Кровь королей - Ольга Силаева

   Сзади послышался шорох. Дора обернулась, и в эту минуту что-то тяжелое обрушилось ей на затылок.

   Наступила темнота.

Глава 6

   Солнечный свет пробивался сквозь сомкнутые ресницы. Дора прикрыла глаза рукой и повернулась на другой бок.

   - Хватит спать, - беззлобно заметил женский голос. - Так и без ужина остаться недолго.

   Спать... Колодец, драка, обнаженные мечи, удар по голове...

   Дора села на кровати.

   - Где я?

   - Не помнишь? - с понимающим видом спросила Шейра. Она сидела сбоку от единственного окна. За ее спиной мерно тикали часы с кукушкой.

   - У нас в приюте были такие часы, - слабо сказала Дора. - А потом мать-настоятельница обменяла их на хлеб. Таких вкусных гренок мы никогда не ели.

   - А мы во время чумы жрали крупу. - Шейра ничуть не удивилась. - То подгорелую, то недоваренную. До сих пор не терплю гречку без соли.

   - То есть гречневую кашу?

   - Ну, если у тебя повернется язык назвать это кашей... - Шейра встала. - Готова идти вниз? Голова не кружится?

   Дора ощупала голову.

   - Кажется, нет. Но где мы?

   Шейра улыбнулась.

   - О, это целая история. Имей в виду, у тебя тут есть поклонник.

   - У меня?

   - Ну не у меня же! Местный мельник оказался убежденным роялистом. У него в гостиной даже висит портрет твоей прабабки. Он узнал вас с Ясеном, разогнал народ -запугал, улестил... И позвал нас к себе. Ясен и Хрис принесли тебя наверх.

   - Нас и правда не выдадут регенту?

   Шейра покачала головой.

   - Кажется, мельника тут побаиваются. Но уезжать надо сегодня. Вот сейчас поужинаем и поедем.

   Дора спустила ноги на пол. Рядом с кроватью стоял таз с горячей водой.

   - Меня можешь не стесняться, - сказала Шейра. - Я здесь на случай, если ты снова грохнешься в обморок. Удары по голове, знаешь ли, бывают разные.

   Солнце ушло, и в сумраке комнаты глаза Шейры казались темно-серыми. На кончиках ушей поблескивали золотые треугольники. Интересно, мелькнуло у Доры в голове, а королю Риллу они нравились? И сколько лет назад у них был роман? Жива ли была еще ее мать?

   - Все-таки это странно, - сказала Дора вслух. - Я росла в обители со сводными братьями. Я знала, что у них есть матери. И у Реза... и у остальных. Но мне никогда не приходило в голову...

   - Что Рилл, мягко скажем, не отличался постоянством? Было дело. Ты хочешь спросить, не изменял ли он твоей матери со мной?

   Дора, помедлив, кивнула.

   - Каждая женщина уверена, что любили только ее. - В голосе Шейры послышалась ирония. - Но, разделив с ними постель, Рилл забывал их всех. Он изменял твоей матери, но вряд ли он считал это изменой. Это было... как обряд с кровью на каменной плите. Скучно и необходимо.

   - И он заранее знал, что его дети будут...

   - Вместилищами для его души, да.

   - Даже я?

   - Одна жизнь - и вечное процветание всей страны? - Шейра развела руками. - Рилл даже не сомневался. Но вряд ли он выбрал бы тебя. Скорее, использовал бы отпрыска, которого ни разу не видел.

   Шейра с задумчивым видом выглянула в окно.

   - И не могу сказать, что я его осуждаю, - с неожиданной грустью сказала она. - Если бы мне предложили убить любого из деревенских мужиков, только чтобы Ясен прожил долгую жизнь, я бы не задумалась.

   Дора перевела дыхание.

   - Вы точно знаете, что Ясен скоро умрет?

   Шейра встала.

   - Я ничего не знаю, - холодно сказала она. - Мойся и одевайся. Я подожду внизу.

   Часы тикали в опустевшей комнате. За окном садилось солнце. Дора стянула через голову платье, погрузила ступни в горячую воду и вдруг вспомнила другой вечер, такой же тихий и летний.

   ...Они с Резом сидели на галерее и ждали первой звезды. Это было их старой игрой: кто раньше увидит звезду, тот победил. Дора замечталась, глядя вдаль, и пропустила миг, когда в пронзительно-синем небе засияли первые созвездия.

   - Столько звезд, столько миров... - сказал Рез. - А фэйри заперли нас здесь.

   Дора повернулась к нему.

   - Заперли?

   - Если бы мы были сами по себе, мы бы отправились к звездам давным-давно. Но фэйри дали нам процветание и возможность ни о чем не думать. А теперь, когда королей нет, мы и вовсе не думаем, что рождены для большего: прокормиться бы.

   - Думаешь, без фэйри было бы по-другому?

   - Мы бы полетели к звездам, - убежденно сказал Рез. - Обязательно.

   - И тебя совсем не влечет кровь королей?

   Рез с досадливым видом мотнул головой.

   - Это другое. Кровь - она только твоя. Не обязательно навязывать ее миру.

   Они помолчали. Над обителью разгорались звезды.

   - Я думаю, все будет хорошо, - нарушила молчание Дора. - И когда-нибудь мы будем жить в мире без фэйри.

   - Хотел бы я знать, почему ты так уверена, - хмыкнул Рез.

   - Потому что добро побеждает всегда, - решительно сказала Дора. - Я это знаю. Если бы, к примеру, с тобой что-нибудь случилось, я бы не дала тебя в обиду.

   Рез чуть заметно улыбнулся.

   - Обещаешь?

   - Конечно. Ты бы сделал для меня то же самое.

   Рез посмотрел вверх.

   - Фэйри тоже странствуют среди звезд, - сказал он. - Если бы я мог, я полетел бы к звездам и нашел их. И попросил бы оставить наш мир в покое.

   Над рощей светила тройная луна. Дора улыбнулась.

   - Я бы хотела, чтобы у тебя получилось.

   ...Дора очнулась. Вода в тазе остыла, а она по-прежнему сидела на кровати с мокрыми ногами. И обещание, данное Резу, она так и не выполнила. Хуже: он погиб, думая, что предала его именно сестра. Но, может быть, она еще заслужит прощение?

   - Мы остановим чуму, - сказала она вслух. - Не знаю, как, но остановим.

   В комнате становилось холодно. Дора наскоро умылась, быстро вытерлась и сняла со спинки стула чистое платье. Должно быть, оно принадлежало дочери мельника или его жене: серая шелковая юбка до пят, изящная вышивка на манжетах. Рядом из сумки выглядывало еще одно платье и сверток с чистым бельем.

   В дверь постучали. Дора одним махом натянула платье и отступила к стене.

   На пороге появилась служанка в холщовом фартуке и чепце.

   - Ваши туфли, ваше высочество, - скороговоркой пробормотала она.

   - Спасибо, - выдавила Дора.

   Служанка отступила, оставив туфли на коврике у дверей. Дора внутренне поежилась. И вот такой жизни хотел для нее регент? Приторные улыбки и отведенные глаза? В обители было куда уютнее.

   Деревянные ступени поскрипывали под ногами. Лестница выходила в обеденную залу, к овальному столу, покрытому белой скатертью. Здесь царили сумерки. Стаи мошек вились у свечей, горящих на подоконниках, в раскрытые окна заглядывали кусты боярышника.