Преддверие Ада - Сергей Соколюк

Раскинутые в спешке вещи отнюдь не раздражали. Меня вообще при моем нынешнем состоянии мало что могло раздражать. Касание головы подушки - восьмое чудо света, при том превосходящее все остальные вместе взятые. Я укутался одеялом и свернулся калачиком, проваливаясь в сон, который застал меня врасплох, когда на лице у меня расплылась блаженная улыбка.

Назад в будущее

Припять. Да, это была Припять. Я осторожно иду вперед, держа наготове "грозу". Рядом со мной идут трое в скафандрах. Судя по всему, я тоже был облачен в защиту, поскольку обернувшись на спутников я заметил какие-то буквы, проецирующиеся у них над головами.

- Тихо слишком, - послышался знакомый голос, но, искажаемый скафандром, он был не поддающимся распознанию.

- Я тоже так думаю, - сказал я и посмотрел на детектор жизненных форм, который сигналил число 33.

Означало это то, что кроме нас четверых неподалеку было двадцать девять живых существ. Я не думаю, что они являлись друзьями.

- Вот черт! - выругался я.

- Сколько? - поинтересовался тот же голос.

- Двадцать девять, - ответил я. - Надо обходить!

Спустя всего секунду после моей фразы пуля ударила меня в грудь.

Так же, как я оказался в Припяти, военные склады обрушились на голову и окутали все вокруг. Но пробудился я отнюдь не от приятных ощущений. Что-то холодное скользнуло по моей шее и остановилось у подбородка. Человек в маске, который стоял надо мной, спокойно наблюдал за моим пробуждением и, похоже, не сильно торопился приводить страшный приговор в исполнение.

Сон вмиг как рукой сняло. Я, очень даже резво, подогнул ноги под себя и врезал со всей дури незнакомцу ботинками в голову. Человек в маске отлетел в сторону и врезался спиной в койку. Я резко вскочил и, не дожидаясь пока незнакомец очухается, повалил его на пол, собираясь свернуть наглецу шею.

- Гитарист, - раздался голос входящего в казарму Видика. - Ты проспорил.

Сорвав с незнакомца маску я увидел рассеченную бровь Гитариста, который лишь виновато улыбался, уводя взгляд куда-то в сторону.

- Идиоты, - возмущенно проворчал я. - Умнее просто было не придумать!

Сев на койку я потер глаза руками и посмотрел на Видика. Тот с довольным видом прошелся вдоль казармы и присел на корточки рядом с Гитаристом.

- Ну, вот, - усмехнулся он. - А ты говорил: "растеряется, оторопеет"!

- Признаться, я оторопел, - сознался я, наконец перестав злиться на этих полуорганизмов.

- Но, все же, не растерялся, - подметил Видик.

- Сколько я спал? - спросил я, не дожидаясь пока мой КПК включится и покажет время.

- Ну, - протянул Видик. - Если сегодня двадцать седьмое…

- Какое?! - изумился я.

- Расслабься. Мы тоже проснулись лишь полчаса назад.

Сказав это, Видик печально посмотрел в окно, и, вздохнув, медленно побрел к выходу. Впервые за все время, что я был с ним знаком, его взгляд был не пуст, а таил в себе какой-то смысл. Раньше у сталкеров, знакомых с Видиком, ходила шутка про то, что у него в голове были лишь чертики да девки. Но теперь каждый бы обязательно задумался, и не факт что вообще что-либо сказал наверняка. Он стал заметно меняться. Может наша реакция на вчерашнюю шутку заставила его задуматься? А скорее всего он просто повзрослел. Но не так повзрослел, как это делают дети, а как человек. Даже Матушка Зона не сумела раньше добиться этого от Видика.

А вот Гитарист, напротив, все больше разочаровывал меня. Сначала он был неприметным и робким. А сейчас все больше стал вести себя вызывающе, о чем свидетельствует хотя бы фокус с незнакомцем в маске.

Но вот Шокер по-прежнему оставался для меня загадкой. Конечно, я более-менее знал его характер, но до конца он его так и не раскрыл, а он тем временем все молчал и думал о чем-то своем, как будто бы и не с нашей планеты вовсе. Хотя, он болтливостью вообще никогда не отличался.

Видик вернулся быстро. Буквально через пару минут он вошел в казарму с аптечкой в руках. Бровь у Гитариста все еще сильно кровоточила, поэтому Видик приложил к ней кусок ваты, смоченный перекисью водорода.

- Прилично засветил тебе Подводник, - покачал он головой. - Придется зашивать.

Тут же из аптечки было извлечено все необходимое. При виде загнутой иглы Гитарист дернулся и покрылся холодным потом. Но Видик нисколько не обратил на это внимания, и, пока он занимался врачеванием, я подошел к окну и стал разглядывать окрестности. Всю территорию складов заполонили многочисленные лужи. Капли дождя, казалось, неторопливо ударялись об асфальт и разлетались в стороны, оставляя мокрые следы. Вокруг не было ни души. При одной мысли о том, что еще позавчера здесь бурлила солдатская жизнь, мне стало не по себе.

- Что же теперь делать будем? - спросил Шокер, тихо подойдя сзади.

- Не знаю, - вздохнул я, не отрывая взгляда от пейзажа. - Как прояснится, надо бы сходить к тому месту, ну… ты знаешь о чем я.

- Но Гитарист не оттуда попал сюда, - возразил Шокер.

- Другой идеи все равно же нет, - сказал я и пожал плечами.

А действительно, других идей ведь нет. К тому же, я что ли тут за главного? Постоянно груз ответственности за решения все перекладывают на меня. Я не новогодняя елка. А меня еще и наряжают не только на Новый год или Рождество, а по любому поводу. Пускай другие решают. Надоело!

Мое хмурое настроение переменилось на более терпимое, когда Видик принес с продовольственного склада целый мешок всякой еды. Всякой едой оказалась тушенка, хлеб, галеты и даже соленые огурцы. Судя по всему, это было самое лучшее, что можно было тут найти, но и это все же было хорошо. К тому же в рационе даже появился компот, пришедший на смену обыкновенной воде.

Вслед за едой на столе оказались железные тарелки, ножи, вилки и кружки. Я, в предвкушении трапезы потерев руки, принялся с неподдельным удовольствием нарезать хлеб, который оказался не таким уж и черствым, как я ожидал. Видик, взяв в руки маленький нож, стал безжалостно расправляться с банками тушенки. Признаться, на его лице было такое выражение, как будто он эти банки ненавидел всю свою жизнь, и, наконец, получил шанс отомстить. Шокер расставлял металлические кружки напротив нас. А Гитарист же просто сидел на койке и щупал заклеенную широким пластырем бровь, то и дело вздрагивая и моргая.

- Сильно болит? - поинтересовался я.

- Да, не так чтобы, - ответил Гитарист. - Пустяки.

И действительно - пустяки. Уже через полминуты сталкер забыл про свою бровь и жадно уплетал тушенку, запихивал в себя хлеб и умудрялся еще добавлять галетами. У меня возникло ощущение, что то месиво из еды, которое Гитарист сейчас усердно пережевывает, так и останется у него во рту - такой ком не мог вылезти ни туда ни обратно. Говорят: человек способен на чудеса. Ха! Даже компот способен на чудеса, и избавил Гитариста от тирании огромного кома.

- Сколько здесь еды? - с набитым ртом спросил Шокер.

- Тут хватит, чтобы кормить целый взвод пару месяцев, - ответил Видик, прожевывая тушенку.

Каким большим не казался запас пищи, принесенный Видиком, все же стол опустел уже через пять минут. Набив свое пузо до отвала мы с милой улыбкой на устах расселись на деревянных стульях и откинулись на спинки.

- Не знаю как вы, - сказал Видик, вытирая губы тряпкой. - А я тут не меньше чем на месяц останусь. Еда, питье, крыша над головой, койка…

- Мародеры, которые тут все разграбят… - продолжил цепочку Шокер.

- Лучевая болезнь… - подхватил идею Гитарист.

- И глупая смерть, - заключил я.

Может, момент и был забавным, да только скрип ворот, донесшийся с улицы, не давал повода для смеха. Подойдя к окну я стал вглядываться вдаль, чтобы увидеть незваных гостей. А незваным гостем оказался какой-то офицер, еле держащийся на ногах. Кто это был я даже не имел представления. Погоны были сорваны, фуражка натянута на лицо а с подбородка стекала белая жижа.

- Не уж-то вернулись? - удивился Видик.

- Не знаю, - задумчиво произнес я, пытаясь найти хоть какие-то знаки отличия. - Почему один?

Выбежав на улицу, я смог разглядеть вояку получше. К тому же, фуражка совсем съехала с головы и упала на асфальт, обнажив лицо несчастного. Несчастным оказался полковник Культя. Я узнал его лишь по усам и бровям, потому что лицо было просто неузнаваемым. Полковник поднял тяжелый больной взгляд на меня и побрел на встречу. Я же просто стоял на дороге и смотрел на практически белое лицо полковника.

- Это все вы! - доставая пистолет из кобуры крикнул Культя. - Вы! Вы! Вы! Вы!

Дрожащей рукой он направил пистолет на меня и с ненавистью в голосе произнес:

- Ну так сдохните…

Выстрелы сотрясали воздух, но пули ударялись лишь в стены и окна. Он делал выстрелы один да другим, и с каждым разом на его лице было все больше ненависти и злости. Это был уже не тот человек, которого я знал. Сейчас он был жалок и противен мне.