Кино, масоны и любовь (СИ) - Чайка Лариса

Я вскочила с кресла, подбежала к мерзавцу и закатила ему звонкую затрещину. В ответ получила пинок ногой в колено.

Ах, так!

— Да пошел ты! — Заорала я. — Отдам все свои деньги в качестве неустойки, но уйду от тебя, идиот. И смею тебя уверить, что я не пропаду, а вот с кем останешься ты? Я терпела достаточно, но ты меня достал!

Я угрожающе вскинула руку. Стефан засунул свой агрегат обратно в штаны, глубоко вздохнул, громко и весело рассмеялся.

— Я обожаю тебя, любимая! Да, согласен, я немного перегнул. Ну, не нравится мне эта сцена. Должна была быть самой сильной в фильме, а вы вдвоем с Ливси, как в штаны наделали. Зарекался брать заднеприводных на съемки. Бес попутал! А у этой гадины еще и лучшие адвокаты в столице. Габриэлла, душа моя, — как ни в чем не бывало, продолжил он, — мне нужен, просто необходим, этот чертов Золотой грифон. Если я его получаю, то Даджетт дает мне карт-бланш — снимаю что хочу и кого хочу. И неограниченный бюджет.

Стефан опустился на колени, обхватив мои ноги своими руками, и зарылся головой в мою юбку.

«Помогите мне, светлые боги!»

— Стеф! — Я наклонилась к его лицу. — Хватит, поднимайся, придурок. Скажи спасибо, что я знаю все твои игры, иначе, после сегодняшних оскорблений, я точно послала бы тебя к такой-то матери. Я на твоей стороне. Если надо работать сутки, я готова. Только подробно, хрен тебя дери, здесь и сейчас расскажи, чего ты от меня хочешь. Нюансы, нюансы… Меня интересует каждая мелочь. Я сделаю это в следующем же дубле.

— Я знаю, милая, — Стеф еще сильнее обхватил мои ноги, — ты никогда меня не подводила. Но сейчас я сам не знаю, что нужно. Смотрю со стороны и вижу — лажа. Извернись, детка! Как хочешь, извернись, но сделай мне из какашки конфетку.

— Хорошо. Дай мне полчаса отдохнуть. Я подумаю.

— Ты, правда, не хочешь? Мы могли бы снять напряжение, — протянул он.

— Ага, в вагончике, в двух шагах от группы? Ты их еще сюда всех пригласи и устроим небольшую оргию. Ты знаешь, что это не по моей части, катись отсюда. Через полчаса я буду готова. Иди к Ливси и целуй его в зад, но чтобы, когда я вернусь, это подобие мужчины был на площадке в хорошем настроении. Мы сделаем тебе эту сцену.

Стефан поднялся, оправил свой костюм, церемонно мне поклонился и надменно заявил:

— Как пожелаете, ваша вельможность. Не хочешь, так не хочешь, не зачем так кричать. Я пошел, у тебя полчаса…

Гордо печатая шаг, наш режиссер покинул мой вагончик, и я облегченно вздохнула.

ГЛАВА 2

Взяла пуховый платок, связанный Хельгой, завернулась в него, и легла на узкую лежанку.

Святые Светлые Боги! Как ты докатилась до жизни такой, Элла?

Да, Элла. Герцогиня Элла ванн Рей, если быть совсем точной. Габриэлла Вареску — это не мое имя, не моя судьба и даже не мой мир.

Странные метаморфозы предлагает нам Судьба. Никогда не зарекайтесь, изменения могут наступить так стремительно, что не успеешь взмахнуть ресницами. Я отчетливо помню тот последний счастливый день в моем мире. Я помню его и сейчас, правда, со временем четкость событий утрачивается, но чувства все равно остаются.

В тот месяц лила (весенний радостный месяц) меня, шестнадцатилетнюю герцогиню ванн Рей, должен был взять в жены герцог ванн Клеменс. Условности были соблюдены ранее. Мы познакомились с Роджером на королевском балу, и он просил руки у моего отца, отец ответил согласием.

Красивый, обаятельный, добрый Роджер был для меня полубогом. Я влюбилась в него сразу и бесповоротно. Пару- тройку поцелуев, которыми мы обменялись в тот солнечный день при прогулке в нашем родовом парке, я помню до сих пор. Роджер пах чем-то свежим, волнующим и невозможно прекрасным.

— Элла, я полюбил вас с первого взгляда, — говорил он мне в тот день. — Я мечтаю о нашем с вами браке и буду рад дюжине красивых ребятишек. Вы — мое счастье, вы — моя радость, вы — моя сбывшаяся мечта.

Я краснела и блаженно улыбалась. Я — невеста самого прекрасного герцога королевства, через неделю состоится наша свадьба, я буду герцогиней ванн Клеменс, а сегодня мы гуляем с женихом по саду и строим планы на будущее, счастливые планы, между прочим.

Но следующий день моей жизни поставил все с ног на голову, потому что на следующий день арестовали моего отца. Его увезли в столицу, ничего нам, домашним, не объяснив. Матушка посылала вслед гонцов с запросами, но они вернулись без ответов, с единственным приказом: «Ждать, никому не покидать особняка». Мы просто не знали, что думать.

Прошло три долгих дня, и снова к нам приехали военные. В этот раз арестовали маму, старшего брата и младшую сестренку. Мне несказанно повезло, меня в это время дома не было, я была в лесной сторожке у приболевшего егеря Ваймера. Старик был моим другом с самого детства, поэтому его просьбу о помощи проигнорировать я не смогла. Кто ж тогда знал, что эта отлучка и спасет мою жизнь?

В тот день я провозилась с больным стариком до самого вечера: он долго кашлял и жаловался на хворобу, на слабость и невозможность передвигаться. Я слушала его истории, заваривала ему чай из трав, кормила бульоном, и так как старик не вставал, все заботы о его хозяйстве я тоже взяла на себя.

Придя вечером домой и, обнаружив пустую усадьбу, долго не могла понять, где все. Слуги после визита военных, оказывается, разбежались, и я долго обходила каждую комнату нашего большого дома, чтобы хоть кого-нибудь найти. Когда уже совсем отчаялась, нашла в хлеву нянюшку Магду.

Она, вцепившись в меня мертвой хваткой, рассказала об аресте близких, чем испугала меня пуще прежнего. Что же такого сделал мой отец? За что арестовали маму, брата и сестру?

Ответы получила уже утром, когда из города вернулся наш конюх Джой. Это он увозил мою семью в столицу, прибывшие стражники даже экипажем для арестованных не озаботились. Он и передал мне услышанные от них разговоры.

А вести были нерадостные: мой отец, герцог ванн Рей, обвинялся в государственной измене и в покушении на жизнь нашего короля. Его вина была доказана, три необходимых свидетеля предоставлены, участь его была решена.

И знаете, кто был главным свидетелем обвинения?

Ха-ха-ха!

Мой несостоявшийся муж — герцог ванн Клеменс. Именно им были предъявлены письма, компрометирующие отца. А тут еще после обыска в лаборатории нашли смертельные яды, общим количеством четырнадцати штук, и хотя отец пытался доказать, что в мастерской алхимика всегда есть яды, которые нужны для экспериментов. Его никто слушать не стал.

— Вы это…, — Джой чесал в затылке, — схоронились бы, герцогиня. Они вас в покое не оставят. Я … эта… слышал.

Я знала, что по законам нашего королевства изменники короны подвергались казни, так же как и все члены их семьи, включая ближайших родственников. В участи мамы, брата и сестры я не сомневалась.

Первым порывом было ехать в столицу, испросить аудиенции у Его Величества и просить о помиловании родственников. Эту мысль я имела неосторожность высказать вслух.

Нянюшка Магда и егерь Ваймер скрутили меня общими усилиями и заперли на неделю в егерском подвале, причем лестницу убрали, а еду спускали вниз по веревке. Ну, и как мне было выбраться?

Я плакала и кричала, падала в обмороки и угрожала — бесполезно. Старики остались глухи к моим взбрыкам, чем и сохранили мне жизнь.

Через неделю, когда пришли слухи, что всех моих родных казнили, меня выпустили, а еще через три дня в нашу усадьбу приехал новый хозяин — герцог ванн Клеменс.

Меня снова посадили в подвал, потому что я рвалась встретиться с подлецом и надавать ему пощечин (о мир девичьих грез и обид). Потом, правда, это желание тоже сошло на нет. Я переплакала, перебесилась и поняла, что ничего не смогу изменить — родителей-то в живых уже нет.

А мои старики, после долгих переговоров между собой, решили мою судьбу своеобразным способом. У Ваймера в лесу был портал перехода в другой мир, мой старый друг оказался Хранителем Портала.