Сказка про Ливень - Алина Андреевна Верходанова
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
— Эй! — Л. тормошила меня за плечо. — Кончай улыбаться! Ты похож на психа!
А я не мог. Я снова хотел ее видеть. Я снова искал ее в лицах. И не так уж и важно, что я никогда ее не найду.
***
День, когда была поставлена точка,
ничем не отличался от остальных шести на той неделе.
И это было в нем самым странным.
***
Мы смотрели друг другу в глаза. В первый раз, пожалуй, по настоящему смотрели друг другу в глаза. Не играя роли, не улыбаясь лживо, и я все поняла, понимаешь?
— Ты снова куришь?
— Тебе кажется. И я вообще не об этом. Ты вообще меня слушаешь? Мама!
— Я слушаю, слушаю.
— Мы просто не нужны друг другу. Вот так просто. Мы просто не нужны друг другу. Нам хорошо вместе, возможно, мы даже счастливы, но нас ничего не держит, разве так бывает? Разве так бывает?!
— Не кричи, пожалуйста.
— Прости. Просто… разве так бывает? Но я ему ничего не сказала. И он ничего не сказал. Мы просто молчали. Но я видела, я видела все это в его глазах.
— Может, просто хотела увидеть?
— А это существенно?
— Не знаю, дорогая.
— Я тоже не знаю. Я приеду сегодня к тебе, хорошо?
— Конечно.
— Мне пора.
— И купи по пути эклеров. Только не в «Карамели», они там ужасны.
Она улыбнулась.
Она повесила трубку, вытряхнула пепельницу в мусор и решила, что она обязательно скажет ему, когда-нибудь, конечно скажет, что они оба заслуживают большего, лучшего, но не сегодня. Не сейчас. Ей пока еще нужно его человеческое тепло.
***
Я смотрел в ее глаза и видел в них свое отражение — маленький невнятный человечек — таким я был в ее глазах.
Я смотрел в ее глаза, касался ее кожи и понимал, медленно, нехотя понимал, что меня совершенно ничего не держит рядом с этим человеком, кроме глупой, бараньей упертости и призрака девушки, танцующей под дождем, который я все еще пытаюсь поймать в глазах напротив.
Ливень. Боже мой! Сколько можно! Я понимал, я отчетливо видел, что Она, эта мальчишечья выдумка, эта чистая идея разрушала мою жизнь и не только мою. Из-за нее я расстался с Алисой, из-за нее Л. сходит с ума, теперь Ольга. Вот-вот мы разлетимся, как осенние листья на ветру — не собрать, и я буду об этом жалеть, ей-богу, безумно буду об этом жалеть.
Но я никогда не любил ее, хотя о чем это я? Я никогда не знал ее, я никогда ее толком не видел. Я все искал в ней совсем другую женщину, а между тем Ольга была действительно прекрасна, но уже бесконечно далека — я видел это в ее глазах, точнее, я ничего в них не видел, кроме маленького, смущенного, потерявшегося человечка — моего отражения.
Да, я снова думал о Ливень, но боже мой, как я ее ненавидел!
Нет, нельзя с такой силой, с такой страстью ненавидеть то, чего нет, плод своей больной фантазии, нет. Я не хотел, но, увы, мне пришлось признать, что Ливень реальна, хотя бы для меня она всегда была слишком реальна.
И она, черт возьми, она своей реальностью разрушала мою.
***
Сегодня был такой день, когда она решила «Начать все с начала». У нее бывали такие дни. У всех бывали такие дни. Такие дни стоит прописывать, как лекарства.
Она смотрела на себя в зеркало. Она хороша собой, может и не слишком, но все же довольно мила. Ей немного за двадцать. Ее зовут Оля, а чаще Оленька. И она любит перечитывать старые книги, а в доме напротив, а впрочем, не стоит о «Доме напротив», ведь она собиралась начать Все с начала. Она удалила из телефонной книги все номера, по которым больше не будет звонить — не мало.
В ее жизни сегодня не было никого, за кого стоило бы бороться, за кого надо держаться, но она снова хотела верить в любовь. Она так безумно хотела верить.
Она так хотела наконец-то найти Кого-то, кто наполнит ее жизнь Новым смыслом, не больше, не меньше. А она будет готовить ему завтрак. Каждое утро. Много лет, и это будет делать ее счастливой. Она ведь ищет его уже целую вечность.
Она любила его. Она уже любила его, кого-то, кого в ее жизни еще никогда не было. Пока. Она так решила: «Пока не было», а это значит, что однажды он будет.
В зеркале за ее спиной собирался дождь. Она улыбнулась своему отражению. Хотелось прогуляться. Она любила гулять под дождем, несмотря на то, что мокро и холодно. Она любила гулять под дождем, особенно сегодня, в этот первый день ее новой жизни.
***
Сегодня был такой день, когда пора наводить порядок. В ее доме было чисто, приятно пахло и все лежало на своих местах, чего не скажешь о ее мыслях и ее жизни. Она запуталась.
На кухонном столе лежали бумаги внушительной стопкой — ее сегодняшний завтрак. Вот и все, разве что еще кофе с молоком — такое модное слово «Латте». Мне латте, пожалуйста. И яду. Потому что кажется, что разобраться в этом кошмаре в ее голове уже просто невозможно.
Ей все еще было «за двадцать», не так чтоб «немного», но все же. Ее звали Ольга, но чаще по Отчеству, и вся ее жизнь должна была подчиняться простым и понятным законам логики и здравого смысла. Она так решила, что должно быть все четко и ясно, но уже поняла, что так не бывает.
А ведь когда-то она любила дышать влажными утренними туманами, но теперь больше нет времени. Кого это волнует?
Она больше не будет бывать в «Карамели», чтобы больше его не видеть, не увидеть вдруг, не вспомнить случайно, чтобы ей больше не было стыдно. Все должно быть просто и ясно, как в бумагах на ее столе — сухие числа не умеют ни лгать, ни притворяться. Не то что она. Она умеет играть разные роли, разбивать чьи-то мечты. Странно думать,
