Сказка про Ливень - Алина Андреевна Верходанова
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Я хотел сказать Л., что она была права и неправа одновременно: я нашел свою Ливень, но она оказалась Реальной женщиной. Вот только Л. не хотела говорить со мной. Я стучал в ее двери, я звонил по ее телефонам, но тщетно. Я был зол и растерян, я метался как зверь в клетке, пока не понял: я предал ее. Я выбрал Ольгу. Я любил Ольгу, а должен был ненавидеть. Я должен был ненавидеть ее изо всех сил из-за Л., ради Л., я должен был ненавидеть ее сильнее, чем это делала Л., но я ее любил. Она не могла меня поддержать, а становиться между нами не хотела. И я ее понял. Я понял, что она была лучшим другом, чем я, она была моим лучшим другом.
Ольга накрыла мою руку своей и спросила:
— Что с тобой?
— Все хорошо, — я улыбнулся. Наверно, она тоже знала, что это ложь.
***
Я знаю, в чем твоя проблема. И не закатывай глаза, — Вера была настойчива и напориста, как никогда, ну, не то, чтобы совсем никогда, но такой ее можно увидеть довольно редко. — Дима.
— Ну, пожалуйста!
— Он тебе нужен.
— Ну, хватит.
— Оля.
— Вера. Ты же знаешь, что я с этим справляюсь. И у меня есть …
— Оля, я тебя умоляю! Ты же знаешь, что мне плевать на этого твоего нового ухажера.
— Ну, почему?! Он очень хороший.
— О, вот теперь мне окончательно на него глубоко и искренне плевать.
— Ну, вот где логика, где?!
— В учебнике по логике. Очень хорошим, Оленька, бывает коньяк, табак и шоколад, а не любимый мужчина. И вообще, хватит со мной препираться!
Оля откинулась на подушки и приготовилась слушать.
— Я тебя не понимаю. Вы же всегда прекрасно с этим справлялись: у него есть его девицы, у тебя — твои воздыхатели, но это же вам не мешало! Я не предлагаю тебе выходить за него — вы для таких мероприятий друг другу совершенно не подходите, но как друг он в твоей жизни не заменим. Тьфу ты.
— У меня есть ты.
— Чушь. Я у тебя была всегда и всегда буду, но я, в конце концов, гожусь тебе, ну не в матери, но в тети так уж точно! А Дима…
— А Дима все испортил, Вера, хватит!
— Оля! Ну что за детский сад! Ты его никогда не любила, он тебя тоже — забудьте вы этот бред, как страшный сон.
— Верочка, милая, я знаю это, ты знаешь это, но он-то не знает! Ему вдруг показалось, что мы можем быть отличной парой.
— Ну, так никто и не спорил — можете. Я тоже могу в окно без парашюта прыгнуть. А смысл? Я живу на первом этаже.
— Фу на тебя, Вера. Просто у Димы все иначе. Он живет в каком-то другом мире, верит во что-то совершенно дикое, но то, во что он верит…
— Становится реальностью?
— Как минимум, для него.
— Чертов волшебник.
И никто из них не улыбался.
***
Моя любимая женщина спала в моей постели рядом со мной на соседней подушке. Спала тревожным, неспокойным сном, вздрагивая ежеминутно, вскрикивая во сне. Я гладил ее волосы, целовал лицо и руки, и время от времени она успокаивалась, но ненадолго.
Я смотрел на нее и думал, как странно все обернулось, какой необычной стала наша встреча. Я думал о Ливень. О том, действительно ли, что девушка, чей хрупкий сон я сейчас берегу, гуляла на рассвете под моими окнами? Я никогда ее не спрашивал. А впрочем, ерунда, конечно. Моя Ливень была знаком, была посланием Вселенной, хотя нет, не так: Моя Ливень спит рядом со мной. Она снова всхлипывала под грудой пуховых одеял — ей все время казалось, что у меня дома ужасно холодно.
Я думал о ней, о нас, и в моих мыслях, граничащих со сновидениями, я был стражем у ее дверей. Старинный замок туманного горизонта снова стоял перед моим взором: пустой и безмолвный, и лишь в одном-единственном окне горел свет, пробиваясь тонким лучом через щелку в плотно задернутых гардинах.
Что я делал там, перед ее дверью, в полном одиночестве под грозным небом, готовым вот-вот разразиться громом и молнией на мою голову? И я вошел внутрь. Я шел по темным гулким коридорам, лестницам и переходам изломанным и запутанным, как лабиринт Минотавра, и я искал Ее. И не мог найти. Иногда мне казалось, что я уже близко: я слышал чей-то голос — то ли плач, то ли смех, я кричал: «Кто здесь?!» — нет ответа, тишина. И я снова иду, тихо, крадучись — зачем? Тени мелькают по стенам — я иду быстрее, я бегу, и звук моих шагов разливается вокруг, отражаясь от потолков, как раскаты грома, а может, это они и были. Я слепну от яркого света — вот она, сидит перед камином, как много месяцев назад. Как много месяцев я искал ее? Мне, как воздух, нужны ее глаза, и я зову ее: «Ливень!».
— Тссс, все хорошо, — Ольга гладит меня по плечу, — это просто сон, просто ночной кошмар.
— Просто сон, — повторяю я, просто сон.
***
Поздняя весна не радовала. Туманы широкими вязкими реками разлеглись по улицам, глотая прохожих, приглушая звуки. Из окон ее кабинета не было видно дом через дорогу: пару метров — и глухая белая занавесь. Кто-то в кабинете что-то ей говорил, звонил телефон, сначала рабочий, потом мобильный, она молчала. Ей казалось, что туман сквозь окна вливался с улицы в комнату, заполняя собой все пространство вокруг, оставляя ее в полном одиночестве. Ей казалось, что туман вливается прямо в нее, заполняя каждый уголок, каждую щелочку ее сознания. Мысли в ее голове становились медленными и неповоротливыми, мысли в ее голове становились незначительными и далекими.
Кто-то в кабинете сказал ей:
— Оля, пошли домой.
— Я в порядке.
— Я рада, но за сверхурочные нам все равно
