошее тут место. Я бы даже сказал - хлебное.

- Так-то оно так, но если еще пару раз будет так же, некому будет уходить. Вот поднимется Подводник, будем решать.

- Я уже встаю, - заявил я, медленно открывая глаза.

Такой чугунной головы, признаться, у меня даже с перепоя не было. Не каждый день ударяешься головой о бетонный пол. Как только она вообще не треснула…

На койке у моих ног восседали Видик и Гитарист, озадаченно смотревшие на меня. Я сразу не понял причину отсутствия Шокера, забыв о том, что случилось, и без задней мысли решил, что тот отправился прогуляться.

- Сколько я лежал? - поинтересовался я.

- Минуты две, не больше, - сказал Видик и помог мне подняться на ноги.

Резкая боль мгновенно пронзила ногу, и я чуть не взревел. Хорошо что меня лишь задело, а то и ноги бы мог не досчитаться. Как Шокер головы…

- Потерпи, Серега, не умирай, - с выдавленной улыбкой сказал Видик. - Ты нам еще нужен живой и здоровый. А то ты станешь похож на Шокера.

- Не смешно, Видик, - зло ответил я.

- Знаешь, Подводник, в жизни иногда надо уметь смеяться с чего угодно, - заявил Видик. - Тогда ты остаешься человеком.

- Оскорбляя память Шокера остаешься человеком?

- Я не оскорблял память Шокера. Мои слова были адресованы к тебе.

- Через Шокера?

- А что в этом такого? Почему никто не обижается, когда шутят по поводу Элвиса Пресли?

- При чем тут Элвис?

- А притом, что он такой же человек как и Шокер.

- Тогда про Элвиса тоже не надо шутить.

- Почему?

- О мертвых говорят либо хорошо, либо ничего.

- Я ничего о Шокере плохого не сказал. Я лишь о нем упомянул.

- Как плохой пример.

- Ты, ей богу, как ребенок! А это, по-твоему, хороший пример? Может нам всем сделать так же?

- Не раздувай из мухи слона, Видик, - вставил свои пять копеек Гитарист.

- Помолчи-ка, Гитарист, - сказал я и продолжил. - По-твоему, приводить Шокера в плохой пример - не то же самое, что сказать плохое?

- Я бы не хотел, чтобы после моей смерти все рыдали и удручались, - сказал Шокер. - Я бы хотел, чтобы всем было хорошо.

- Я бы тоже не хотел, но мне бы было обидно, что после моей смерти те, кого я считал друзьями, вместо того, чтобы меня как минимум вспомнить добрым словом, делали посмешищем, как это хотел сделать ты.

- Может, хватит? - нетерпеливо засуетился Гитарист.

- Помолчи, Гитарист, - пригрозил я. - А то ты станешь похож на Видика.

- Знаешь, Подводник, - сказал Видик. - При жизни это тоже обидно.

- Я лишь дал тебе почувствовать это, Видик.

- Но ты сказал это мне в лицо.

- По-твоему, за спиной было бы лучше? А кто сказал, что он нас сейчас не слышит?

- Ты в это веришь?

- В Зоне можно поверить во что угодно.

Мои слова на Видика подействовали. Он молча кивнул и почесал подбородок. Он всегда молчал, когда не мог убедить оппонента в своей правоте, но сейчас был другой случай. Он, вопреки обыкновению, чем тупо доказывать свою правоту, наконец, задумался. И это было похвально. Жаль, что Шокер этого не видел. Он бы точно был доволен.

- Я схожу за медикаментами, - сказал Гитарист и поднялся с койки.

- Я пойду, - сухо сказал Видик тоном, не терпящим возражений.

Гитарист хотел было возразить, но я приложил палец к губам, давая понять, что сейчас спорить не время. Но Видик и не дожидался возгласов Гитариста, а уже успел выйти из казармы.

- Ты чего? - спросил Гитарист.

- Человеку нужно подумать, - ответил я.

- А почему бы здесь не подумать?

- Потому что одному думается легче.

- Мы бы могли выйти…

- Господи, Гитарист, ну хоть ты-то не неси детский лепет. Я тебя умоляю.

На сей раз Видик притащил не аптечку, а целый ящик всякого медицинского добра, где не было разве что японского набора юного хирурга. Удивительного в этом я ничего не находил. Формально эта территория являлась армейскими складами. Значит и военные медикаменты и медицинское оборудование тут тоже имелось. Ведь, как сказал один мудрый человек, война - это не только пуля. А еще и то, что от нее защищает и лечит.

Но перевязать Гитаристу руку - задача не для высшей военной медицины. Впрочем, как и приложить лед к моему затылку. Кусочек льда был, пожалуй, сейчас лучше, чем дорогой артефакт. Живительный холод притупил некоторые ощущения, спасая меня от пульсирующей боли.

Швы у Гитариста разошлись, поэтому с рукой пришлось повременить. А пока Видик занимался врачеванием, я принял обезболивающего, а также обработал рану на ноге и перевязал ее, не жалея бинтов. С носом моим на удивление оказалось практически все в порядке. А после этого следовало заняться рукой Гитариста. Ему тоже повезло, что пулеметная очередь не отсекла ему руку, а лишь вспорола кожу, оставив болтаться ошметки сталкерской куртки и мяса. Рукав мы попросту оторвали, а вот с самой рукой пришлось повозиться подольше. Кровотечение останавливалось из рук вон плохо, но мы все же сумели это сделать. После этого Видик перевязал рану бинтом и сделал в плечо анестезирующий укол.

Но не рана привлекла мое внимание, а странная татуировка на руке чуть ниже, которую я как-то в заточении не заметил. Черные, но потускневшие буквы говорили о том, что тут что-то не так. Однако Гитарист мигом прикрыл тату другой рукой.

- Что там? - спросил я, кивая в сторону руки Гитариста.

- Татуировка, - нехотя ответил сталкер.