Питерские тайны Владимира Яковлева - Павел Шеремет

Книга «Дюжина ножей в спину» вышла осенью 1999 года, когда премьер-министром страны уже стал Владимир Путин, один из заместителей Собчака по работе в Смольном. Сам Анатолий Александрович к этому времени вернулся в Россию из вынужденной эмиграции и готовился к активной политической или какой-либо иной деятельности рядом с бывшим подчиненным. В общественное сознание тогда активно вдалбливался миф, что либерал Собчак — учитель чекиста Путина, и книга должна была стать идеологической основой возвращения «учителя». Именно поэтому искать в ней реальные факты из политической истории Петербурга середины 90-х годов бессмысленно, понять суть питерской политической жизни почти невозможно.

А вот еще один главный участник этой истории — Владимир Яковлев — до сих пор отмалчивается, хотя сложно найти другого человека, для которого были бы столь же открыты биографии всех ведущих российских политических игроков и схемы их политических и человеческих альянсов. Может даже показаться, что Яковлев сторонится политики, предпочитая публичности тихую судьбу технократа. Он никогда не ввязывался в склоки, оскорбительных высказываний в свой адрес часто не замечал. «Серый», как говорил Собчак… В то же время ректор Университета профсоюзов Александр Запесоцкий рассказывает: «У Яковлева потрясающее умение держать удар. Он публично не реагировал на грязь в свой адрес, например на телевидении. Он всегда защищал только сына и жену. Каждый день он смотрел прессу и болезненно переживал, когда встречал там нападки на свою семью. И резко и жестко отвечал, только когда оскорбляли лично членов его семьи».

Таким образом, больших надежд на то, что Яковлев разговорится, питать не стоит. Однако это не значит, что не следует пытаться восстановить интригу политической борьбы в Питере в 1996 году. Несмотря на огромное количество «белых пятен» и тайн и даже невзирая на то, что большинство носителей питерских секретов переместились в высокие кабинеты в Москве и постепенно превращаются в небожителей, следует присмотреться повнимательнее к событиям десятилетней давности в Санкт-Петербурге, потому что это помогает понять суть нынешней российской политики.

Пагубная самонадеянность

Разговоры о необходимости перемен в Смольном начались задолго до назначенных на май 1996 года очередных выборов мэра. Вернее, выбирать должны были уже не мэра, а губернатора. Анатолий Собчак управлял Ленинградом, потом Санкт-Петербургом пять лет. За это время запал демократической революции потух, разрушение коммунистической системы закончилось, точного представления о том, куда двигаться дальше, у политической элиты не было. Люди хотели наконец-то спокойной жизни, они устали от перманентного политического напряжения, затянувшегося экономического кризиса и социальной разрухи. Праздник демократической революции давно прошел, а будни демократии радостными никак не становились. От демократа Собчака отвернулись едва ли не все демократические региональные общественные организации и партии: «ЯБЛОКО», «Вперед, Россия!», «Партия самоуправления трудящихся». Многие считают, что закат политической звезды Собчака надо вести с декабря 1993 года, когда возглавляемое им Российское движение демократических реформ на выборах в Государственную Думу осталось за бортом 5-процентного барьера. Правда, сам лидер питерских демократов надвигавшейся грозы не чувствовал.

Собчак не любил городской хозяйственной рутины. Ученый, профессор, трибун и революционер, он мыслил масштабно, видел проблему глобально-политически. В какой-то момент Питер стал для него слишком маленьким, тесным. Его тяготила периферия российской политики, он хотел вновь оказаться в ее центре. Внутри правительства Санкт-Петербурга постепенно возникло ощущение не только неотвратимости перемен в руководстве города, но даже необходимости таких изменений. «Собчак был очень нужен в 1991 году как политрук, который повел за собой народ на баррикады. В то время он много сделал и для Ленинграда, и для России, но потом революция закончилась, а с новой ситуацией он не справился», — считает Вячеслав Щербаков, который из близких соратников питерского мэра в 1991 году превратился за несколько лет в его принципиального противника. В городе даже шутили: кем лучше быть — «вице-адмиралом или контр-мэром»?

В окружении Собчака в конце 1995 — начале 1996 года ходили упорные слухи, что вот-вот появится серьезная альтернатива шефу на посту главы города. Это кажется невероятным, но три влиятельных заместителя Собчака предметно обсуждали этот вопрос, перебирая возможные кандидатуры на предстоящих выборах губернатора. Владимир Путин — ближайший к Собчаку человек, Владимир Яковлев — куратор городского хозяйства и Валерий Малышев проводили такие консультации. Сначала предложили выдвигаться Путину, но тот отказался: «Меня привел Собчак в мэрию, я с ним с самого начала и должен оставаться до конца несмотря ни на что». Такую мотивировку отказа сохранила народная молва.

Тогда выступить против Собчака решился Малышев. На том и договорились. Но когда до начала избирательной кампании оставалось всего несколько месяцев, Малышев заболел и слег в больницу. Пришлось на выборы идти Яковлеву. Именно — пришлось. Решение было спонтанным, ни денег, ни команды на избирательную кампанию у Яковлева в тот момент еще не было, ну а рейтинг его составлял полтора процента. Можно сказать, что рейтинга и вовсе не было, так как полтора процента — это цифра в рамках статистической погрешности. Как сам он рассказывал много позже о своих ощущениях, «это был просто спортивный азарт: проиграл — уходишь, выиграл — продолжаешь работать, потому что до этого никогда не участвовал в политике».

Поначалу появление Яковлева в качестве альтернативы Собчаку среди простых избирателей не вызвало никаких разговоров. Более того, местные политологи даже рассуждали о том, что не стоит драматизировать появление у Собчака противников из числа его заместителей.

Даниил Коцюбинский, питерский политический обозреватель, вспоминает: «У нас в газете «Час пик», которая с Собчаком находилась в самых нежных отношениях, была опубликована статья, где обсуждались кандидатуры Кудрина, Маневича и Яковлева как возможных претендентов на пост губернатора. Сама по себе идея, чтобы в честной борьбе схлестнулись не враги, а, может быть, даже идейные союзники, казалась разумной. И выдвижение Яковлева не выглядело как перчатка, брошенная в лицо мэра».

До определенного момента и Собчак был настолько уверен в собственных силах и неизбежности своей победы на выборах, что не рассматривал никого из местных политиков в качестве достойного соперника, поэтому никто тогда не называл Яковлева «иудой» или «предателем». Такие обвинения появились значительно позже — накануне второго тура голосования, когда власть, словно вода сквозь пальцы, утекала из рук Собчака, а потому в ход шли любые методы борьбы. «Став, по сути, главным инженером Петербурга и войдя по должности и по влиянию в первую пятерку городских политиков, Яковлев был «человеком тени». Он не баллотировался ни в какие выборные органы, не делал никаких