Светлая печаль Авы Лавендер - Лесли Уолтон

Когда она рисовала в своем воображении жизнь в небесах, она видела себя на борту самолета разносящей еду на розовом подносе. Свои туфли-корреспонденты она держала бы в чистоте и порядке, а тональный крем на ногах – сухим. Она бы улыбалась кому нужно, флиртовала, как положено, с пассажирами первого класса и лишь изредка после коктейля и танцев в баре шла бы в номера пилотов. На следующее утро, не обращая внимания на обручальное кольцо на раковине в ванной, она бы закрепляла шляпку-таблетку на взбитых кудряшках.

Одним особенно вялым днем в ожидании покупателей Вивиан нашла старую газету – ее засунули под прилавок, за банки с шоколадным соусом. Рядом с сенсационным сообщением об открытии планеты Плутон была напечатана статья о самолете, у которого закончилось топливо, и капитану пришлось посадить его на пшеничном поле недалеко от Чероки, штат Вайоминг. Стюардесса с борта самолета сказала, что люди приезжали за много километров в фургонах и даже верхом на лошадях, чтобы взглянуть на воздушное судно. Она утверждала, будто они приняли ее, стюардессу, за ангела, слетевшего с неба. История так понравилась Вивиан, что она решила стать стюардессой и на следующий же день подала заявление в «Юнайтед Эйрлайнз».

Человек, который проводил собеседование, держал в руках папку-планшет; его нижняя губа была похожа на велосипедную шину. Он попросил Вивиан задрать юбку и пройтись по коридору, чтобы посмотреть на ее ноги. Придирчивым оком взглянул на ее руки и обследовал ногти, потом волосы и зубы. Она была к этому готова и удивилась, что не почувствовала себя выставочной лошадью. Накануне она завила волосы на бигуди – и теперь кудри легкими волнами лежали на плечах, – а также проследила, чтобы губная помада была самого подходящего оттенка красного. В конце собеседования мужчина улыбнулся, выпятив толстую нижнюю губу над слабовольным подбородком, и сказал, как маме повезло, что она такая хорошенькая. Она задумалась, не говорят ли это все неказистые мужчины.

В ожидании ответа Вивиан проводила дни в аптеке, представляя теперь свою жизнь совершенно по-другому, чем если бы жила с Джеком. Она часто отвлекалась посреди дня – пока добавляла взбитые сливки в потекшее мороженое или бросала вишню в колу – и думала: «Если жизнь без Джека будет такой, то она мне вполне подходит». Очень скоро, говорила она себе, дни ее будут начинаться и заканчиваться в синей униформе стюардессы «Юнайтед Эйрлайнз» с приколотыми чуть ниже круглого воротничка золотыми крылышками.

Но в конце августа в аптеке во время перерыва на посещение уборной что-то вдруг вызвало в памяти Вивиан тот день, когда ей исполнилось тринадцать и она проснулась от тупой боли в нижней части живота. Она подумала: болит довольно сильно, и мама разрешит пропустить школу. Однако, когда она спустилась вниз, собравшись разыграть болезнь, она обнаружила, что мама уже знала, что за хворь на нее напала.

Сюрпризом назвать это было нельзя. Эмильен уже некоторое время получала странные сообщения из не менее странных мест. Если ей снились ключи, ожидались перемены. Чай во сне намекал на непредвиденного визитера. Крик птиц с севера означал трагедию, с запада – удачу, а с востока – явление благой любви. Ребенком Вивиан хотела понять, не простирался ли дар матери еще дальше в область сверхъестественного – вдруг она могла говорить с мертвыми? Но Эмильен только отмахивалась от теории Вивиан.

– Привидений не существует, – говорила она, украдкой поглядывая в дальний угол комнаты.

Эмильен выдала Вивиан эластичный гигиенический пояс, от которого на талии оставались красные отметины. В тот день она разрешила Вивиан не идти в школу и даже снабдила ее запиской, освобождающей от занятий физкультурой до конца недели.

Но в какой-то момент между тем самым праздником летнего солнцестояния и сегодняшним днем Вивиан осознала, что уже два месяца не испытывала теперь уже знакомой боли в животе.

В старшей школе Вивиан сидела на уроках рядом с девочкой, у которой забеременела двоюродная сестра. Девочка клялась, что кузина решила эту проблему с помощью чиха. Тогда Вивиан удивило, почему одноклассница решила рассказать об этом именно ей. Сейчас же она, уйдя вглубь магазина, надорвала упаковку черного перца, насыпала горсть и сунула себе под нос. После примерно восьмой попытки она поняла, что единственное, чего добьется, бросаясь перцем себе в лицо, – это раздражения сетчатки глаза.

Потом Вивиан попыталась очень сильно кашлять. От этого у нее заболело горло. По ночам она старалась усилием мысли вызвать у себя ту тупую боль – в животе, в пояснице, в верхней части бедер – и молилась о чуде.

Во время рабочего дня Вивиан ходила в туалет по шесть раз в час. Именно после одного особенно мучительного похода в аптеке появился Джек Гриффит.

То ли соблюдая приличия, то ли просто от стыда, но Джек тем летом всячески старался избегать Вивиан. Он устроился на склад военного снабжения в порту Сиэтла, работая рядом с женщинами вдвое старше себя, чьи сыновья и мужья были за границей. По выходным Джек уезжал на побережье со своей невестой, которая тоже проводила лето в Сиэтле, поближе к жениху. Джеку тем летом постоянно казалось, что воздух воняет рыбой.

Джек не лгал, когда сказал Вивиан, что Лора Лавлорн хорошая. Так оно и было. Она была хорошая и приятная, и Джек знал, что ему полагается ее любить. А как же иначе? Все любили Лору Лавлорн. Она воплощала в себе все то, что от нее хотели. Но иногда, во время поездок на побережье, Джек о ней забывал. Он часто думал о той последней ночи в Вершинном переулке, и вместо солнца вдруг появлялась луна. На него глядело ее отражение, но не из бьющихся о берег океанских волн, а из водной глади водохранилища. И тогда он поднимал глаза и замечал ее, Лору Лавлорн: расплывшись в безупречной улыбке, она наматывала прядь волос на палец с помолвочным кольцом. Про себя подумав «ой», он продолжал жить дальше.

Джек Гриффит и Лора Лавлорн познакомились в Уитмене на первом курсе во время футбольного матча. Это был не просто футбольный матч. «Уитменские миссионеры» играли с «Уилламеттскими смельчаками», которые оставались чемпионами уже девять лет подряд, и победить их казалось нереальным. Этот матч стал последним на три сезона из-за войны, в результате которой отменили футбольную программу целой лиги. Джек как раз писал Вивиан письмо – оно навсегда останется лежать в верхнем ящике стола недописанным, – когда друзья из общаги позвали его на стадион. Одетые в синие с золотом свитера, они горланили университетский