Праксис - Уолтер Уильямс

Но если даже Блитшартс действительно совершил самоубийство, доказать это будет непросто. Не так уж и трудно ослабить где-нибудь крепление кабеля или проглядеть неплотный контакт… если только Блитшартс не оставил недвусмысленных следов вроде дырки в корпусе, проделанной ручным лазером, доказать факт злоумышления будет непросто.

— Друзья Блитшартса, конечно, уже готовы к драке, — говорил Мартинес. — Их основным аргументом будет утверждение, что Блитшартс никогда не пошел бы на такую преднамеренную жестокость, как убийство своего пса.

В ответ на это Сула по-волчьи оскалилась. Если Блитшартс был законченным эгоистом — а свидетельств обратному не было, — он должен был рассматривать Апельсина всего лишь как часть собственной драгоценной персоны. Скорее всего, о судьбе собаки он и не задумывался.

Мартинес выдержал паузу и пожал плечами.

— Может быть, — предположил он, — ты найдешь что-нибудь, что прольет свет на эту загадку.

Сула отчетливо понимала, что заставить ее опять отправиться на корабль к мертвецам может только прямой приказ, да и получив его, она бы два раза подумала. Она только что выкарабкалась из одного кошмара и влезать в другой не собиралась. Загадку, если она и есть, разрешат и без нее.

Мартинес тем временем сменил тему.

— Я уже послал тебе всего Спэйта, которого сумел найти, — говорил он. — Осталось только старое интервью с ним, я высылаю его тебе с этой передачей. Еще там для тебя две комедии с Дьяволятами, одна из них просто шедевр, и еще последний выпуск «Оберона» плюс последние новости о предстоящих похоронах великого господина. — На его лице появилось светская маска. — Надеюсь, у вас там хорошая погода. Я выйду на связь, когда буду посвободнее.

Экран потемнел. Сула поразмышляла, не просмотреть ли сообщение по второму разу, и решила отложить это на потом, когда сделается по-настоящему одиноко.

Кроме регулярного наблюдения за работой двигателя и системы жизнеобеспечения, изометрических упражнений, выполняемых дважды в день, да поедания очень скудного рациона, делать на катере было нечего, а ходить некуда. Это судно было предназначено для коротких операций, а не для длительных перелетов. Передачи Мартинеса, долетающие до нее дважды в день, были единственной ниточкой, связывающей ее с людьми, и такими они скорее всего и останутся до того момента, как верфи, расположенные на кольце Заншаа, вышлют ей рекомендуемый маршрут швартовки.

Конечно, она задумывалась, из-за чего хлопочет Мартинес. Разумеется, мужчины своим вниманием постоянно напоминали ей о том, что она кажется им достаточно привлекательной, но ведь на Заншаа есть и другие женщины, а кроме того, ухаживание на дистанции светового часа все-таки производило сильное впечатление.

Может быть, ему просто жаль ее, оставшуюся в одиночестве посреди кромешной пустоты в компании мумифицированного в вакууме трупа.

Но — с удивлением обнаружила Сула — ей было в общем все равно, какими мотивами он руководствуется. Он появлялся перед ней дважды в день на экране и приносил с собой новости, сплетни и человеческое тепло; он ничего не требовал взамен; он помогал ей держаться посреди окружающего мрака. Она была очень благодарна ему за это. Еще немного, и она перестанет замечать его акцент.

— Было бы здорово, если бы ты выслал мне несколько текстов, — говорила Сула. — Я не могу постоянно смотреть развлекательные ленты, какими бы замечательными они ни были. Мне нужно чем-то занять мозги.

Расправляясь с коктейлем, Мартинес проглядел список, прилагаемый к сообщению. «Пятая книга математических головоломок Ква-Зо», «Труды семнадцатой конференции по структурному картированию межпространственных образований», «Земной фарфор до эпохи завоевания: Азия». Не самое легкое чтение.

Он начал верить, что кадет Сула действительно была зубрилой.

— Если у тебя будут какие-нибудь затраты в связи с этими текстами, я их возмещу, — добавила Сула.

Если за скачивание нескольких текстов и придется платить, то это будут сущие пустяки, но все равно приятно, что Сула об этом подумала.

Мартинес поглядел на дисплей. Сула лежала в амортизационном кресле, сняв шлем и верхнюю часть вакуумного костюма — нижняя половина была одета, наверное из соображений гигиены. Ее волосы свалялись, одежда скомкалась и покрылась пятнами пота — видно было, что ей не повредил бы душ, но взгляд был свежим и оживленным — она больше не походила на бледную тень, которая докладывала ему о том, что Блитшартс найден мертвым в рубке своей яхты.

— Спасибо, что заботишься обо мне, — продолжала Сула. — Я радуюсь твоим письмам и благодарна за все, что ты мне посылаешь, и хотела бы отвечать тебе такими же интересными и радостными письмами, как твои. Но, — слегка вздохнула девушка, — боюсь, что новости отсюда несколько однообразны. Самым ярким событием дня здесь обычно бывает опорожнение кишечника, но я предпочту избавить тебя от подробного изложения здешней светской хроники, поскольку не думаю, что у тебя настолько развито нездоровое любопытство.

Отлично, значит, она еще может шутить, отметил про себя Мартинес. Это почему-то воодушевило его. В честь этой мысли он сделал еще один глоток коктейля.

Сула слегка приподнялась в кресле — при половинной силе тяжести ее движения выглядели особенно легкими.

— Спасибо за сообщение о страховой компании Блитшартса и его кредиторов, но я не собираюсь обшаривать «Черного Скакуна»: не хочу, чтобы официальные следователи проклинали не в меру ретивого кадета, изничтожившего все возможные улики. — Она легонько улыбнулась ему. — Надеюсь, ты простишь меня за то, что я отказываюсь от шанса разнообразить свое бытие этим расследованием.

Мартинес пожал плечами. Сам он в подобной ситуации облазил бы «Черного Скакуна» с увеличительным стеклом вдоль и поперек, пытаясь выяснить, что на самом деле произошло с Блитшартсом. По крайней мере скопировал бы себе содержимое бортового компьютера.

Ну что же. Может быть, Сула лишена любопытства такого рода.

— Еще раз спасибо, что держишь меня в курсе, — говорила Сула. — Попытаюсь припасти к следующей передаче что-нибудь интересное. — Ее глаза скользнули в сторону от объектива камеры. — Компьютер, — скомандовала она, — конец передачи.

На экране появилась заставка окончания связи.

Мартинес откинулся на спинку кресла, и пневматические амортизаторы недовольно вздохнули. Он сидел за столом в своей квартире, пережидая время между окончанием смены и тем моментом, когда настанет пора отправиться на деловой обед к сестрам.

Он поразмыслил, не ответить ли Суле, но решил, что еще слишком рано для этого. Допив коктейль, он был уже готов отключить экран, но тут на нем появился знак входящего сообщения. Он отозвался и увидел перед собой прапорщика Аманду Таен.

— Алло? — проговорила она, — Я вернулась на станцию. — Увидев на экране Мартинеса, она расплылась в широкой улыбке.

Мартинес немного растерялся, пытаясь переключить внимание с Сулы на женщину, за которой он до последнего времени настойчиво ухаживал. Прапорщик Таен почти во всем была прямой противоположностью кадету Суле: Сула была бледнокожей блондинкой, а Таен пышноволосой брюнеткой с черными глазами и смуглой кожей. Фигура Сулы — насколько Мартинес мог судить по видео — была несомненно женственной, но достаточно тонкой. Другое дело пышные, цветущие формы прапорщика Таен. Она просто лучилась озорством и готовностью как следует повеселиться. Мартинес был уверен, что она представления не имеет о пятой книге математических головоломок Ква-Зо.

— Откуда ты на этот раз? — поинтересовался он.

— Техническое обслуживание спутников. Как всегда.

Прапорщик Таен была помощником командира небольшого судна, в обязанности которого входили установка, замена и починка сотен ретрансляционных и локаторных спутников в системе Заншаа. Она частенько пропадала в дальних рейсах, зато и отпуска у нее были длинными, что с лихвой искупало неудобства ее работы.

— Этим вечером я занят, — сказал Мартинес. — А вот что ты делаешь завтра ночью?

Улыбка Таен сделалась еще шире. Она поглядела на него настолько откровенно, что он почувствовал ее взгляд скорее низом живота, чем глазами.

— У меня еще нет планов, — ответила она. — Я надеялась, что ты что-нибудь придумаешь.

Мартинес так и поступил, испытывая, впрочем, сожаление, что не Сула только что приземлилась на планету, соскучившаяся и ничем не занятая.

Что же, подумал он. Флот явно не принимал во внимание интересы младших офицеров, разрабатывая расписание полетов. Таен была здесь, а Сула нет, и он был бы идиотом, отказывая себе в одном удовольствии только потому, что до другого была половина светового часа лету.