Елена-Робинзон. Приключения девочки на необитаемом острове - Эдуард Гранстрем

Через час победители с торжеством направились к берегу.

Эта жестокая бойня произвела на Елену такое тяжёлое впечатление, что она упросила штурмана поскорее вернуться на корабль.

В течение дня капитан успел сдать свой груз, и к вечеру корабль поднял якорь и распустил паруса.

Но на другое утро ветер стал стихать, и вскоре наступил полный штиль.

Паруса беспомощно повисли, и корабль неподвижно остановился на гладкой, как зеркало, водной равнине. Настала глубокая, томительная тишина. Нигде не было видно ни одного живого существа, и даже рыбы не показывались на поверхности моря.

Прошло несколько часов, и вдруг сильный порыв ветра взволновал море, а над водой показались две небольшие птицы.

— Это буревестники! — заметил один из матросов. — Они появляются только перед бурей или во время самой бури!

Морские ласточки то высоко поднимались, то опускались к самой воде и, не касаясь её, как бы подражали всем движениям волн или же с широко распущенными крыльями парили неподвижно над водой.

Елена бросила в море кусочек хлеба. Одна из паривших вблизи ласточек мгновенно приподнялась над водой, подлетела стрелой и схватив добычу, снова мерно закачивалась над волной.

Около полуночи на небе появились чёрные, зловещие тучи; подул порывистый ветер, и море зашумело, забушевало. Блеснула молния, а вслед затем раздались оглушительные раскаты грома. Разразилась страшная буря. Исполинские валы подбрасывали корабль, как щепку; он то поднимался на самую вершину гребней, то стремглав опускался в пропасть, чтобы затем снова подняться на гребне другой волны.

Всё выше и выше вздымались волны, каждую минуту угрожая поглотить корабль. Несмотря на охвативший её страх, Елена старалась овладеть собой, чтобы не пугать и без того встревоженного отца.

Три дня бушевала буря. Все ежеминутно ожидали гибели. Матросы выбились из сил и в отчаянии готовы были уже бросить свои помпы. Но к утру буря стихла, и опасность миновала.

Между тем бурей занесло корабль далеко к югу от Гибралтарского пролива. Приходилось вернуться, но капитан нашел необходимым заехать в ближайшую гавань острова Мадеры для исправления оказавшихся на судне повреждений.

Корабль направился к острову и был уже всего милях в тридцати от него, когда внезапно с мачты раздался голос сторожевого матроса: «Судно в море!»

Капитан поднялся на мостик, внимательно посмотрел в подзорную трубу в указанном направлении и, тотчас признав в незнакомом судне корсара, приказал немедленно поднять все паруса, надеясь заблаговременно укрыться в гавани.

Но морской разбойник приближался быстро. Не прошло и часа, как с борта его раздался пушечный выстрел, означавший «убрать паруса и ждать». Минуту спустя, на мачте корсара взвился черный флаг.

Капитан поспешил посоветоваться со своим экипажем.

Все единодушно решили защищаться и дорого продать свою жизнь. Матросы стали готовиться к отчаянной обороне и зарядили крупными ядрами находившиеся на корабле четыре пушки.

Между тем корабль продолжал плыть к острову. Корсар новым выстрелом дал сигнал остановиться, но, заметив, что судно продолжает плыть на всех парусах, открыл огонь из всех своих пушек.

Раздался оглушительный залп. Экипаж «Нептуна», несмотря на превосходство противника, быстро заряжал пушки и неутомимо отвечал на выстрелы морского разбойника, причиняя ему немалый вред.

Елена всё время находилась в каюте и, прижавшись к отцу, старалась казаться спокойной, хотя сердце её трепетало от страха. Вдруг одно из ядер разбойника пробило окно каюты и, со свистом пролетев над их головами, глубоко врезалось в стену. Елена едва не лишилась чувств. Этот неравный бой не мог продолжаться долго. Победа должна была остаться за корсаром.

По счастью, в это время вдали показался большой трёхмачтовый корабль, приближавшийся на всех парусах к месту битвы.

Завидев сильного противника, корсар счёл благоразумным уклониться от боя. Он дал последний залп из всех орудий и, распустив свои огромные паруса, стал быстро удаляться.

Однако несколько ядер насквозь пробили подводную часть брига, и вода с шумом врывалась в пробитые отверстия. Капитан немедленно отрядил матросов к помпам выкачивать воду, а несколько человек послал вниз заделать отверстия. Но не прошло и пяти минут, как матросы поднялись на палубу и объявили, что вода в трюме прибывает с неимоверной быстротой и что в воде невозможно отыскать повреждений.

К довершению несчастья, на корабельной кухне вспыхнул пожар. Огонь охватил сначала переднюю часть палубы, а через несколько минут замелькал и по осмолённым снастям. Пламя быстро распространилось по всему судну, и палуба огласилась криками ужаса. Все бросились к лодкам. Напрасно старался капитан восстановить порядок — никто его не слушал. Одна из спущенных лодок опрокинулась, и ей уже нельзя было воспользоваться. Другую лодку, однако, спустили благополучно. В неё бросилась часть матросов с своими пожитками, которые они успели вытащить на палубу. На корабле стал распространяться удушливый чад гари.

На приближавшемся судне вовремя заметили опасность, угрожавшую бригу. От корабля отчалили две лодки и быстро понеслись к пылавшему «Нептуну».

Между тем испуганная Елена не потеряла присутствия духа.

Она поспешно спустилась в каюту, вывела отца на палубу, а затем с большим трудом вынесла из каюты один из дорожных чемоданов отца, в котором находились самые ценные и необходимые вещи. Едва лодки успели подъехать к бригу, как все бросились к ним. Капитан спустился последним.

Когда лодки стали отъезжать от пылавшего «Нептуна», раздался оглушительный взрыв, и вслед затем огромный огненный столб охватил корабль со всех сторон. Очевидно, огонь добрался до бочек с порохом. Зрелище было поистине ужасающее. Спустя несколько минут, вся огненная масса с шипением стала опускаться в море и скоро бесследно исчезла в волнах.

Елена похолодела при мысли, что они с отцом едва не сделались жертвой такой ужасной смерти. Казалось, само Провидение в последнюю минуту послало им на помощь этот корабль.

Капитан корабля приветливо принял своих новых пассажиров и обещал высадить их на мысе Доброй Надежды.

— Там вам уже нетрудно будет найти корабль, чтобы вернуться в Европу, — сказал он в заключение.

Но, видно, злополучная звезда преследовала Елену и её отца. Капитан предполагал пополнить свой экипаж в Капштадте, но ввиду того, что матросы «Нептуна» согласились поступить к нему на службу, ему не было более надобности отклоняться от своего прямого пути, и потому он убедил отца Елены отправиться вместо с ним в Ост-Индию, где он знал отличного врача-окулиста.

Сначала Елена сожалела, что вместо прекрасной Италии ей предстоит ехать в Индию, но скоро при мирилась с этою мыслью, и ей начинало даже казаться, что своеобразная, роскошная природа Индии представляет больше интереса, чем путешествие по Италии. С морем она уже свыклась, и предстоящее далёкое плавание не пугало её.

Глава III

Поднявшись на другое утро с отцом на палубу, Елена расположилась на корме читать книгу. Утро было прекрасное.

— А все-таки мне жаль, папа, — сказала она отцу, что я не увижу Везувий; он теперь действует?

— Ну, что жалеть, дитя моё. В Индии и на островах Индийского океана много огнедышащих гор. Может быть, мы и увидим это грозное явление природы.

— А ты, папа, папа, видел извержение огнедышащей горы?

— Да, видел, и не раз. Но особенно памятно мне извержение Кракатоа.

— Расскажи, пожалуйста!

— Изволь, друг мой. Однажды ночью, когда мы только что миновали Принцевы острова, море вокруг нас вдруг начало белеть и скоро стало совсем молочного цвета. Небо было почти безоблачно и сверкало бесчисленным множеством звёзд. Но вот на северо-востоке, в направлении Кракатое, поднялся белый, серебристый туман, и всё небо внезапно осветилось слабым красноватым отблеском. На заре мы в отдалении увидели Кракатое. Вершину его заволокла огромная чёрная туча. Мы стали в подзорные трубы наблюдать за вулканом. Не прошло и часа, как к вершине его со всех сторон быстро стали собираться тучи, поспешно громоздясь одна на другую. Видно было, что там совершается что-то необычайное. И действительно, вскоре оттуда донёсся глухой гул сильных взрывов и подземных ударов. Море дрогнуло и заволновалось, подбрасывая наше судно в разные стороны. Сотрясение было так сильно, что нам в первую минуту показалось, будто мы наткнулись на подводную скалу. Матросы бросились убирать паруса. Между тем взрывы вулкана скоро превратились в такой оглушительный гром, что я вынужден был отдавать свои приказания в рупор. Едва были убраны паруса, как всё небо потемнело и наступила непроглядная ночь, а несколько минут спустя, на нас посыпался дождь пепла и жидкой лавы вместе с кусками горячей пемзы. В короткое время всё море вокруг нас и самое судно покрылись толстым слоем пепла, среди которого корабль с трудом подвигался вперёд. Воздух до того пропитался серой, что трудно было дышать.