Елена-Робинзон. Приключения девочки на необитаемом острове - Эдуард Гранстрем

На западном небосклоне запылало яркое зарево, багровый свет которого, отражаясь в море, засверкал на гребнях пенящихся волн. В то же время с высоких деревьев раздались усиленные трели пернатых певцов, посылавших прощальный привет гаснувшему дню.

Прислонясь к большому дереву, Елена задумчиво сидела у изголовья засыпавшего отца.

При виде этого величественного заката душа её невольно обратилась к Тому, велением Кого небесное светило вливало жизнь в леса и горы, моря и поляны. Она знала, что по Его премудрой воле летавшие над отмелью морские птицы находят себе пищу, и уповала, что Его всемогущая десница не допустит гибели слепого отца и его дочери. Эти мысли укрепили в сердце молодой девушки надежду на скорое избавление.

Но вот последний луч скрылся за горизонтом, и почти мгновенно, без сумерек, наступила тёмная ночь. На высоком своде засияло несметное число таких блестящих ярких звёзд, каких Елена никогда не видела на родине. Пение птиц смолкло, и один только певец, — отец сказал ей, что это был южный соловей, — заливался ещё своими звонкими трелями где-то вдали, на горе…

Глава VII

В течение всей ночи Елене снились тревожные сны: то она видела, что плывёт по океану на превосходном корабле вместе с отцом, матерью и близкими друзьями, оставшимися на родине; то ей казалось, что с бортов корабля вырастают огромные крылья, и корабль, сначала медленно, а затем с ужасающей быстротой уносится к облакам; то снилось ей, что она одна бегает по пустынной скале, одиноко высившейся среди океана; ни одной былинки, ни одного живого существа не видно было на этой скале, и только бушующие волны нарушали мёртвую тишину скалистого островка. Но вдруг из-за самой дальней волны поднялась свирепая голова дикаря, украшенная перьями. Заметив Елену, он выхватил свой лук, и в ту же минуту со всех сторон из волн поднялись такие же страшные фигуры… Они натянули смертоносное оружие и с насмешливой улыбкой стали приближаться к ней…

Елена проснулась от этих страшных сновидений и в ужасе осмотрелась. Кругом царил холодный, непроницаемый туман.

Но вот на востоке внезапно засияла первая полоска золотистой зари, и широкими огненными снопами засверкала она на отдалённых волнах. Проснулись весёлые певцы лесов, и утренний воздух огласился их первой звонкой песнью. С береговых скал поднялись морские птицы и с наслаждением стали расправлять свои крылья в золотистых лучах восходящего солнца. Нежный ветерок зашелестел вершинами пальм, а с берега доносился лёгкий шум морского прибоя.

Елена взглянула на спокойно спавшего отца и тихо поднялась. В двух шагах от неё росло несколько тонких, стройных деревьев с широкими листьями, вершины которых были украшены большими тёмно-коричневыми плодами. Она тотчас узнала в них кокосовые орехи. Невдалеке, в густой роще, среди тёмно-зелёной листвы резко выделялись лимонные и апельсинные деревья с их золотистыми плодами, а над ними, точно стражи, высились величественные пальмы, украшенные венцом длинных листьев, колыхавшихся в утреннем воздухе.

Среди лесной чащи расползлись виноградные лозы и лианы, обвившие своей тёмной листвой могучие стволы первобытного леса, из которого далеко кругом разносился нежный аромат белых цветов лимонного дерева.

Никогда ещё не видела Елена такой богатой растительности; она невольно залюбовалась роскошной природой.

Елена подошла к берегу и только что хотела спуститься с утёса, как из-под ног её быстро выпорхнула какая-то птица.

Елена вскрикнула от испуга; крик её разбудил отца.

— Елена! — позвал он её.

— Иду, иду, папа! — откликнулась она. — Не беспокойся, я просто испугалась птицы!

Только теперь она заметила на утёсе гнездо. В нём лежало шесть крупных белых яиц. Она взяла три яйца и поспешила к отцу.

Выслушав рассказ о её маленьком приключении, он объяснил ей, что эта птица, скорее всего, утка, судя по тому, что гнездо находится на скалистом берегу.

— Теперь ты можешь каждое утро в течение нескольких дней брать из гнезда по яйцу, — сказал он в заключение.

— Но откуда мы добудем огня и посуду, чтобы сварить их? — спросила в недоумении Елена.

— Сама природа снабдила эти яйца посудой, в которой их можно кипятить! Разве ты не заметила, Елена, что у них толстая, твёрдая скорлупа? Об огне же не беспокойся. По счастью, у меня в кармане есть кремень и огниво. Собери-ка побольше хвороста, в котором тут, должно быть, нет недостатка. Утро довольно свежее, и мы погреемся у костра!

Елена набрала охапку сухого хвороста и сложила в кучу. Старый моряк привычной рукой высек огонь и передал дочери затлевшийся трут, который она, раздувая, вложила в ворох сухих листьев. Не прошло и минуты, как перед ними весело запылал костёр.

Пока отец её грелся у огня, Елена пошла нарвать плодов. Но каково было её удивление, когда она увидела, что некоторые деревья покрыты были и цветами, и зрелыми плодами.

Она вернулась к отцу с огромной кистью винограда и парой апельсинов.

— Какое странное дерево я видела тут! — сказала она отцу. — У него высокий ствол, а листья больше меня. На одних ветках цветут красивые голубые цветы, а на других, на том же дереве, растут большие спелые плоды желтоватого цвета, похожие на две сросшихся огурца.

Это бананы, дитя моё, — самые драгоценные плоды юга. Для тропических стран они имеют такое же важное значение, как для северных хлеб. Туземцы почти исключительно питаются этими плодами. Но, к сожалению, они растут так высоко, что тебе вряд ли удастся достать их!

— Ах, если бы я была аршина на два повыше, я сейчас бы угостила тебя, папа, этими плодами. Они и на вид красивы, и, вероятно, очень вкусны.

— И не только вкусны, но и очень питательны. Взгляни, Елена, не догорел ли наш костёр? Тогда ты можешь испечь яйца. Пробей в них на одном конце отверстие, а другим концом положи в пепел, и они скоро испекутся.

Окончив с отцом скромный завтрак, Елена решила прежде всего перенести с корабля на берег всё, что только сможет. «Если страна эта необитаема, — говорила она себе, — то нет вещи, которая рано или поздно не пригодилась бы нам».

Елена с нетерпением стала ожидать отлива и, когда он наступил, отправилась на корабль. Море было совершенно спокойно, и она смогла пройти по почти сухой отмели. Взобравшись на корабль, Елена отобрала всё, что надеялась перенести до прилива на берег. Сбросив на отмель две жестяные кастрюли, топор, лопату, выбранную из сундуков обувь и одежду, Елена спустилась на отмель и принялась переносить вещи на берег. Надежда запастись множеством необходимых и полезных веще ободряла её, и она, не жалея сил, работала с лихорадочной поспешностью.

К вечеру на берегу оказалось множество самых разнообразных вещей, и все они казались Елене бесценными.

Наступила ночь. Елена приготовила отцу ложе из сухих листьев, накрыла его одеялом и с чувством удовлетворения улеглась близ него. Непривычный труд так сильно утомил её, что она, почти не обратив внимания на прекрасную лунную ночь, мгновенно заснула крепким сном юности.

Между тем серебристый свет луны, почти не уступавший дневному, сверкал с такой ослепительной яркостью, что ввёл в обман даже птиц. Над спавшей крепким сном девушкой и её отцом ещё долго раздавались в ночной тишине голосистые трели бенгальского соловья и других пернатых обитателей пустынного острова.

Глава VIII

Ночью Елена вдруг проснулась от страшного шума. Вокруг царил такой глубокий, непроницаемый мрак, что нельзя было различить даже самых близких предметов. В ужасе протянула она руки к отцу и, почувствовав его руку в своей, в испуге прижалась к нему.

Приготовься, дитя моё, к ужасному зрелищу, — сказал старик взволнованным голосом. — Эта гроза предвещает страшную бурю.

В то же мгновение вблизи них ослепительно сверкнула молния и с такою силою ударилась о береговой утёс, что из него посыпались искры, а затем с оглушительным грохотом скользнула в клокотавшее море. Казалось, земля дрогнула от этого ужасного удара, бесконечные раскаты которого страшным гулом отозвались в горных ущельях! Вслед затем в вершинах деревьев послышался сильный, странный шум.

— Это дождь! — произнёс старик, не видевший молнии.

Капли дождя были так крупны и ударялись с такой силой о скалистый берег, что казалось, будто сыпались мелкие камни.

Но скоро положение отца и дочери на берегу сделалось ещё тяжелее. Страшный ливень залил горные ущелья и теперь бурным потоком катился в море, заливая весь берег.

— Дай мне ухватиться за дерево, Елена, — сказал старик дрожащим голосом. — Попытаемся удержаться за него, чтобы нас не снесло в море!

Ослепительный блеск молнии был так силён, что Елена до мельчайших подробностей видела всё, что происходило вокруг них.