Выше головы! - Расселл Джонс

А может быть, всё логично, разговор о смерти вполне в тему. Фарид Эспин, Теодор Ремизов и Оскар Ява тоже не относились к безопасным согражданам. «Наверное, даже Грета больше не шутит об известности своего сына!»

Я ждал с понедельника. Прошло две недели с того неприятного случая — именно столько мне посоветовали подождать. Не сказать, что я торопил события, но надо было поставить точку. Точнее, позволить им «закончить историю». И лучше делать это напрямую и по свежим впечатлениям. Хоть я и думал о том, чтобы всё бросить и вернуться на планету, это было не самый разумный ход, потому что тогда бы ситуация стала «отложенной», и трудно представить, как бы они с этим жили.

То, что я ни в чём не виноват, ситуации не меняло: трое юных дураков запутались в своих чувствах и правилах взрослого мира, и кто-то должен им помочь. Вне всяких сомнений, если бы я отказался, этим бы занялся кто-то другой. Только я не видел повода отказываться.

— Ты им всё точно объяснил? — переспросил я Брайна, так как прошло уже пятнадцать минут после назначенного времени.

«Семнадцать», — уточнил я по альтеру.

У главного входа послышалось сопение и шорох подошв. Похоже, они пришли вовремя. Но прийти — это одно, а вот начать разговор…

— Ещё десять минут — и я ухожу, — заявил я, стараясь, чтоб звучало погромче — и демонстративно повернулся спиной к двери. — Это вообще не мне надо!

Всё так же держа дверь вне поля своего зрения, я дошёл до противоположной стены. При моём приближении включился экран со стенгазетой. Победители последних игр, статья по истории шашек, разбор партии в сёги…

Я вдруг подумал, что участником клуба было намного труднее оправиться от самоубийства Мида. Это ведь была их территория! Как гласило объявление на двери, каждый мог зайти и поиграть, но я был уверен, что одиннадцатилетнему президенту было очень важно дать мне «разрешение на час». В прошлом году клуб принадлежал старшей школе — и был передан новым игрокам со всеми почестями, как сообщала школьная газета. До старшей школы это был игровой клуб для взрослых, поэтому он был расположен в таком нетрадиционном месте. Своя история, своя место… И тут такое. Уже не сделаешь вид, что ничего не было. А надо жить дальше, играть дальше, затирая этот момент времени.

Из-за спины у меня раздалось вежливое покашливание. Ага! Втроём они проскользнули внутрь и сели за крайний столик: Оскар подальше от меня и поближе к выходу. На переднем краю — Тьюр.

Медленно повернувшись, я посмотрел на них. Только Тьюр не отвёл взгляд (и я готов был поспорить, что он единственный возражал против плана), а вот Оскар вообще не поднимал головы.

— Добрый вечер! — поздоровался я.

Они что-то прошелестели. Я бы не удивился, если бы они встали и ушли, не успев извиниться — так велико было их смущение.

— Мне очень не нравится эта история, — начал я, не особо понимая, о чём говорить — поэтому говорил первое, что пришло в голову. — Мне не нравится, что она вообще была! Я помогаю разным людям, не только Дане… А знаете, почему она обратилась ко мне? Потому что не хотела вас ранить. Она заботилась о вас! А знаете, почему я согласился помочь? Потому что мне не нравилось видеть её расстроенной. И мне не хотелось, чтобы вам было плохо.

Возможно, они это всё уже слышали, и не одному разу. Но я должен был сказать, что…

— Это такие взаимные вещи, понимаете? Если мне будет плохо, найдётся очень много людей, которые захотят исправить это. Люди помогают друг другу. И не только люди! Так всё устроено. Мы все доверяем друг другу. Мы заботимся друг о друге. Никому не всё равно. И никто не хочет искать врагов, потому что там, — я указал вверх, подразумевая космос, который, если по-хорошему, был везде, — Там хватает опасностей. И не только там…

Я помолчал, кусая губы.

— Я пострадал не меньше вас. Я тоже потерял близких. Я получил это, — теперь я указывал себе на затылок. — Но даже так можно жить. И можно многое отстроить заново. А можно… воевать. Со всеми. Врать, когда выгодно. Подставлять других, когда хочется. И каждый выбирает сам, как ему жить, по какому варианту. Никто не может заставить человека выбирать правильное. Вы действительно выбираете такой способ?

Оскар помотал головой. Тьюр посмотрел в пол, Фьюр — прямо мне в глаза.

— Ты знаешь, почему мы это сделали, — спокойно сказал он.

— Знаю, — усмехнулся я. — Вы решили, что я предал вас, потому что решили, что Дана выбрала меня, а это делает меня предателем. То, что она как будто выбрала именно меня. Она выбрала — а виноват я, да? Вас ничего не напрягает в этом выводе? Фьюр, даже если бы она выбрала меня — что это меняет? Или вы думаете, что я бы навредил ей?

Вместо ответа он отвернулся.

— Я работал скво, — напомнил я, хотя, в общем-то, в этом не было необходимости. — Я умею помогать и учить обращаться со своими чувствами. Я этому учился, специально… Проблема в том, что вы и так это знаете! Но продолжаете обманывать себя, потому что вам нужен повод. Такое удобное объяснение, чтобы воевать со мной. Чтобы воевать со всем миром! Удар на удар: она выбрала другого — вы устраиваете этому другому интересную жизнь! Кто следующий?

— Мы теперь знаем, что это Зейд, — прошептал Тьюр. — И ничего ему не будет…

— Спасибо! — саркастически поблагодарил я. — Надо будет объяснить ему, какой он везунчик: вы решили его не трогать! Какое благородство!

Тьюр как будто хотел сказать что-то, но промолчал.

— Я не обижаюсь на вас, ребята, — вздохнул я, сменив тон на более мягкий. — Никаких обид! Просто теперь, увидев вас, я буду на всякий случай держаться подальше — вы уж учтите это обстоятельство! По той же причине, по которой соблюдают технику безопасности. И я знаю ещё как минимум пару человек, которые будут делать то же самое. А всё люди, которые пережили… «Кальвис»… нашли в себе силы переступить через это, будут смотреть на вас… Вам это точно не понравится! Потому что вы воспользовались не самым удачным… объяснением. Такими вещами не шутят!

Неожиданно для самого себя я улыбнулся:

— А знаете, я рад, что вы можете шутить этим — значит, теперь для вас это не так больно. Хоть что-то хорошее…

Вдруг заговорил Оскар:

— Мы теперь как «бэшки», да? Как «бэшки»?

— Почему ты об этом спрашиваешь? — нахмурился я, а в голове у меня звучал голос камилла: «Андроиды Б-класса стали похожи на людей».

— Нам нельзя доверять, — объяснил Оскар — глухо, с запинкой. — Как «бэшкам»!

— Интересное сравнение… Нет, всё не так. Думаю, что вам дадут ещё один шанс. По крайне мере, я дам. Потому что вы не «бэшки», а люди. Люди не запрограммированы. Люди могут исправить себя. Могут многое изменить… Особенно когда они только учатся жизни!