7 лучших историй для мальчиков - Вальтер Скотт

По-видимому, в первом нападении гуронов участвовало немного воинов; число их, однако, сильно увеличивалось, по мере того как бывшие впереди отступали к своим товарищам, и вскоре ответный огонь с их стороны почти сравнялся по силе с выстрелами наступавших делаваров. Хейворд бросился в середину сражающихся и, подражая тактике своих союзников, стал стрелять.

Бой разгорался все сильнее и упорнее. Раненых было мало, так как оба отряда держались под защитой деревьев. Но счастье стало постепенно изменять Соколиному Глазу и его отряду. Проницательный разведчик скоро заметил угрожавшую ему опасность, но не знал, как избежать ее. Он понимал, что отступать еще более опасно, и потому решил оставаться на месте, хотя видел, что число неприятелей с фланга все прибывает. Делаварам стало трудно удерживаться под прикрытием, они почти совсем прекратили огонь. В эту затруднительную минуту, когда они думали, что вражеское племя вот-вот окружит их, делавары вдруг услышали боевой клич и грохот выстрелов, раздававшихся из-под сводов леса, оттуда, где был Ункас.

Такой поворот событий сильно облегчил положение отряда. По-видимому, враги ошиблись в оценке численности своих преследователей и большинство гуронов повернули против нового противника.

Соколиный Глаз, ободряя своих воинов и голосом, и собственным примером, приказал им нападать на врага как можно энергичнее. Воины немедленно и успешно исполнили приказание своего вождя. Гуроны принуждены были отступить, и бой с более открытого места, на котором он начался, перешел в чащу, где нападающим удобнее скрываться. Тут сражение стало еще ожесточеннее, хотя исход его казался сомнительным. Никто из делаваров больше не был убит, но многие ослабели от потери крови, так как раненых было уже много вследствие невыгодного положения отряда.

Соколиный Глаз воспользовался удобным случаем, чтобы стать под дерево, которое прикрывало Хейворда; большинство его воинов находились неподалеку справа, и продолжали частую, но бесплодную стрельбу по укрывшемуся противнику.

– Вы молоды, майор, – сказал разведчик, опуская приклад «оленебоя» на землю и устало опираясь на его ствол, – может быть, вам придется вести когда-нибудь армию против мингов. Вы видите, тут главное в проворстве рук, меткости глаза и надежном прикрытии. Ну что бы вы делали здесь, будь у вас под командой королевские войска?

– Штыки проложили бы дорогу.

– Да, вы говорите разумно, с точки зрения белого человека, но здесь, в пустыне, предводитель должен спросить себя, сколькими жизнями он может пожертвовать. Кавалерия – вот что решило бы дело.

– Лучше поговорим об этом в другое время, – заметил Хейворд, – а теперь не перейти ли нам в наступление?

– Я не вижу ничего дурного в том, что человек проведет минуту отдыха в полезных размышлениях, – ответил разведчик. – Что касается нападения, то мера эта не особенно мне по душе, так как тут приходится жертвовать несколькими скальпами. Впрочем, – прибавил он, наклоняя голову и прислушиваясь к шуму отдаленной битвы, – если мы хотим быть полезными Ункасу, то надо очистить дорогу от этих негодяев!

Он повернулся быстро, с решительным видом и прокричал своим индейцам несколько слов на их языке. В ответ раздался громкий крик, и все воины поспешно вышли из-за деревьев. При виде множества темных фигур, внезапно появившихся перед их глазами, гуроны дали торопливый и не совсем удачный залп. А делавары бросились к лесу большими прыжками, словно барсы, почуявшие добычу. Впереди всех бежал Соколиный Глаз. Он размахивал страшным оружием и воодушевлял воинов своим примером. Некоторые из более старых и опытных гуронов, которых не устрашил маневр врага, оправдали опасения разведчика, сразив трех воинов, бежавших впереди отряда. Но этот удар не остановил атакующих. Делавары ворвались туда, где укрывался неприятель, и вскоре подавили всякие попытки сопротивления со стороны гуронов.

Рукопашная схватка была очень короткой. Осажденные поспешно отступали, пока не добрались до противоположного края чащи, где и засели под прикрытием деревьев, сражаясь с отчаянным упорством. В эту критическую минуту, когда удача снова начала изменять делаварам, позади гуронов послышался звук ружейного выстрела, и пуля со свистом вылетела из-за одной хижины бобров. Вслед за выстрелом послышался страшный, яростный боевой клич.

– Это сагамор! – вскричал Соколиный Глаз и ответил на зов своим громовым голосом. – Ну, теперь мы окружили их и с фронта, и с тыла!

Действие этого выстрела на гуронов было поразительно. Приведенные в отчаяние нападениями с тыла, воины сразу рассеялись, не думая ни о чем, кроме бегства. Многие из них пали под пулями и ударами делаваров.

Мы не станем останавливаться на встрече разведчика и Чингачгука или на еще более трогательной встрече Хейворда с Мунро. Достаточно было нескольких коротких, поспешно сказанных слов, чтобы объяснить положение и тех и других. Потом Соколиный Глаз указал своему отряду на сагамора и передал командование в руки вождя могикан. Чингачгук принял его с величавым достоинством. Он повел отряд назад через чащу; на равнине, где было достаточно деревьев для прикрытия, он отдал приказ остановиться.

Впереди виднелся крутой обрыв и простиралось узкое темное лесистое ущелье, тянувшееся на несколько миль. В этом густом лесу Ункас все еще продолжал сражаться с главными силами гуронов.

Могиканин и его друзья подошли к краю обрыва и стали внимательно прислушиваться к долетавшему до них шуму битвы. Несколько птиц, вспугнутых из своих гнезд, летали над деревьями долины; то тут, то там в воздух поднимались легкие клубы дыма, указывая, где всего жарче кипит схватка.

– Поле битвы, кажется, пермещается вверх, – сказал Дункан, кивнув в сторону, откуда раздался новый залп, – и если мы ударим на врага отсюда, пожалуй, немного пользы принесем нашим друзьям.

– Гуроны свернут в ущелье, где лес гуще, – сказал разведчик, – и тогда мы очутимся как раз на фланге… Ступай, сагамор. Ты едва поспеешь вовремя испустить военный клич и повести своих молодых воинов. Я останусь здесь. Ты знаешь меня, могиканин: ни один гурон не пройдет к тебе с тыла без того, чтобы «оленебой» не предупредил тебя об этом.

Индейский вождь остановился на минуту, наблюдая за битвой; оба отряда постепенно поднимались все выше по обрыву – верный признак торжества делаваров. Он не покинул своего поста до тех пор, пока не убедился, что друзья и враги уже близко, пока пули делаваров не защелкали по земле, словно град, предшествующий грозе. Соколиный Глаз, Мунро, Хейворд и Давид отошли на несколько шагов и стали под деревья, ожидая исхода битвы со спокойствием, свойственным только очень опытным бойцам.

Скоро выстрелы перестали тревожить эхо в лесу; казалось, они раздавались уже на открытой местности. Потом на опушке леса стали показываться воины; дойдя до прогалины, они собирались все вместе, как будто готовились дать тут последний отпор. Вскоре они слились в одну темную линию. Хейворд испытывал сильное нетерпение и тревожно поглядывал на Чингачгука. Вождь все еще сидел на утесе и следил за битвой с таким видом, словно он находился здесь только для того, чтобы наблюдать за ходом сражения.

– Делавару пора ударить по врагу! – сказал Дункан.

– Нет, нет еще! – ответил разведчик. – Когда делавар почует близость друзей, он даст им знать, что находится здесь… Смотрите, смотрите, негодяи сбились в одну кучу вон под теми соснами, словно пчелы, возвратившиеся после полета! Господи боже мой! Да любая женщина могла бы всадить пулю в такой клубок проклятых мингов!

В эту минуту раздался боевой клич, и с десяток гуро-нов рухнули от залпа, данного Чингачгуком и его отрядом. В ответ на этот залп из лесу донесся другой боевой клич, и в воздухе раздался громкий вой, словно тысяча голосов слилась в едином звуке. Гуроны дрогнули, ряды их раскололись, и Ункас во главе сотни воинов прорвался из лесу через эту брешь.

Молодой воин махнул рукой вправо и влево, указывая на врага своим воинам. Разбитые гуроны бросились снова в лес, преследуемые победоносными воинами племени ленапов. Прошло не более минуты, а звуки уже замирали в различных направлениях и постепенно терялись под сводами леса. Но одна маленькая кучка гуронов, очевидно, не желавшая искать прикрытия, медленно и мрачно продолжала подниматься по косогору, только что покинутому Чингачгуком и его отрядом. Магуа выделялся в этой группе свирепым лицом и высокомерными, властными движениями.

Ункас остался почти один, так как, желая продолжать преследование врагов, разослал почти всех своих воинов. Но он забыл всякую осторожность, когда в глаза ему бросилась фигура Хитрой Лисицы. Он испустил боевой клич, на который отозвалось шесть-семь воинов, и ринулся на врага, не обращая внимания на неравенство сил. Магуа, не спускавший с него глаз, остановился, со злобной радостью готовясь встретить нападение. Но в ту минуту, когда он уже решил, что по неосмотрительности пылкий враг угодит в его руки, раздался снова боевой клич и на подмогу Ункасу бросился Соколиный Глаз в сопровождении своих белых воинов. Гурон сейчас же отступил и начал быстро подниматься вверх по косогору.