Запретный город. Избранные стихотворения - Андрей Козырев

«Любой, кто засыпает, одинок…»

Любой, кто засыпает, одинок.Кто б ни был рядом, ты – в отдельном мире,Но в той вселенной есть твой городок,В нем – тот же дом и тот же мрак в квартире.Бывает, погружаешься во мрак,А в нем – всё лучше, чем при свете, видно:Грязь, неуют, за домом – лай собак,Что скалят зубы, злятся: им обидноНа пустоту, в которой тяжело…Но за стеной спокойно дышит мама,Сквозь стены слышишь ты её теплоВсем существом, своею сутью самой.Да, ты – дитя. Но, увлеченный тьмой,Ты постигаешь холод жизни краткой,Вперив глазенки в тёмное трюмоНапротив детской маленькой кроватки.Там – то ли тень, а то ль твоё лицо,А то ли кто-то третий, страшный, страшный,Кто время сна жестоко сжал в кольцо…Но думать, кто, не важно. Нет, не важно.…Страшилка это или анекдот,Воспоминанье, ставшее лишь знаком?При свете мир давно уже не тот…Но в темноте он вечно одинаков.Днем – жизнь, дела: не выйти за черту.А ночью – тот же детский страх спасенья,И тот же лай собак на пустоту,И тот же Третий меж тобой и тенью,

И – сквозь пространство – мамино тепло…

Один в комнате

Поэма сумерек

Один человек

И одна большая муха

Сидят в гостиной…

Из японской поэзии

1

Осенний вечер. Дом холостяка.За окнами чуть слышно дождь бормочет.Как мотылёк, накрытый чашей ночи,Мой стих дрожит, впиваясь в край листка.Слова чисты от старой шелухи.День убегает серыми дворами.И сумерки, стекая вниз по раме,Неслышимо слагаются в стихи.И комнат молчаливое тепло,Раздвинутое сумерками жизни,Звучит в тиши как будто с укоризной —Ты понял, как тебе не повезло?…Кому, зачем всё это было надо —Преподнести мне за мои грехиБезлюдный дом, и горечь листопада,И тишину на дне моей строки?…

…Иголкой в стоге потерялось лето,А осени безмерна глубина.Растаивают в сумраке предметы,И в чайнике дымится тишина.Всё это было. Только было прощеСгореть мне в сером сумрачном огне,Где дождь осенний сухо, тихо ропщет —Он так устал гримасничать в окне…

В тиши чуть слышно тикает будильник.Уходят звуки чередой во тьму.Желудок голоден, как холодильник,И холод общий – в нём, во мне, в дому…И пустота глядит с небес с укором.Невзрачен жизни серый ореол.И каменное яблоко раздораДекоративно украшает стол.

2

Сникает, наклоняясь, у окнаСухой букет средь сумерек бездонных,И над часами с медным скорпиономПульсирует и плачет тишина,И древний шум реликтовых морейИз раковины, привезенной с моря,Доносит голоса любви и горяИных, бессмертных, пролетевших дней…

В молчанье втрое значим каждый звук.Мой космос расширяется – украдкой.За гобеленом, вышитым прабабкой,Прядёт свою вселенную паук.Цвет, звук, предмет – ушли в страну чудес.Мир связан, как платок, из пряжи серой.В окно моё вторгается без мерыКосмическая седина небес…

Дождь сыплется из арок небосвода.Звучит природа, как органный зал.Господь, изъяв поэта из природы,Ему свои законы предписал:Наперекор дороге вдаль идти,Любить, творить, искать всему причины,В сплетениях астральной паутиныВслепую находить свои пути.

Но, сколько ни скули и ни пророчь,Стихов разнокалиберная стая,Страницы тонких сумерек листая,В глазах мелькая, улетает в ночь,А есть – лишь серость, сухость, пыль и прах,Круги холодных сумерек над нами.Их серое неслышимое пламяСжигает мир в холодных зеркалах…

3

Патриархальных сумерек урокПришёлся кстати. Для моих попытокПознать себя ещё не минул срок.И небеса развёрнуты, как свиток.

Путь к небесам немыслим без борьбы.Дорога через потолок – короче.Пусть за окошком чёрный грифель ночиНачертит свой чертёж моей судьбы!

Придёт пора пасти свои стада —И я пойму: учить мне было надоНесложную науку листопадаЛететь из ниоткуда в никуда —

В те незамысловатые края,Где вечны персонажи тихой драмы —Пустынный дом, и дождь, прилипший к раме,И жёлтый лист, и сумерки, и я.

Ухо Ван Гога

Соната

Наш мир стоит на Боге и тревоге.Наш мир стоит на жертве и жратве…У жертвы, выбранной жрецами в боги,Перевернулся космос в голове.

Его холстов бессмертные ошибки —Зрачка безукоризненный каприз:Плывёт над садом облако улыбки,И в облаке струится кипарис.

Пылает ухо в пурпурном закате,Кровь виноградников пьянее книг,И пузырится звёздами хвостатоНочного неба чёрный черновик.

Сухой голландец, тощий и небритый,Сам для себя – дурдом, дурман и страх,Взирает на подсолнечье с палитрой,Сжимая трубку старую в зубах.

Он слышит сердцем звуки небосмеха,Он ловит кистью Божий смехолуч,И ухо отзывается, как эхо,В ушах листвы и в раковинах туч.

Он совершит святое разгильдяйство —Мазком к холсту пришпилит высоту.Джокондовское снится улыбайствоПодсолнухам, врисованным в мечту!

Звенит над храмом небо колокольно,Чтоб нам зрачки от скуки протереть,Но всё же вечно смотрим мы – невольно —Туда, куда так больно нам смотреть!

Прозрачная идёт по склону лошадь,И жалуется ей сквозь холст Ван Гог,Что башмаки его устали слушатьРассказы неоконченных дорог…

Творец в сверкальне сна полузеркален.С холста струится солнечная кровь.Мозг гения прозрачно гениален,И сквозь мозги сквозит сквозняк богов!

2

Вот он идёт – не человек, – дурман,Дурман небес, чудачества лекало.Он пьян, давно упал бы он в бурьян,Когда б за крылья небо не держало.

Он пьян, но не от нашего вина,А от другого, – горше и суровей.Кровь виноградников всегда красна,Как солнце, конопатое от крови.

Он пил всю ночь глухой абсент легенд.Полынный вкус небес во рту дымится.Абсент легенд – священный элемент,Он миражам даёт черты и лица!

А рано утром, только он проспится,Увидит Бог, живой в его зрачке,Как солнце сквозь подсолнухи струится,Бушует, пляшет в каждом лепестке!

Пусть барабанит в жилах кровь-тревога,Пусть грают птицы, небо вороша, —Подсолнечье – вот небеса Ван Гога!Подсолнухи звенят в его ушах!

Художество не худо. Всё – оттуда,Где метеор – взамен карандашей.Да, вот такая амплитуда чуда —От неба до отрезанных ушей!

К музыке

Музыка – муза и мука,Топот духовных погонь,Вочеловеченность звука,Мыслящий треском огонь!

Музыка – мука и муза,Звуку дающая вес —Вес векового союзаТрели, зари и небес!

Музыка – света примета,Что недоступен уму.Музыка умного светаСкрипками брызжет во тьму!

Музыка – горло и ухо,Ухо, что в сердце вросло,Ухо проросшего слуха —В песне, где свету светло!

Музыка – сила бессилья!Выше всех вешек и вехСкрипка влетает на крыльяхВ ангельский плачущий смех!

Музыка тайного тока,Что из звучащей землиВ нас перешёл, – мы до срокаВ звук, словно в двери, вошли!

Музыка, древнее древо,Где растекается мысль, —Древнее древо напева,Соки влекущее ввысь!

Сочная, спелая мукаНас у земли украдёт,Как Апокалипсис звука,Библия скраденных нот.

Ноты, что скрадены Богом,Собраны Бахом в ладонь,Станут надёжным итогомНаших дорог и погонь.

Музыка ангельских ноток,Вписанных в каменность лбов, —Словно без крови, без пота —Почва, судьба и любовь!

«У каждого свой Бог…»

У каждого свой Бог.У каждого свой Суд.Но люди из всех эпохСудьбы на Суд несут.

У каждого свой ад.У каждого свой рай.Повесься иль будь распят —Изволь, поэт, выбирай!

Осина, цикута, крест,Отрава, петля, костёр…Одна нам благая весть:Не нам завершать сей спор —

Спор памяти и судьбы,Спор ада и горних сфер…Рабы мы иль не рабы?Чья лучше – из сотни вер?

Уверуй, трудись, молись,Воскресни, опять умри…Но тянет благая высь,Но манит огонь зари!

Мы ищем в беде побед,Плывём по теченью спин…У каждого – личный свет.А мрак, он на всех – один.

Секс на пляже