Фабрика гроз - Эльвира Барякина
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
— Дарить надо то, что самой нравится, — назидательно сказала Кристина.
Но у Сони на это были свои взгляды.
— Мне самой дарить ничего не нравится. Пусть я буду богатая жадина!
Тут ее взгляд упал на мамино крючкотворное изделие.
— Мам, — вкрадчиво начала Соня, — а может, мы Аленке эту паутину подарим?
— Это не паутина! — возмутилась Кристина. — Это… В общем, иди ищи достойный подарок своей лучшей подруге! И не морочь маме голову!
В этот момент в коридоре зазвонил телефон. Бросив «паутину» и крючок, Кристина ринулась за трубкой.
— Алло!
Это был Синий — любимый друган, лапочка и душка, каких свет не видывал!
— Здорово, малыш! — пробасил он. — Ты что мне ничего не сказала, что у тебя проблемы?
Они не созванивались сто лет, и Кристина даже не подозревала, что настолько соскучилась по нему.
— Ну что… Меня выперли в неоплачиваемый отпуск, — сказала она. — Так что пока сижу дома.
Она вкратце рассказала Синему свою историю.
— С деньгами голяк, жизнь мрачна? — сделал он вывод.
— Ага…
— Ну да ведь что-нибудь придумаем.
— Честно? — заулыбалась Кристина.
— Зуб на холодец даю!
Вообще-то Илья Григорьевич Синий являлся доктором филологических наук, завкафедрой журналистики и ведущим политологом в городе.
Ему было слегка за сорок. Крепкий, подкаченный дядька с чуть заметными залысинами и пивным пузцом. Вряд ли кто-то считал его красавцем, но в нем было столько обаяния и доброго отношения ко всему миру, что им нельзя было не восхищаться.
Когда-то давным-давно Синий был первой любовью Кристины Тарасевич. Она специально напросилась к нему писать курсовик, помогала ему с наглядными материалами, правила статьи, печатала тексты для кафедры…
Синий сумел обставить все так, что она сама поняла, что они не пара, и никогда ею не станут. И ей было не больно. У нее был просто друг — самый лучший, о котором только можно мечтать. Им нравилось проводить время вместе: мило заигрывать друг с другом, пить на кафедре по сто раз жененный чай, до полуночи обсуждать политиков и теории развития мирового сообщества. И этого Кристине вполне хватало. А кроме того Синий всячески помогал ей: устроил к себе в аспирантуру, подкидывал хорошие темы для передач, знакомил с интересными людьми…
… - А ты не пробовала устроиться куда-нибудь в другое место? — спросил он в продолжение разговора о работе.
Кристина и сама тысячу раз обдумывала этот вариант.
— До конца выборов меня все равно ни на какой телик не возьмут — никто не захочет ссориться с губернатором, — вздохнула она.
Синий помолчал.
— Ладно, я понял задачу, — сказал он наконец. — Только ты учти, я забесплатно думать не буду.
— А что ты хочешь?
«Вот жук! — усмехнулась про себя Кристина. — Нет, чтобы просто так позвонить! Появляется только тогда, когда ему что-нибудь от меня надо».
— Слушай, тут такое дело, — пояснил свою мысль Синий, — нужно срочно принять зачет у одной третьекурсницы. А времени вообще нет… Может, сходишь, а?
Кристина была озадачена.
— Откуда она взялась? Сессия же давно кончилась!
— Да бог ее ведает! — в сердцах воскликнул Синий. — Мне из деканата позвонили, сказали, что ее откуда-то перевели по семейным обстоятельствам.
— Дочка, что ли, чья?
— Не знаю… Сходишь, ладно? — умоляюще протянул Синий.
Кристина никогда не умела ему отказывать.
— Ну ладно, ладно… Куда и во сколько приходить?
— Наш факультет, аудитория 326. Подходи через час. Девицу зовут Марина Щеглицкая.
— Записано.
— Тарасевич, сегодня ты спасла человека! Это тебе зачтется. Давай, пока.
— Погоди-погоди! — закричала Кристина. — А у тебя-то как дела?
Но было поздно — Синий положил трубку.
А ей так хотелось послушать его новости! Вот уже несколько месяцев он работал в качестве начальника избирательного штаба у Хоботова — главного конкурента Стольникова на предстоящих выборах, и мог бы поведать, чьей победы ей ждать и на что надеяться. А он, такой-сякой, только навешал на нее своих заданий и смылся!
* * *Впрочем, Кристина была до смерти рада, что у нее появился повод выбраться из дома. За неделю сидение в четырех стенах успело ей осточертеть.
Она прошлась по городу, посмотрелась в витрины и осталась собой довольна. Кроме того, ее, как всегда, узнавали на улицах, а это неизменно приводило Кристину в хорошее расположение духа.
Коридоры первого корпуса университета, в котором располагался филфак, были пусты. Цокот каблучков по полу гулко отдавался в высоких потолках старого здания.
Крутя на пальце ключи от аудитории, Кристина поднялась на третий этаж. Огляделась. На подоконнике напротив 326-ой комнаты сидела какая-то девушка. Кристина не сразу рассмотрела ее — та сидела спиной к свету.
— Вы — Щеглицкая? — осведомилась она.
Девушка поднялась ей навстречу.
— Да…
— Синий не придет, так что ваш зачет буду принимать я.
Пройдя в аудиторию, Кристина закинула свою сумочку на преподавательский стол.
— Проходите! — позвала она остановившуюся в дверях Щеглицкую.
И только тут Кристина смогла разглядеть ее как следует.
Щеглицкая была не просто красива, а как-то подавляюще великолепна. Настоящая шикарная женщина: роскошные формы, высокий рост, платиновые, вьющиеся крупными кольцами волосы, и лицо как у итальянской мадонны. При этом она явно сознавала свою красоту: каждая вещичка на ней была подобрана с безупречным вкусом. Умелый неброский макияж, спокойное выражение вишневых глаз…
Разумеется, она сразу же не понравилась Кристине. Что еще за на фиг?! Кто здесь звезда, в конце концов?!
«Еще одно юное дарование! — поставила она неизлечимый диагноз Щеглицкой. — Дура-дурой, наверняка, а еще чего-то хочет от жизни».
Сев, Кристина воззрилась на студентку.
— Присаживайтесь, не будем тянуть время.
Но Щеглицкая, казалось, пребывала в нерешительности.
— Мне сказали, что у меня будет принимать Синий… — Голос у нее был глубокий, бархатный, очень красивый.
— Синий не придет, — сухо повторила Кристина и принялась выискивать фамилию Щеглицкой в ведомости.
Девушка медленно подошла к ее столу. Походка у нее была от бедра, как у манекенщицы. Ткань дымчато-серой юбки перетекала легкими складками при каждом шаге… Вот коза!
Щеглицкая достала из сумочки зачетку.
— А билеты будут?
Кристина покачала головой.
— Обойдемся как-нибудь. Думаю, мы просто побеседуем, и этого будет достаточно.
* * *Кристина привыкла чувствовать себя первой красоткой всегда и везде. Может быть, она не отличалась какой-то особо сногсшибательной внешностью, но у нее была обаятельная улыбка, стройные ножки и хороший вкус. Именно это и позволяло ей быть любимицей как почтенной публики, так и большинства находящихся поблизости мужчин.
Впрочем, она не требовала, чтобы от нее все повально сходили с ума это слишком хлопотно и утомительно, ей просто хотелось быть в центре внимания. И эту роль Кристина не желала делить ни с кем. Даже теоретически.
Конечно же, ей попадались дамы и покрасивей, и подаровитей, чем она сама, но никому из ее знакомых до сих пор не удавалось совместить в себе привлекательную внешность и умственные способности. Так что Кристина Тарасевич считала себя существом уникальным. А тут — получите-распишитесь! — явилась какая-то Щеглицкая, 90-60-90, и начала бессовестно блистать интеллектом… Картина мира, к которой привыкла Кристина, начала давать сбой.
Как она ни пыталась подловить Щеглицкую на каком-нибудь хитроумном вопросе, у нее ничего не получалось — эта студентка без сомнения была отлично подготовлена. Конечно, можно было бы спросить ее что-нибудь такое, что она просто не могла знать в силу возраста и отсутствия жизненного опыта… Но Кристине хотелось быть справедливой в свой оценке, хотелось естественного и очевидного превосходства над хорошенькой, но глуповатой пустышкой.
Впрочем, уж кем-кем, а пустышкой Щеглицкая никак не была. Кроме того, она не тряслась и не заигрывала с преподавателем, была уверена в себе и доброжелательна.
Погоняв ее по всем темам, Кристина нехотя вписала «зачтено» напротив ее фамилии.
— Ладно, идите с миром, — сказала она, вручая Щеглицкой ее зачетку.
Но та не торопилась уходить.
— А-а… Вы не подскажете, как мне найти Синего?
Кристина в недоумении воззрилась на нее.
— А зачем он вам? Вы же, вроде, все сдали.
— Мне бы хотелось показать ему мою отчетную статью.
— Можете показать мне.
— Вряд ли она вам понравится. Эта статья об успешных женщинах.
— А я, по вашему мнению, не попадаю в их число? — спросила Кристина.
Щеглицкая улыбнулась ей обезоруживающей улыбкой.