Золотой бутон - Элла Уорнер

Говард был ранней пташкой и в офисе неизменно появлялся раньше Фейт.

Однако сейчас она не столько удивилась, сколько обрадовалась этой непонятной задержке, дающей ей возможность привести себя в порядок раньше, чем желтоватые волчьи глаза босса заметят, что с ней что-то не так.

Ей определенно не хотелось унижаться, давая объяснения по поводу потекшей туши и слипшихся ресниц. Фейт решительно ткнула пальцем в кнопку лифта, всей душой надеясь, что кабинка стоит внизу.

– Как выходные? – адресуясь к ее спине, все так же жизнерадостно спросила ничего не замечающая Лесли. – Хорошо отдохнула?

Не желая вести себя откровенно грубо, Фейт слегка повернула голову и пробурчала, едва сдерживая переполнявшие ее чувства:

– Отвратительно. Сплошные неприятности.

– О-о-о… – сочувственно протянула Лесли. – Надеюсь, все образуется…

– Я тоже, – без особой надежды отозвалась Фейт.

Двери лифта наконец раскрылись. Поднявшись на этаж, который они делили с Говардом, Фейт устремилась в туалетную комнату и, только закрыв за собой ее дверь, перевела дух. Затем подошла к зеркалу, оторвала от висевшего рядом рулона изрядный кусок бумажной салфетки я принялась стирать расплывшуюся косметику.

Появиться в таком виде перед боссом она никак не могла. Личный помощник.

Говарда Харрисона должен выглядеть безукоризненно, во всем соответствуя имиджу фирмы. – Клиентуру «Харрисон Инк.» составляли люди очень богатые, привыкшие ко всему самому лучшему. Эту истину Говард вдалбливал Фейт с самого первого дня.

Она работала с ним уже два года, знала его как облупленного и уже давно приобрела иммунитет против его сарказма. Ничто не ускользало от взгляда босса, и для сохранения душевного равновесия в общении с ним она уже давно привыкла носить нечто вроде воображаемых рыцарских доспехов.

Говард был талантливым адвокатом, жутким формалистом и редким донжуаном.

Закоренелый холостяк, женщин он менял, как иные меняют носовые платки, и ни у одной не было ни малейшего шанса на что-либо большее, чем мимолетная, исключительно физическая связь.

Фейт тоже не раз заглядывалась на босса – ни одна женщина не устояла бы перед обаянием Говарда – однако обладала достаточным чувством, собственного достоинства, чтобы разрешить использовать себя в качестве развлечения, между делом, для веселого времяпрепровождения, интересовал ее мало.

Говард не увлекался женщинами, экспериментировал с ними, и чем более, неожиданные и нетривиальные результаты каждый новый эксперимент давал, тем лучше. Фейт уже успела убедиться, что порог интереса Говарда к особам противоположного пола, мягко говоря, не очень высок, поэтому женщины и следовали одна за другой с такой частотой, что она уже давно перестала стараться запомнить имя очередной пасии босса.

Правда, у них у всех было нечто общее: потрясающие внешние данные и, абсолютная готовность по первому зову броситься в объятия Говарда Харрисона.

Все, что от того требовалось, – это спокойно выбирать. Про себя Фейт называла босса не иначе как донжуаном.

От нее же требовалось с полнейшей невозмутимостью наблюдать за любовными похождениями босса, сохраняя с ним приятельские, даже дружеские, но вместе с тем чисто деловые, формальные отношения. Это Фейт поняла сразу и, видимо, только благодаря этому до сих Пор сохранила место. Пусть другие женщины становятся жертвами магического обаяния Говарда Харрисона. У нее есть Льюк.

Точнее – был.

Глаза Фейт снова наполнились слезами.

Какое-то время она рассматривала в зеркале свое отражение, рассеянно размышляя, не перекраситься ли в блондинку, затем, осознав всю запоздалую нелепость этой идеи, коротко и зло рассмеялась. Превратившись в блондинку, со своими черными, красиво изогнутыми бровями, длинными, пушистыми и тоже черными ресницами и темно-синими, почти, фиолетовыми глазами, она выглядела бы настолько глупо, насколько глупо может выглядеть только перекрашенная в блондинку эффектная брюнетка.

Кроме того, Фейт нравились ее волосы. Густые и блестящие, они тяжелой волной падали на плечи, мягко обрамляя лицо с правильными быть может, чуть резковатыми чертами. Впрочем, своим лицом Фейт также была вполне довольна.

Несколько широковатые Скулы полностью уравновешивались твердым решительным подбородком, а довольно большой рот с полными чувственными губами в этом сочетании казался удивительно пропорциональным. Нос у нее был тонким и прямым, шея – в меру длинной, а фигура, где надо – округлая, где надо поджарая, так что Фейт, ни о чем не тревожась, могла покупать любые понравившиеся фасоны.

Нет, с внешностью у меня все в порядке, удовлетворенно подумала она.

Иначе я бы здесь не работала. У Говарда Харрисона на этот счет очень строгие критерии. Ведь он не устает повторять, что его клиенты привыкли к совершенству и имеют на него полное право. В конце концов Говард был своим человеком в высших сферах и не раз выручал многих сильных мира сего дельными советами. Правда, и счета он выставлял соответствующие. Персонал фирмы должен радовать глаз клиента, любит повторять Говард.

Фейт, впрочем, ничуть не сомневалась, что не в последнюю очередь босс стремится порадовать собственный взор. Она была уверена, что Говард наслаждается, пользуясь правом формировать собственное окружение в полном соответствии с тайными и явными склонностями и велениями своей души.

Стараясь успокоиться, Фейт несколько раз глубоко вздохнула, затем извлекла из сумочки косметичку и приступила к делу, восстанавливая тот безукоризненный фасад, который и только который признавал у своих сотрудниц босс. Ей повезло, что Говард задержался сегодня, однако и дальше рассчитывать на везение не приходилось. Теперь ей следовало заставить себя выбросить из головы и Льюка, и его беременную блондинку, полностью сосредоточиться на работе и выполнять все задания Говарда с той безупречной эффективностью, с какой делала это всегда. Только так можно надеяться избежать нежелательного внимания.

Критически оглядев себя в зеркале, Фейт решила, что выглядит настолько хорошо, насколько это возможно в ее нынешнем состоянии. Она сунула косметичку обратно в сумку, вымыла руки, высушила их, затем тщательно разгладила складки на юбке своего ярко-красного льняного платья, в очередной раз подивившись тому, насколько все-таки сильно мнется льняная ткань. Однако мнется она или не мнется, а лен в этом сезоне в моде, что же касается цвета, то предполагалось, что он будет способствовать улучшению ее морального духа.