Вопросы мастеру - Наталья Захарова

Не в силах больше слышать его, она упала на колени, закрыла уши руками и зажмурилась. Стало намного легче. Впрочем, вскоре звуки стихли и наступила тишина. Девушка поднялась с колен и огляделась.

Главный виновник всего происшедшего- человеческая игрушка, мяч, подарок отца на день ее рождения- лежал рядом с осколками, как виновник случившегося. И совсем зря она одушевляла его, давала ему различные имена, неблагодарный! Как он мог так подвести ее!

Послышались шаги, за ними шелест одеяний, девушка вдохнула воздуха полную грудь и замерла… Как она и предполагала, вошел отец. Вошел и остановился в дверях.

– Что ты натворила! – послышался его шепот. – Что ты натворила! Ты разбила жизнь, судьбу! Целую жизнь! Ты понимаешь?

– Мне очень жаль!

– Не сомневаюсь! Мне тоже жаль! – он вскинул руку в сторону мяча и тот послушно исчез, разлетелся на мелкие частицы.

– Нет, отец! – Видя, как «друг» превращается в пыль, девушка расплакалась.

– Ты слышала это? – мужчина схватил дочь за плечи и сильно встряхнул, словно куклу.

– Что? – она виновато подняла на него заплаканные глаза, в глубине которых он увидел положительный ответ на свой вопрос.

В ее зеленых глазах зарождалась чернота. Плохой знак. Смертельный знак. Конечно же, она все слышала, хоть и недолго, иначе чернота расплылась бы по всей роговице…

– Что же теперь будет? Я стану такой, как ты? – словно прочитала она его мысли.

Мастер молчал, обдумывая, что же стоит рассказать дочери сейчас, а что нет? Необычно было чувствовать сейчас целый шквал эмоций, после стольких лет служения мастерству сложения судеб. Оказалось, что он все еще может чувствовать и переживать. А ведь на его шее уже много лет висел кулон, дарящий своему носителю безразличие!

Этот кулон он сам выбрал когда-то, по совету своего отца. Правда, в молодые годы любовь и надежда привлекали его больше, но именно сейчас пришло осознание того, что много лет назад выбор был сделан правильный. Ведь именно безразличие- лекарство от всех переживаний, связанных с его обязанностями. Любовь же и надежда приносят только страдания своим носителям.

– Собери все! Все, до крошки! Нельзя терять ни минуты. А мне надо поговорить с твоей матерью, – приказал Мастер и удалился.

Энж, так звали девушку, после упоминания о матери, испытала приступ отчаяния, вспомнив, сколько же раз за последнее время заставляла ее переживать за себя.

Сколько Энж себя помнила неприятности так и сыпались одна за другой на ее голову, как ни старалась она их избежать. Следуя советам матери, она изменяла случайности: шла туда, куда не должна была по сути, занималась тем, чем минуту назад не планировала… «Будь хитрее. Все ждет того, что ты что-то сделаешь не так, готовит ловушки, а ты передумывай в последний момент. Меняй настроение, обстоятельства. Будь непредсказуема. И тогда неприятности не будут знать, где поджидать тебя. Будь быстрее их, доченька, живи. И пусть сначала все не получается, не отчаивайся», – учила ее мать, а Энж, словно назло, каждый день преподносила ей все больше неприятностей, сама того не желая.

Собирая осколки чьей-то жизни, Энж была полна раскаянья и страха, ведь все на этот раз было настолько хуже ее обычных неудач, что грозило большими переменами, а может даже гибелью.

Сложный разговор состоялся вскоре после происшествия. Семейство Энж собралось на кухне за круглым столом, за которым собиралось каждый вечер. Ужин в семействе Энж всегда был чем-то священным, чем-то большим, чем просто традиция. Каждый член семейства делился за ужином своим собственным восприятием мира за день, но когда очередь доходила до рассказа отца, тот ограничивался лишь парой слов, и все за столом понимали, что он молчит не из-за того, что ему нечего рассказать. Наоборот, он молчал потому, что каждый его день хранил в себе столько, что не расскажешь за ужином.

Отец всегда казался нереальным, невозможным и… представлял собой целый мир волшебства для Энж. Пару раз после ужина, в те нередкие разы, когда он задерживался ненадолго в их доме и слушал рассказы жены о детях, Энж, несмотря на протесты матери, освободившись от ее удерживаний благодаря своей природной изворотливости, залезала к нему на колени, надеясь на то, что уж ей то он расскажет пару историй из тех, что видит в судьбах! Но отец всегда лишь улыбался, целовал ее в лоб и уходил. Энж тогда все додумывала сама. Борясь со сном, дождавшись, когда в комнате наступит тишина, смолкнут нескончаемые детские разговоры, она погружалась в свой собственный мир, фантазия рисовала ей новую историю, либо продолжала старую, не законченную еще вчера.

В этот вечер за столом как обычно была вся семья- мать, отец, братья и сестры, но той атмосферы, что ранее, не было и в помине. От этого стол казался просто огромным, а все члены семьи дальше, чем обычно- словно на другом конце Вселенной.

Первым взял слово отец:

– Хочу сообщить вам, что сегодня с вашей сестрой случилось непоправимое.

Младшие по возрасту захихикали. Старшие не смогли сдержать улыбки. Все было ясно. Снова Энж что-то натворила, чего еще ожидать от нее! Мать сделала замечание по поводу насмешек, и наступила тишина.

– Сегодня по неосторожности она разбила судьбу. – Продолжил отец. – Это значит, что теперь ее жизнь поменяется. Она станет моим учеником, и под моим присмотром будет собирать разбитую судьбу заново. Есть возможность оставить все так, как есть, в таком случае человек просто исчезнет из своей жизни и все. Все его потеряют, потом забудут. Такое бывает с людьми.

– Не нужно, – Энж поднялась с места. – Я все исправлю!

– Не перебивай старших! – прикрикнул на нее отец, и всем стало очевидно, что за его спокойствием таятся слезы.– Когда я закончу говорить, я дам тебе слово. Нам повезло, человек еще жив, но еще три дня человеческого времени и полотно прервется. Точнее два дня и тринадцать часов с минутами осталось до края. Поэтому за работу нужно браться уже сейчас. Энж должна стать Мастером, как и я. С этого дня она будет жить в мастерской, пока не освоит мастерство. Надо сказать, что не было еще ни одного мастера судеб- женщины. Вы все знаете, что им отводятся совсем другие обязанности в нашем мире. Но у меня нет выбора. Все очень серьезно и у Энж в глазах расплывается чернота, которая не уйдет просто так, сама по себе.

Семейному совету помешал раздавшийся стук в дверь.

– Заходите!

В комнату заглянул маленький, плешивый человечек, в таком же белом одеянии, как и отец семейства. В руках он держал книгу со множеством закладок-ленточек, некоторые из которых были связаны между собой. Сама книга светилась желтым цветом и была настолько большая для человечка, что он держал ее двумя руками.

– Мастер, снова та же проблема. Снова на уровне, за который вы отвечаете, разбилось несколько судеб и начинается самопостроение новой…

Мастер вздохнул и нахмурился. Сколько он себя помнил, на этом уровне всегда были проблемы. До недавней, постоянно повторяющейся странности, происходили и другие непонятные вещи, абсурдные порой. Они сводили его с ума. Обладая любопытным умом, он взял на себя ответственность за этот уровень по молодости, потому что сначала задачи, которые ему приходилось решать, отвечая за него, развлекали. Погружаясь в каждую судьбу, он испытывал волнение, разгадывал ребусы, а порой удивлялся, каким удивительным образом этот уровень мог налаживать сам себя…

– Хорошо, сейчас подойду. – Последние слова были сказаны семье: Не поминайте лихом. – Он улыбнулся им, сказав фразу, которую слышал неоднократно. Так говорили люди на том уровне, которым он занимался. – Энж, иди за мной.

Энж отправилась за отцом, даже не догадываясь, какое ей предстоит жестокое испытание и что, возможно, она никогда не вернется в свой дом, никогда не увидит своих братьев и сестер.

Но ее сердце было открыто навстречу чему-то интригующе новому, и она верила, что непременно хорошему, верила, что крылья, которые вырастают за секунды, не умеют обманывать.

4

Выйдя из дома, находящегося на 113 этаже их Вселенной, отец с дочерью оказались в коридоре. Двери вокруг, огромный колодец по центру этажа круглым кольцом возвышался над полом. Строгие линии ламп расчерчивали потолок, серый пол под босыми ногами отзывался на каждый шаг легким звоном.

Пока ничего не предвещало начала чего-то нового. Разве что только запах родного дома, запах ванили и смеси корицы с лимоном сменился на холодный запах лаванды.

Энж помнила, как заботливые руки матери раскладывали благовония по дому: на кухню, несомненно ваниль! Под детские подушки для лучших снов- лаванду, но совсем немного, ровно столько, что стоило только оторвать голову от нее, как сразу улавливался запах корицы, бодрящий и теплый. Скоро ли она вновь почувствует запах родного дома?