Дом сержанта Павлова - Лев Исомерович Савельев

Елин, все еще занятый невеселыми мыслями, даже не поглядел на солдата, только молча кивнул.

— Я из дома Павлова! — четко отрапортовал Калинин.

Так впервые прозвучало сочетание двух простых слов: «Дом Павлова», впоследствии ставших символом солдатской славы.

— Что это за «Дом Павлова» такой? — удивился полковник.

— А это наш сержант Павлов занял большой дом на площади… Зеленый, четырехэтажный, — радостно пояснил Калинин и вытащил из-за обмотки помятый листок бумаги — донесение сержанта, адресованное капитану Жукову.

Наблюдая, как усталый солдат торопливо развязывает обмотку, Драган подумал о неизвестном ему Павлове. Да, видать, нелегкое дело предстоит сержанту в том зеленом доме…

ГЛАВА ОДИННАДЦАТАЯ

ПОДКРЕПЛЕНИЕ

А в «Доме Павлова» становилось все тревожнее.

Пошел уже третий час, как Калинин исчез в ночной тьме. Кто знает, чем окончится его вторая попытка доставить донесение в батальон?

Все были в страшном напряжении. Почему немцы не штурмуют? Не решили же они оставить дом в покое? Не может этого быть! Не иначе как фашисты что-то затевают, скорей всего — жди ночью гостей.

Глущенко и Александров ведут наблюдение из окон первого этажа.

Глаза впиваются в пустынную площадь. Теперь здесь все уже хорошо знакомо — каждая груда щебня, каждая воронка от снаряда. Ведь с тех пор, как четыре смельчака овладели домом, прошли целые сутки.

Вон из-за того домика слева — до него метров полтораста — прошлой ночью фашисты делали вылазку. С каким упрямством лезли они под убийственный огонь четырех автоматов! Горячая была ночка…

А что предстоит сегодня? Удастся ли отбить еще один натиск? Запасных дисков взято немало, но ведь всему приходит конец. Павлов проверяет свой запас: только полдиска осталось…

Черноголов наблюдает из второго подъезда. Считается, правда, что на этой стороне находятся свои. Но кто разберется в таком «слоеном пироге», как называлось это в Сталинграде, когда до противника какая-нибудь сотня метров или того меньше — хоть переговаривайся! — а где-то позади тоже немцы засели. Обстановка меняется каждый час. Тут знай только одно: держи ухо востро!

Еще в сумерки Павлов отослал Тимку и Леньку в подвал — от греха подальше. Нечего мальчишек тут держать, того гляди начнется «заваруха». Зато теперь приходится самому носиться из конца в конец большого дома — от Александрова к Глущенко, а от него — к Черноголову и снова к Александрову. У каждого надо побывать, каждого проверить, а главное — подбодрить, чтобы человек чувствовал, что он не одинок.

Но вот, кажется, и долгожданное подкрепление.

— Ну, сержант, видать, Калинин дошел, — радостно доложил Черноголов Павлову. — Погляди-ка вон туда — кажется, ползут. Или померещилось?

Он не ошибся: со стороны Волги действительно кто-то приближался.

— Подпустить на самое близкое расстояние, — приказал сержант, — а я пошел туда, — и он кивнул в сторону первого подъезда.

Он рассчитал правильно. Люди ползли по-пластунски и довольно быстро приближались к двери, за которой с автоматом на изготовку притаился Павлов. В нескольких шагах от крыльца двое внезапно выпрямились во весь рост.

— Стой! Кто идет?

— Здорово, Павлов! Жив?

Павлов узнал по голосу лейтенанта Афанасьева, командира пулеметного взвода. С ним командир пулеметного отделения Илья Воронов.

— Погодите меня хоронить, товарищ лейтенант. Не отлита еще для меня пуля!

Следом, волоча за собой станковый пулемет, подползли Алексей Иващенко, Иван Свирин, Идель Хаит и Бондаренко.

— Что ж, комендант, принимай на постой.

Из темноты вынырнули еще несколько фигур. Это были «сабгайдаки» со своими противотанковыми ружьями. У самого подъезда шальная пуля попала в бронебойщика Нурматова. Он слабо вскрикнул и бессильно поник головой. Тщедушный Цугба, с которым они вдвоем тащили длинное ружье, не смог и с места сдвинуть напарника — тот был чуть ли не вдвое тяжелее его. Но подоспел Рамазанов, такой же великан, как Нурматов, и быстро втащил раненого в дом.

Потом появились автоматчики Шаповалов и Евтушенко. Их приходу стоявший на посту Черноголов особенно обрадовался: ведь оба — его земляки, с Харьковщины.

Приполз веселый грузин с лихими черными усиками — Мосияшвили, за ним автоматчик Шкуратов и, наконец, краснощекий Василий Сараев, уже дважды отличившийся в уличных боях.

После войны Я. Ф. Павлов и И. Ф. Афанасьев встретились только в 1958 году…

Фото С. Курунина.

Последними — глубокой ночью — пришли минометчики, предводительствуемые младшим лейтенантом Алексеем Чернушенко. Он только накануне прибыл в полк из резерва и сразу же получил боевое крещение. Минометчики приволокли с собой два «бобика» — два ротных миномета.

Раненный у самого дома Нурматов был не единственной жертвой. В пути один солдат был убит, а трое раненых возвратились на мельницу с полдороги.

Но зато теперь вместе с четверкой смелых разведчиков в «Доме Павлова» было уже более двадцати человек. Сила! Есть кому встретить незваных гостей, а главное — есть чем их встретить!

Надо только правильно построить систему огня и укрепиться. С этого и начали.

— Ну, сержант, веди к своим огневым точкам, — обратился к Павлову Афанасьев.

— Какие там огневые точки, товарищ лейтенант! Один ручной пулемет.

Как радушный хозяин, Павлов показывал Афанасьеву, Воронову и Рамазанову «свой» дом.

— Это — военторг, узнаете? — показал Павлов на видневшийся из окна дом по ту сторону площади. — Его снова немцы захватили…

— Что же, жить в соседях — быть в беседах, — ухмыльнулся Воронов.

— Да горяченьким погуще угощать, — подхватил Рамазанов.

Но вот обход закончен. Побывали и в подвалах, где люди, несмотря на удобные постели, собранные со всего дома, спали тревожным и чутким сном.

Матвеича сон не брал, он сидел за столом и при тусклом свете коптилки читал. Стариковские очки сползли на нос, давно сломалась одна дужка, ее заменила повязанная за ухо ниточка. Завидев новых людей, Матвеич понял, что прибыло пополнение.

— Что, сынок, тяжело? — спросил он Афанасьева, разматывая ниточку на ухе.

— Не легко, папаша, не легко… — задумчиво ответил лейтенант.

Прошло только три дня, как лейтенант Афанасьев выписался из госпиталя и вместе с другими