Вторая модель (Сборник) - Филип Дик

— Это же наши братья! Как ты могла поднять на них руку?! А вдруг это твои недавно скончавшиеся близкие родственники?!

Бард выбил кувшин из рук девушки, тот упал на землю, и освобожденные жуки поползли во все стороны.

Девица покраснела от гнева:

— Да… Да я их целый час собирала!

— Ты их убивала! Давила! — Язык едва повиновался Сун У, так велик был владевший им ужас. — Я видел! Я все видел!

— Ну да, — и девушка удивленно подняла темные бровки. — Они же всходы портят.

— Это наши братья! — отчаянно заорал Сун У. — Естественно, они едят посевы! Ибо по грехам нашим силы мироздания… — и тут он осекся, и ему открылась бездна ужаса. — Это что же… Ты… ничего не знаешь? Тебе никто ничего не сказал?

Девушке было от силы шестнадцать. В угасающем закатном свете она казалась совсем невысокой и хрупкой. В одной руке она держала кувшин, в другой сжимала камень. На шею ниспадала волна черных волос. Глаза — большие и ясные, губы — полные, яркие, кожа гладкая, цвета меди — полинезийка? Она нагнулась, чтобы подобрать упавшего на спинку жука, и Сун У увидел в вырезе рубашки крепкие смуглые груди. Сердце сразу застучало быстрее, и в воспоминаниях он мгновенно перенесся на три года назад.

— Как тебя зовут? — смягчившись, спросил он.

— Фрейя.

— Сколько тебе лет?

— Семнадцать.

— Я — Бард. Тебе раньше случалось разговаривать с Бардом?

— Нет, — пробормотала девушка. — Думаю, нет.

Стемнело, и девушка стала почти невидимой. Сун У едва различал ее силуэт, но то, что он видел… о, этого хватало. Сердце колотилось как сумасшедшее. Такая же волна черных волос, такие же красные полные губы… Девушка была моложе, естественно — она еще совсем дитя, причем из класса Фермеров. Но у нее фигура Лю, и она еще созреет и расцветет — возможно, даже через несколько месяцев.

И он заговорил, и в голосе его звучало вечное, отточенное искусство соблазнителя:

— Видишь ли, я тут приземлился — с заданием. Нужно провести кое-какие исследования. Но корабль сломался, и мне придется заночевать. А я тут никого не знаю… Умоляю, не могла бы ты…

— Ах! — мгновенно проникнувшись сочувствием, воскликнула Фрейя. — Так идем к нам! У нас как раз есть свободная комната — братец-то уехал.

— Я очень признателен, — после некоторого колебания отозвался Сун У. — Ты меня отведешь к дому? Я щедро отплачу за твою доброту.

И девушка направилась к какому-то размытому пятну среди окружающей темноты. Сун У быстро пошел за ней.

— И все-таки, как так вышло, что тебя никто не наставил в вере? Весь этот край — он так запущен! Вы сошли с пути истинного! Нам придется много времени провести в беседах — для меня это совершенно очевидно! Все вы весьма далеки от ясности — более того, вы запутались, все до единого!

— Запутались? Ты о чем? — простодушно поинтересовалась Фрейя, ступая на порог и распахивая дверь.

— Что значит запутались? — изумленно заморгал Сун У. — О, я вижу нам придется очень много работать над этим — причем наедине…

Идея настолько захватила его, что он запнулся о верхнюю ступеньку и едва удержался на ногих.

— Возможно, тебе понадобится рассказать все от начала и до конца, и вполне вероятно, что мы начнем с самых азов! Я даже могу договориться с людьми из Святой Длани, и ты поживешь у них — под моим покровительством, естественно. «Запутавшиеся» — это те, кто еще не обрел гармонии с космическими элементами. Как ты можешь вести подобую жизнь! Милая моя, так нельзя, надо жить в соответствии с божественным планом!

— Божественный план? А это что еще такое?

И она провела его в гостиную — в комнате было тепло, в очаге горел огонь, потрескивали поленья. Вокруг грубого деревянного стола сидели трое мужчин: двое молодых и старик с длинной седой бородой. Хрупкая от старости, увядшая женщина дремала в мягком кресле в уголку. На кухне пышущая здоровьем молодка готовила ужин.

— Ну как же! Божественный план! — изумился Сун У.

Он вертел головой, осматриваясь. И тут «дипломат» выпал у него из рук.

— Беляки… — ахнул он.

Белые! Да они же все белые, даже Фрейя! Она просто хорошо загорела — до черноты. Но она — из них. Из беляков. И тут он вспомнил: ну конечно, беляки темнели под солнцем, и от загара становились даже смуглее, чем монголоиды. Девушка повесила темный балахон на вешалку и осталась в домашних шортах. Ноги у нее оказались белыми-белыми, как молоко. А старуха и молодка на кухне…

— А это мой дедушка, — Фрейя показала на старика с бородой. — Его зовут Бенджамин Тинкер.

Под пристальными взглядами молодых Тинкеров Сун У вымылся, переоделся в чистое и поел. Правда, съел он совсем немного — кусок в горло не лез.

— И все равно я ничего не понимаю, — пробормотал он, рассеянно отпихивая почти нетронутую тарелку. — Согласно данным сканера Верховной Коллегии, жить мне осталось восемь месяцев. Чума начнет распространяться… — Тут он задумался. — А ведь все может измениться, правда? Сканер — он ведь предсказывает, а предсказания изменчивы… Всегда остаются варианты… свободная воля, опять же, проявляется… И любой поступок, в особенности серьезный…

Бен Тинкер расхохотался:

— Выходит, умирать тебе не так-то уж и хочется?

— Конечно, я не хочу умирать! — сердито проворчал Сун У.

И тут засмеялись все — и Фрейя, и даже замотанная в шаль седая старушка с добрыми голубыми глазами. А ведь ему раньше не приходилось видеть беляцких женщин. А они совсем не такие, как их мужчины. Те-то здоровенные, неуклюжие, а женщины другие, вовсе не зверского вида. А вот двое молодых беляцких самцов отличались крепким телосложением… Сейчас они с отцом изучали особым образом разложенные бумаги и отчеты — прямо на столе среди остатков ужина.

— Вот сюда, — пробормотал Бен Тинкер. — Трубы сюда нужно тянуть. И сюда тоже. Воду провести. А прежде чем сеять, мы пару сотен фунтов удобрений туда бабахнем — и распашем. К этому времени нужно будет тракторы починить.

— А потом? — спросил один из его патлатых сыновей.

— Потом разбрызгивать будем жидкость от вредителей. Никотиновой не будет — попробуем штуку на основе медной крошки. Я за жидкость, конечно, но пока добыть ее не удается в нужном количестве. Хотя вот мы добурились до здоровых таких цистерн. Пора пустить в дело найденное.

— А вот тут, — сказал сын Тинкера, — хорошо бы дренажные работы провести. А то от комаров не продохнуть. Можно бензином опрыскать, как мы здесь сделали. Но я бы предложил осушить болото с концами. Хорошо бы землечерпалку подогнать — если, конечно, она уже не занята.

Сун У слушал-слушал, а потом, пошатываясь, поднялся на ноги. Его трясло от гнева. Он уткнул дрожащий палец в Тинкера-старшего и осипшим от волнения голосом проговорил:

— Вы… вы… вы — вмешиваетесь!

Они непонимающе посмотрели на него:

— Чего? В каком смысле?

— Вмешиваетесь в план! В божественный план! Элрон правый, вы что, не понимаете? Вы не даете совершиться божественной воле! Да… — тут его посетило озарение такого неприятного свойства, что Сун У даже передернуло. — Вы… Вы что же, хотите помешать вращению колеса?

— Да, — кивнул Бен Тинкер. — Именно этого мы и добиваемся.

Невероятно! Сун У плюхнулся обратно на стул. Нет, в это просто невозможно поверить!

— Я… я все равно не понимаю. Что же с нами со всеми будет? Вы замедлите вращение колеса, нарушите божественный план…

— Мда, непростой случай, — задумчиво пробормотал Бен Тинкер. — Что же с ним, таким упертым, делать? Убьем — Длань пришлет следующего. У них таких фанатиков целая толпа, посылай не хочу. А если не убьем, а отправим восвояси, он поднимет хай, и они тут всей Коллегией высадятся. А нам такого пока не надо. Поддержка у нас есть, и сторонников прибывает с каждым днем, но надо бы пару месяцев обождать…

На пухлом лобике Сун У выступил холодный пот. Он вытер его дрожащей рукой.

— Смотрите, убьете меня, — прошептал он, — опуститесь на множество ступеней лестницы. Вы уже так высоко поднялись, зачем уничтожать труд нескольких столетий?

Бен Тинкер покосился на него. Голубой глаз смотрел строго и пристально.

— Друг мой, — тихо и раздельно проговорил он. — Признаешь ли ты, что следующее перерождение определяется нашим поведением в этой жизни?

Сун У кивнул:

— Это известно всем от мала до велика.

— А что значит вести себя правильно?

— Исполняющий божественный план ведет себя правильно! — немедленно оттарабанил Сун У.

— А может, все наше Движение — часть божественного плана? — задумчиво спросил Бен Тинкер. — Может, божественные силы хотят, чтобы мы осушали болота, убивали кузнечиков и делали прививки детям? В конце концов, зачем-то же эти силы отправили нас в мир?

— Если вы меня убьете, — пропищал Сун У, — в следующей жизни я стану мухой-падальщицей! Я это видел собственными глазами! Я стану мухой с синим брюшком и блестящими крылышками! И буду ползать по трупу дохлой ящерицы в джунглях! Среди гнилых испарений! На вонючей, похожей на сточную яму планете! — Он расплакался. Слезы текли, и Сун У безуспешно пытался осушить их рукавами. — В какой-то системе на задворках галактики, на самой нижней ступени лестницы!