Уроки любви - Виктория Тория
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Я вернулась в аудиторию за забытым еженедельником и застряла в дверях на выходе, пока копошилась с поиском ключей от аудитории (их у меня на связке было около двадцати, и все похожи между собой). Из-за угла послышались голоса и смех. Я готова была уже выйти, когда услышала:
— Эта старая кошелка совсем сдурела! Некому ее оттрахать, чтобы успокоить. — Чей голос, и гадать не надо.
— Ну, она вроде ничего, я бы…
— Сдурел? Ты ее видел? По-моему, она жрет в постели и спит только с крошками!
Меня затрясло. Я действительно любила поесть в постели. Только делала это аккуратно, еда всегда оставалась на подносе у прикроватной тумбочки, а ела я исключительно за чтением хорошей книги. Но он, конечно, этого знать не мог. Дело в моей не слишком безупречной внешности, от родителей я унаследовала склонность к полноте и всю жизнь только и делала, что боролась с лишним весом. Чаще всего он меня побеждал. Моя покойная бабушка утверждала, что я вовсе не толстушка, но так как и она была дамой в теле, то ее мнение я не считала авторитетным. А мужчины — свою долю внимания от противоположного пола я получала. Но никогда со стороны тех, кто бы понравился мне. И тем более не от тех, кто считался красивым и пользовался повышенным спросом у дам, как, например, этот студиус.
Я уже собиралась подать признаки жизни, но что-то меня остановило. А парни дальше поливали меня грязью:
— Представлю себе ее голой и все падает. Жир, дряблая кожа, блеклые волосенки. Буэ.
Звук имитирования рвоты ни с чем не спутаешь. Кто-то захихикал. О боги, там еще и девочки?! Я прислонилась спиной к двери. Прикрыв глаза, судорожно соображала, что делать. Выйти? Они поймут, что я все слышала. Испугаются? Надо взять себя в руки, проглотить обиду, вытереть проступившие слезы, которые так и просились пролиться дождем. И выйти, гордо задрав нос. Это не меня мама с папой плохо воспитали. Вот этим вот пускай и будет стыдно.
Так и сделала. Поправила волосы, расправила юбку. Выпрямила спину и открыла аудиторию. В конце коридора затихло. Пришлось идти мимо них. Не менее десятка студиусов моего курса расселись по подоконникам, как воробьи по весне. Встретилась взглядом с Марсеном. Мелкий паразит ухмылялся, будто все, что случилось, было так и задумано. Но такого просто не может быть. Я сама не знала, что вернусь в аудиторию. А уж что столкнусь с этими…
— Леди Ива, — по инерции я сделала еще три шага, пока до меня не дошло, что этот паршивец меня окликнул.
— Да, студиус?
— Мы могли бы поговорить?
Я сцепила зубы. Очень хотелось сказать, что он и так сказал более чем достаточно. Мы оба понимали, что я все слышала, и это не подвергалось сомнению. Марсен улыбнулся. Насмехается. Вздрогнула, не сдержалась. Гнев заклокотал лавой. А ведь я очень терпимый, спокойный человек. У меня и кличка (которая мне нравилась, к слову) была Снежная королева. Достал. Достал и довел. Пришлось прикрыть глаза, чтобы не выдавать свое состояние. И вернуть хоть каплю утраченного равновесия.
— Зайдете на кафедру, когда освободитесь.
Это не полноценная сдача, но молодой человек скривился. Понял, заметил, что и я могу укусить. Намек на то, что он проводит свободное время за тем, что перемывает мне кости за спиной, был тонким, но метким. Я улыбнулась. Мягко, смотря на него свысока. Дорогой мальчик, пока ты писал в пеленки, я уже умела рычать не тише горного тролля.
— Я подойду, леди. — Я сощурила и без того близорукий взгляд. Дважды подряд «леди» — не иначе как намек, что меня не считают профессором. Незаслуженная магистратура? Ой ли? Малыш, я же тебя сожру, не подавлюсь. Пускай я не красавица, пускай я лишена поддержки семьи (семья меня приняла обратно, но вопрос наследства так и повис в воздухе, а сама я поднимать его не стала). Пускай я полнее всех твоих эльфиек и принцесс, толще на десяток сантиметров и тяжелее на десяток — другой килограммов, но зато всего, что заработала, добилась сама, добилась умом и трудом — я тебе горло перегрызу, ты молить меня о пощаде будешь… — Это все, леди Рика, до встречи.
Группа захихикала, девочки отворачивали лица, парни скалились, не стесняясь, пряча лишь глаза, да и то, скорее, чтобы не заржать вслух. Этот… этот… определения для студиуса у меня закончились, а повторяться не хотелось. О, боги, дайте мне сил и терпения! Этот студиус меня опускает, как какую-то секретаршу! Прислугу!
Я ухмыльнулась. Мозг мой работать не перестал, потому не менее иронично, я ответила:
— Как скажете, лорд Де Марсен.
Склонив голову в легком поклоне, я удалилась. Вся компания заржала. Смех стоял такой, будто пегасы из конюшен переместились в коридоры университета. Стекла звякнули, а эхо разошлось в самые темные уголки нашей «матери знаний». Если бы в университете водились летучие мыши, они наверняка сейчас бы взвились в высоту и запищали, предвещая беду.
Глава 2. Сыр, туфли и два звонка
Домой я добиралась пешком. Прячась в тени зданий. Потому что для профессора с гордым званием магистр это было из ряда вон. Даже средний класс старался содержать пегаса или, на