Отягощенные злом, ч. 1 - Александр Афанасьев

Напротив — плюхнулся молодой человек с короткой, крысиной бородкой и затравленным страхом в глазах. Это был его агент...

Группа прикрытия — убедившись, что контактер (так называли объект, который они прикрывали, в данном случае капитана Бородина) вышел на точку контакта — разделилась. На двоих — у них был один мотоцикл, поэтому они решили, что правильнее будет разделиться. На повороте — один из стрелков соскочил с мотоцикла, рысью перебежал тротуар и нырнул в проулок. Мотоциклист поехал дальше — одна из действенных мер безопасности в этом квартале — быть постоянно в движении...

Дома в этом месте были старые, а к соответствию нормам пожаренной безопасности — их приводили уже во второй половине двадцатого века, поэтому по городу появились многочисленные пожарные лестницы, приваренные сбоку к вбитым в старую каменную плоть кронштейнам. Затем — жители домов сообразили, что из-за таких вот лестниц резко увеличивается уровень краж, и самовольно срезали у большей части лестниц низ, так что нижняя часть этих лестниц отстояла от земли на расстояние от двух до трех метров...

Здесь — расстояние от земли до нижней ступеньки лестницы едва ли не превышало три метра — но для бойца разведподразделения морской пехоты — это было не расстояние. Оглядевшись, он достал из кармана нож, свинтил с рукоятки набалдашник и вытряхнул наружу несколько метров тонкой, но очень прочной веревки с вплетенными в нее кевларовыми нитями. Веревка — намертво крепилась к хвостовику ножа, так чтобы нож с веревкой мог играть роль своеобразного грузила.

Нож — он забросил наверх, тот стукнулся о ступеньку — и перелетел назад, зацепившись на ступень лестницы. Поймав его, моряк обвязал веревкой ножны клинка, застопорив в них сам клинок — тем самым создав еще одну ступеньку. Можно было бы попробовать зацепиться за нижнюю ступеньку как в фильмах в прыжке — но моряк не хотел этого делать. Во-первых, жизнь это ни разу не фильм, и даже не похоже. Во-вторых — халтурная работа, постоянный соленый ветер с порта, разъедающий сталь ржавчиной, неустойчивость самого материала стены — все это делало вероятным то, что при ударной нагрузке лестница может сорваться с креплений и упасть тебе же на голову. В морской пехоте инструктор, у которого на голове не было ни единого волоса, который не был бы седым, сказал: первое, что вы должны запомнить: забудьте о героизме. Наша служба тяжела, страшна, изматывающа — но в ней нет ничего героического. У нас нет твердой почвы под ногами — и поэтому мы должны продумывать каждый свой шаг. Противник — всегда будет численностью больше нас — и потому к черту геройства. Мы просто должны победить.

И потому — вместо того, чтобы с диким криком прыгать вверх, подобно Тарзану — он осторожно, защитив руки кевларовыми мотоциклетными перчатками — подтянулся и забрался сначала на ту ступеньку, которую он создал для себя сам — а потом уже на ту, которая торчала в трех с лишним метрах над землей. Огляделся, прислушался — ничего кроме семейного скандала, крещендо которого доносилось через распахнутую форточку. Только после этого — он снял искусственную ступеньку и смотал веревку.

Крыша была опасной. Как и во всех старых городах. Во-первых — в Европе принято делать крыли островерхие, под углом, подчас очень большим. Второе — это черепица. Не керамопластик, как в наших холодных краях — а настоящая черепица, довольно толстая, из обожженной глины с добавками, как кирпич, со щелчком встающая на нужное место. И с точно таким же щелчком нужное место покидающая, после чего лететь вниз — ровно пять этажей.

Первым делом — моряк создал себе точку опоры. Тот же самый нож и петля — только теперь это своего рода страховка, он должен удержаться и без нее. В центре под Новгородом, где учили уличным боям — его учили держаться на поверхности с углом в сорок пять градусов. Опираясь на петлю и прижимаясь всем телом к благословенно теплой, нагретой за день крыше — моряк начал доставать и безошибочно собирать в единое целое детали винтовки. Короткий, кургузый затворный блок с ударно-спусковым механизмом в сборе. Длинный, похожий на ломик ствол, который надо было вкрутить на место, а потом защелкнуть замком. Треугольный приклад, довольно короткий — но ничего не поделаешь. Ночной прицел, стальная сосиска глушителя... и вот в руках вместо уродливого и бесполезного набора деталей — бесшумное и смертоносное оружие...

— Птица два, я на позиции — сказал моряк в микрофон, прикрепленный к отвороту куртки. Держу улицу и задний двор...

Акмаль Мера...

Один из тех, кого перемолола эта война. Нет, конечно, он еще жив — но это ненадолго. Мало кому из агентов удается длительное время выживать и не провалиться. Мир подполья пропитан паранойей и здесь — предпочтут убить десять невиновных, чем допустить, чтобы работал один стукач. Перед убийством здесь никогда не останавливались.

Проблема Акмаля Мера была в том, что он был содомитом, и русская разведка эта знала. Проблема подполья была в том, что ему были нужны такие люди, как Акмаль Мера.

Он попал в поле зрения русской разведки в две тысячи восьмом по очень простой причине — агрессивных высказываниях в Интернете по поводу джихада, шахидов и всего такого. Он был достаточно осторожен, выходя на связь через швейцарский анонимайзер — но это только привлекло внимание разведки. Из тех, кто рассуждает в Интернете про джихад девяносто процентов просто болтуны или те, кто буквально понял зацепку про «намерение»[29]. Эти и не думают шифроваться — они выходят в сеть с домашнего или рабочего компьютера, качают ролики, рассуждают про разницу между «джихад фард айн» и «джихад кифайя», заводят друг друга и... идут пить пиво. Из оставшихся десяти процентов девять шифруются, они более осторожны и более причастны к джихаду — но на деле их помощь обычно ограничивается сунутой в нужные руки тонкой пачкой денег. Лишь один процент из тех, кто рассуждает про джихад в сети — опасен или потенциально опасен. Но если не перелопатить эти девяносто девять процентов — не найдешь одного.

Анонимайзер привлек внимание специалистов — и менее чем через десять минут банальным перебором вариантов, но на одном из самых мощных компьютеров Земли — вышли на Акмаля Мера. Первым делом — конечно же, начали выяснять данные про его интернет-активность, и тут выяснилась одна пикантная подробность. Под другим ником и через другой анонимайзер — он ходил на сайт, где регистрируются содомиты, и качал видео и оттуда. То есть получается, что джихадом и содомией молодой отрок интересовался в равной степени...

Иностранное отделение МВД — вышло на Мухаммеда Мера и после короткой слежки установило с ним контакт. Выяснилось следующее: Мера был просто трус и не более того. Он считал себя содомитом — но при этом боялся пойти в бар, снять себе кого-нибудь и переспать с ним. Он считал себя джихадистом — но при этом сам боялся выйти на пути Аллаха. Его можно было бы выбросить в мусор как отработанный материал, если бы не одно «но». Но заключалось в том, что та же самая программа, которая отслеживала активность в Интернете на различных форумах — составляла этакий рейтинг пользователей. Он складывался из разных факторов: посты, перепосты, благожелательные отзывы, цитирование. Так вот — у Мера рейтинг был крайне высоким.

Ему дали денег. Помогли открыть небольшую интернет -компанию, и что самое главное — дали возможность установить удаленные сервера. Не арендовать — а установить свои собственные, знающий — поймет. Таким образом — Мера из простого джихадиста — стал кем-то вроде летописца войны...

Его тоже преследовали — иначе было бы странно — но не так как других. Его тоже и атаковали хакерами и подавали судебные иски — но тоже как-то вяло. Ту мелочь, которая размещала там информацию — не трогали, прикармливая рыбное место. Это была одна из многих сотен текущих операций, один из многих тысяч агентов — ничем не примечательных, ждущих своего часа, делающих нудную, тихую работку разведки. Но именно из таких вот ячеек — складывается сеть. Через которую — не прорваться даже самой крупной рыбе...

Теперь — Мера запутался еще больше. Страх — не давал ему создать семью не давал ему жить нормальной жизнью. Он купил себе «шиковый» североамериканский Индиан, на котором есть отделанные кожей кофры с кожаной же бахромой ручной работы. Его знаниям — мог позавидовать иной проповедник. Но жизнью это было назвать нельзя: он боялся. Боялся каждый день, каждый час, каждую минуту. А сейчас — он был испуган больше обычного...

— Купи себе вина... — сказал капитан — не нервничай так...

Глубоко в ухе — был маленький приемник, с помощью которого он мог общаться с группой прикрытия на улице. Прикрытие уже заняло позиции.

— Кое-что произошло! — Мера был не в себе от страха...