За все спрошу жестоко - Владимир Колычев

– Эй, ты че, борзый? – надвинулся на Семена здоровяк с широким лицом и обвислыми щеками.

Бритая голова, выгоревшие на солнце брови, нос лепешкой, подбородок лопатой. Плечи не широкие, но крепкие, и сам он тяжеловесный, ширококостный. Одет, как и все, бедно – выцветшая клетчатая рубаха с закатанными рукавами, засаленные брюки от костюма пэтэушника.

Семен встал в боксерскую стойку. Этот парень мог ударить мощно, с таким лучше работать на опережение.

– Давай, Харя, покажи ему, как быков забивают! – приободрил своего друга менее тяжеловесный, но такой же кряжистый парень с выпученными, как у краба, глазами под мощными выступами надбровий. И сам он чем-то напоминал краба – такое же приплюснутое сверху и снизу лицо, могучие кисти рук похожи на клешни, кривоватые ноги широко расставлены. И движения четкие, фиксированные.

Взбодренный поддержкой, задира поднялся и, пошатнувшись, шагнул к Семену, но крабообразный ловко поймал его за руку и остановил.

– Ша, Пуп! Это наш пацан! – сказал он, кивком показав на Семена. – Тут раз на раз, без вариантов.

Похоже, он признал Семена за своего, но при этом не осаживал Харю. Как будто хотел развеять свои сомнения насчет новичка...

Харя выбросил кулак с широкого размаха, по-деревенски, но удар оказался столь быстрым, что Семен едва успел уклониться. Он мог бы ответить ему, но парень грамотно сменил позицию, и Семен в лучшем случае мог ударить его левой на излете. И сам в ответ мог бы схлопотать, ничего не добившись. А ему сейчас нужен был мощный нокаутирующий удар.

Харя оттянулся назад, презрительно глянул на Семена, неторопливо сплюнул ему под ноги и вдруг резко шагнул к нему. Обманный финт рукой в голову резко сменился убойным ударом ногой в живот, снова в ход пошли руки. И все так быстро, что Семен едва успевал увертываться. А потом и вовсе перестал успевать. Харя зацепил его кулаком в скулу, затем саданул ногой по внутренней стороне бедра, едва не достав до коконов. В конце концов Семен понял, что измором противника не взять, и пошел, что называется, в рубку.

Он пропустил кулак в нос, но и сам смог провести встречный в голову. Харя поплыл и тут же схлопотал снова. И еще, еще...

Семен работал прямыми, а когда противник окончательно поплыл, перешел на размашистые боковые. Растерянный Харя тянул к нему руки, но Семен не позволял ему зацепить себя. И бил, бил, пока не свалил его наземь.

Харя недоуменно мотнул головой, попытался подняться, но его повело в сторону, и он вернулся на пятую точку опоры.

– Опупеть! Харю загасили! – с восхищенным удивлением протянул рослый парень с длинными, зачесанными назад волосами, отчего лоб его казался необычно высоким.

Загорелое чуть ли не до черноты лицо вроде бы славянское, но глаза у него как амбразуры дзотов, такие же длинные и узкие. Казалось, он щурит их в усмешке. Брови густые, пышные, под углом к переносице и щелочкам глаз. Деформированный нос, багровый шрам над губой, подбородок раздвоен будто конец мосла.

– Все по правилам, – рассудительно заключил крабообразный, одобрительно и с интересом глядя на Семена. – Ты откуда такой взялся?

– Оттуда, – нехотя, кивком Семен показал на восток.

– Твоя машина с мебелью?

– Наша.

– Здесь жить будешь?

– Ну, вроде того.

– Меня Никита зовут. Или просто Кит.

– Семен.

– А это Кузов... – показал на патлатого Кит. – Ну, Харитона ты уже знаешь. Он у нас Харитонов. Или Харитон. А еще проще Харя...

– Ну, для кого-то и Харя, а для кого-то и Николай Ефимович, – озлобленно глядя на Семена, сказал Пуп.

– Вот-вот, – усмехнулся Кит. – Для кого-то Пупков, а для кого-то Пуп Земли! Или просто Пуп. Да, Пуп?

– Да пошли вы! – беспомощно огрызнулся мелкий.

Харитон уже поднялся с земли, его слегка покачивало, но это не помешало ему подойти к Семену. И протянуть ему руку.

– Харитон!

Правда, пожал ее Семен с опаской. Как бы на подвох не нарваться. Но нет, Харитон не стал брать руку на прием, как это могло случиться.

– Ты это, боксер, да? – спросил он, потирая набухающую шишку под глазом.

– Да есть немного, – признался Семен, слизнув с губы подсыхающую кровь.

– Нам боксеры нужны, – хлопнув его по плечу, сказал Кит.

Он хотел еще что-то сказать, но в этот момент из прохода между сараями появился отец Семена и позвал его разгружать машину.

– Так это, мы тебе поможем, Сэм, – сказал Кузов.

Семен с удивлением посмотрел на него. Быстро же он переиначил его имя. Никто еще не называл его Сэмом. Но в принципе это не самый худший вариант. А если он еще подкреплен дружеской помощью, то вообще здорово.

И Кит подключился к делу, и Харитон, и даже Пуп не остался в стороне, хотя, казалось бы, он должен был ненавидеть Семена.

Глава 2

Клетки бывают разные – и для зверей существуют, и для людей. В первом случае люди смотрят на зверей, а во втором – все почти наоборот. Поселок Волынский, парк, танцплощадка, огороженная стеной из железных прутьев, народ под Сандру дрыгается. Семен и сам не прочь потанцевать, но его уже подчинила себе власть толпы. А толпа эта по ту сторону решетки. Пацаны здесь боевые, вроде Кита и Харитона, им в падлу, как они говорят, дрыгать ногами под музыку. Да и не до этого им. Сегодня обещали быть любера. Эти крутые парни почему-то решили, что Волынский – это их территория, потому и сбились в стаю, чтобы доказать это местным. А те и рады, что можно почесать кулаки.

Семену это не нравится. Ему все равно, кому принадлежит дискотека – люберецким или местным. К тому же не может она принадлежать ни тем, ни другим. Это собственность государства, и деньги за входные билеты идут в поселковый бюджет; да и танцевать здесь может любой, кто захочет. А вся эта грызня за территории – всего лишь развлечение для крутых парней, что и дня не могут прожить без драки. Надо же показать себя во всей красе, блеснуть своей удалью и бестолковым героизмом.

Но все-таки Семен в струе. Он хочет быть своим в этой толпе, ему нужно, чтобы его ценили, уважали. Ему страшно, ему не хочется лезть в драку, но еще больше он боится того, что его назовут трусом. Поэтому в одном кармане у Сэма лежит кастет, в другом – звенит цепь. А Пуп крутит нунчаки, рисуется перед пацанами и на Семена красноречиво посматривает. Дескать, жаль, что не было у него под рукой этих штук, когда они отношения между собой выясняли.

– Привет!

В толпу с ходу врезался среднего роста паренек.

– А-а, Джем! Здорово! – крепко пожал ему руку Кит.

И Пуп перестал крутить нунчаки, чтобы ответить пареньку тем же. И Харитон ему руку подал, и Кузов, и все, кто здесь находился. А толпа большая, человек тридцать, и все здесь хорошо знали Джема.

Так случилось, что Семен оказался последним, к кому он подошел.

– Ты Сэм, да? – с интересом посмотрел на него Джем.

Верней, посмотрела.

Только сейчас в свете фонаря на танцплощадке он заметил, что Джем – это не парень, а девчонка. Черты лица у нее правильные, но вовсе не утонченные, и нежности ни на грамм. И женственность не просматривалась. Для парня она казалась худощавой, а для девчонки – плотно сбитой. И движения у нее мужиковатые – четкие, экономные, но лишенные какой-либо грации. К тому же голова у нее подстрижена чуть ли не под ноль. Семен скорее почувствовал в ней женщину, чем разглядел ее сквозь напускную мужественность.

– Ну, я, – с легкой небрежностью кивнул Сэм.

Кроме удивления, никаких других чувств в нем пробудить она не могла. Зато девушка посмотрела на него с интересом. Что за пацан? Такой вопрос читался в ее глазах. Откуда взялся, какой из него боец... Но в тех же глазах можно было разглядеть и более глубокий интерес.

– А я Джема.

– Джема из нашего разъезда, – пояснил Кузов. – Из соседнего дома.

Место их обитания называлось незатейливо – разъезд сто-дробь-четыре. Ни Дубосеково, например, а просто номер и дробь. И два дома там всего, не считая сараев и складов. До поселка километр, до Москвы – шестнадцать. В поселке станция, можно сесть на электричку до столицы, но Семену пока не до этого. Ему с местными знакомиться надо, себя ставить. В Горьком его уважали, и здесь он должен быть крутым парнем. А для этого нужно достойно пройти через массовую драку.

– Ты девчонка? – спросил Семен.

Джема недовольно нахмурилась. И пренебрежительным кивком показала на танцплощадку.

– Девчонки там!

– Понятно? – засмеялся Кузов, хлопнув ее по плечу.

– Чего толкаешься? – возмутилась она.

И вдруг ударила его локтем в солнечное сплетение. Кузов слегка согнулся и сдавленно засмеялся.

– Ну, я это тебе припомню! – незло пригрозил он.

Кузов мог ударить в ответ, но не стал этого делать. Может, Джема и пыталась изображать из себя пацана, но все понимали, что все-таки она девчонка. Отсюда и поблажки.

– Не толкайся, понял?

– Я ж легонько.

– Так и я легонько.

– Какой легонько? – засмеялся Кузов. – Вообще ничего не было. Я даже ничего не почувствовал.