Покойница для куклы. Мир Корпорации - Алексей Щуров

Через полчаса ванна отключилась, и Хейдвиг пожалела, что это удовольствие заняло всего минут двадцать, не больше. Надев свои вещи – футболку и джинсы, она снова взяла в руки записку. Слова о безукоризненном виде сбили ее с толку, потому что она никогда в жизни не носила изысканных вещей – лишь то, что она могла позволить себе купить или одолжить на короткое время. Воспользовавшись пультом, она нашла вместительный платяной шкаф – и ее разочарованию не было предела: все, что она увидела, оказалось платьями допотопного кроя и стиля к тому же они были похожи на те роскошные наряды, что надевают на дорогих фарфоровых кукол. И вообще, безукоризненность Хейдвиг понимала по-своему – современно, несколько эпатажно, сексапильно. Здесь не из чего было выбирать, но условия ставила не она, и потому пришлось подчиняться требованиям работодателя В. Наконец, после мук выбора, она глянула на себя в зеркало – и едва не рухнула без сознания. На нее смотрела огромная фарфоровая кукла с разукрашенным лицом, одетая в розовый прикид с кринолином, корсет которого еще не был зашнурован. Хейдвиг могла двигаться, но отражение в зеркале было застывшим, без каких-либо эмоций на лице. Ее охватил такой ужас, что пришлось срывать с себя весь этот ненормальный маскарад и искать что-нибудь более-менее адекватное ситуации. У Хейдвиг не проходило ощущение, что та кукла следит за ней с той стороны зеркала. Когда она оглянулась, в зеркале уже никого не было. Наконец, из всего того хлама – почему-то в этом шкафу все было розовым – она надела платье в зеленую клетку с огромными манжетами. Оно было закрытым и застегивалось под самым горлом. Хейдвиг было трудно дышать из-за того, что деним сжал ее тело, будто корсет, вместо отражения человека перед ней в зеркале возникла коричневая пасхальная крольчиха с громадной корзиной в лапах; на ней были надеты розовый ковбойский наряд и высокие сапоги. Это уже слишком! Над ней издеваются, наверное, еще с помощью скрытых камер наблюдают. Шкаф начал закрываться, и Хейдвиг ничего не оставалось, как выбежать в комнату в таком виде. Она провела рукой по голове и облегченно вздохнула. Нет, все это было зазеркальным бредом. Только бредом. Она осталась прежней.

Именно в этот миг истекло время, данное Хейдвиг на подготовку. Бесшумно открылись двери из комнаты, и ей пришлось выйти в коридор. Хейдвиг даже не успела обдумать возможные вопросы, которые ей будут задавать, как пол повез ее вперед. Медленный поворот за угол и вниз – и Хейдвиг ничему еще не успела удивиться, как оказалась в очень странном месте. Зал не зал, комната не комната… Но пол остановился, и Хейдвиг пришлось идти дальше самой. Полумрак был естественным явлением в этом доме, это она уже поняла, но дальше впечатляло само пространство. Все-таки это мог оказаться и зал, из тех, что во дворах или музеях. Более того, непониманию Хейдвиг не было предела: каким бы огромным ни был этот дом, ТАКОЕ помещение не могло никаким образом ВТИСНУТЬСЯ в него. Это противоречило всему, что она видела в реальной жизни, но здесь приходилось доверять своим собственным глазам. Хейдвиг медленно пошла вперед и начала рассматривать зал. Тяжелые бархатные шторы не давали свету проникнуть внутрь. Китайская резьба из черного дерева украшала стены, а светлые бежевые пятна – мебель в стиле рококо – смотрелись китчево. Понемногу глаза Хейдвиг привыкали к окружающей обстановке, и она отметила для себя, что хозяин дома не обременяет себя хоть каким-нибудь понятием о стиле или вкусе: зал мог быть складом или магазином антиквариата – никак не залом для приемов гостей или делегаций. Она растерялась и не знала чего ожидать дальше, потому что запуталась, куда идти. Словно в ответ на мысли Хейдвиг, в ее голове зазвучал тот самый баритон, который она слышала ночью.

– Я проведу тебя к столу. Надеюсь, тебе завтрак понравится. Главное: не показывай никакого удивления по поводу того, что увидела или услышала. Даже не думай выдать себя движением или выражением лица. Тут за всеми следят.

Хейдвиг хотела о многом расспросить, но последние слова заставили ее изменить ход мыслей. Сейчас не она ставит условия, а неизвестно кто. Кстати, она уже начала подозревать, что Макс не имеет отношения ко всему этому. Если бы не его голос в трубке, она никогда бы не согласилась на это предложение. Сейчас уже ничего нельзя было изменить, и она должна была строго придерживаться указаний незнакомца. Он взял ее за руку, но с большим почтением, чем ночью и повел ее за собой. Хейдвиг уже заметила, что он старался быть в тени, чтобы она не рассмотрела его внешность. Он шел быстро, а она старалась идти как можно медленнее: она чувствовала, что платье так и хочет ее раздавить, а сапожки, стучащие по полу, жали и натирали ноги, похлеще, чем туфельки для китайской принцессы.

Зал казался бесконечным и пустым. Нагромождение антикварных вещей разных эпох не делали его менее мрачным, и под давлением всего этого у Хейдвиг началось удушье. Никто ее не подхватил, только тянули за собой, словно куклу, а она шла вперед, будто бы под действием какого-то наркотика. Перед ее глазами все начало сливаться в одну красно-коричневую массу, но вдруг на нее обрушился такой яркий свет, что ей пришлось сильно зажмуриться. Когда Хейдвиг их снова открыла, она оказалась в другом окружении. Нет, зал каким был мрачным, таким и остался. Но кое-что изменилось. Во-первых, Хейдвиг уже не стояла, а сидела на деревянном стуле с высокой спинкой. Во-вторых, она сидела за необтесанным столом, на котором ничего не было. И, в-третьих, пространство вокруг изменилось: стол находился на плоской вершине каменной пирамиды, над которой дул прохладный ветерок. Дальше Хейдвиг заметила вот что: на противоположном конце стола возвышалось черное кресло, а слева от нее стоял точно такой же стул, на котором сидела она сама, только пустой.

Прошло несколько минут, и Хейдвиг снова увидела, до какой степени обманчив облик любой вещи в этом месте. Крышка стола раскрылась и перевернулась. Вместо досок оказался мрамор. После того, как снизу появились сервированные подносы с едой на тарелках из саксонского фарфора, половинки крышки сомкнулись. Подносов только два, один из них подъехал к Хейдвиг, а второй – по направлению к пустующему стулу. На тарелке у Хейдвиг было два больших горячих тоста с сыром и кофе со сливками, и она, не заставляя себя ждать, начала есть. Это не напоминало по вкусу привычный ей джанк, которым она питалась последние месяцы, тусуясь по разным забегаловкам или покупая еду с рук на улице. От желания съесть все за один миг сдерживало платье. Не успела Хейдвиг схватить тост руками и откусить от него большой кусок, как платье сжало ее со всех сторон – так тесно, что ей пришлось выплюнуть еду на тарелку. Платье ослабило свои тесные объятья только после того, как Хейдвиг взяла вилку и нож, и начала нарезать тосты маленькими кусочками. Не лучше вышло и с кофе. Сливки были в отдельной посудине. Дрожащими пальцами Хейдвиг взяла ее и пролила на платье одну каплю. От этого одежда, вероятно, взбесилась, потому что Хейдвиг едва не задохнулась. После этого Хейдвиг совсем расхотелось сливок, и она медленно, помня свой недавний опыт с тостами, допила кофе.

– А ты начинаешь делать успехи, мне нравится, как ты это делаешь. Интересно наблюдать за тобой, – заговорил уже знакомый голос. – Я начал было думать, что твой работодатель ошибся, когда выбрал тебя по рекомендации Макса, а сейчас я уже имею другое мнение насчет тебя. Ты и впрямь похожа на самку кроля в платье.

Он засмеялся.

Хейдвиг не поняла, каким образом он возник. Его привычка растворяться в темноте уже не так удивляла ее, как прошлой ночью, но загадкой для нее оставалось то, как она смогла его увидеть, потому что не было слышно ни единого шага или звука двигающегося стула. Она видела незнакомца перед собой и не понимала, чего испугалась. Готовилась к встрече с чертом, а перед ней – обыкновенный человек, пьющий кофе и затем разбивающий дорогую антикварную чашку об крышку стола. Услышав о крольчихе, Хейдвиг резко встала, но тут же упала на стул, потому что платье снова напомнило ей о своем существовании.

– Зачем же так обижаться? – спокойно спросил незнакомец. – Тебе даже не интересно, какую работу тут тебе могут предложить?

Хейдвиг немного пришла в себя после очередной пытки платьем. Ее глаза уже привыкли к сумраку помещения, и она перевела взгляд на незнакомца. Высокий, с длинными светлыми волосами, падающими на лоб, глаза, цвета морской волны, прямой, несколько длинноватый нос, который придавал его лицу шарм. А вот что до одежды, то так можно было одеться для похода на пикник, но не на деловую встречу – обычные темно-синие джинсы, футболка хаки и кроссы. В придачу еще тот перстень, который она видела вчера. Хейдвиг ничего уже не понимала. В записке было сказано о безукоризненном виде, но это явно не касалось незнакомца. Именно Хейдвиг должна была быть образцом для кого-то или чего-то, но кроме них двоих – ее и того незнакомца – никого больше не было. Она решила спросить, где же сам Работодатель В, когда заметила, что начинает контролировать себя от одной только мысли о страшном платье. Поэтому вопрос остался незаданным.