Золотая планета - Сергей Кусков

Ощущение транса накатило привычно и в то же время непривычно. По телу разлилась приятная прохлада, я почувствовал, что сейчас, в данный момент, всемогущ. Голова отключилась, предоставив телу самому решать, что и как делать. Главной и единственной на тот момент моей мыслью было то, что мешков и иных сюрпризов нет, можно выжать из тела все, на что оно способно, даже то, чего никогда не выжимал в корпусе.

Первая преграда. Стена. Буквально перелетел ее, словно не бежал, а парил на крыльях. Лесенка. Барьер. Началось!

Через барьер, не мудрствуя, перепрыгнул, делая сальто — так экономится целых полсекунды. Вышел из него через кувырок, перекат под другой барьер. Снова прыжок, преграда сверху, и перекат. Прыжок-перекат, прыжок-перекат — и они называют это препятствиями? А вот и яма. Ничего сложного, глубина — метр, ширина… Детский сад. Перепрыгнул на одном дыхании. У всех яма вызывала затруднения, кое-кто даже шмякнулся в нее, но я играю по другим правилам. Не расслабляться!

Лабиринт. Прыг-скок, прыг-скок, влево-вправо! Здесь главное не потерять кураж, скорость. Винтовка над головой, балансировка непривычная, но и я не в скафандре без гидравлики.

Затем было что-то еще, что — не помню, но я так и не напрягся. Винтовка не мешала, перекочовывая то за спину, то на бок, то в руки. Проблемы начались только после того, как тело в кувырке пересекло финишную черту и приняло привычную стойку — встало на колено, винтовка в руке дулом вперед и вверх — положение, из которого удобно быстро начать стрельбу. Целеуказатель…

А нет целеуказателя!

Мне понадобилось много, нереально много времени, чтобы прийти в себя, выйти из транса. Я не ожидал такого, слишком легко все прошло, слишком быстро закончилось. Лишь помню, что передо мной в десятке метров маячили женские мордашки, наши девчонки, которые испуганно отпрянули, увидев мои глаза.

Глаза, они выдают. Закрыть их!

«Все, Шимановский, все! Это не корпус, где все издеваются друг над другом, проверяя на прочность! Это обычная средняя школа! Здесь живут совсем по иным законам! Успокойся! Да, ты теперь наркоман, но здесь держи себя в руках. Вдох-выдох, вдох-выдох!..»

Помогло, дыхание выровнялось, мир обрел краски и звуки. Я почувствовал, что рядом кто-то опустился и открыл глаза. «Сержант».

— Неправильно оружие держишь. — В голосе ни капли насмешки, наоборот, сочувствие и уважение. И желание поддержать. — Смотри, надо вот так.

Он сместил мою ладонь чуть в сторону и ниже, отодвигая винтовку вправо и изменяя угол наклона.

— Если начнут стрелять справа, ты не сможешь быстро ответить, тебе надо будет перекатываться. А в бою секунда — это слишком много.

Он еще раз показал, теперь уже как падать вправо из моего положения. Действительно, так быстрее.

— Вообще-то этому сразу учат, в первый месяц, — с иронией заметил он.

— Еще не успели, — вздохнул я. — Только начали.

— Значит, все впереди, — утвердил он. — Кто?

На этот вопрос ответить я уже не мог.

…А впрочем, почему не мог? Ведь никакими секретными сведениями я не располагаю, компрометирующими материалами не владею, расписок не давал? Нет. Ну, находился на засекреченной от обывателей территории, и что? А не пошли бы они все?

— Дворцовая стража, — изменил я легенду в последний момент, на голой интуиции. — Я ей понравился тогда. Захотела взять в личную охрану. Только никому не говорите.

— Обижаешь! — расплылся тренер в довольной улыбке. Судя по всему, я подтвердил его собственные мысли. — А чего тогда в школу заявился?

— Выходной. Вынужденный… — я вздохнул и опустил голову.

— Понятно. — По его глазам было видно, что он понимает гораздо больше, чем мне хотелось бы ему сказать. Следующие слова подтвердили это.

— Не дрейфь, Шимановский! Возьмут! — он совсем по панибратски потрепал меня по плечу. — Я б тебя к себе во взвод взял, а там не дураки.

Да, интересные они, эти выходцы из спецподразделений.

— А вы где служили? — решил не зацикливаться я на этом — спалили — ну и спалили. А о месте службы наших тренеров в школе ходят легенды.

— Оранжевые береты, — улыбнулся он. — «Черные ягуары», слышал?

Я кивнул. «Рыжие береты» — элита армейского спецназа. Именное подразделение — элита элит, для работы в самых трудных условиях. Не удивительно, что каких-то что сто тысяч марсиан не могли взять город, защищаемый аж несколькими тысячами таких ребят! Такие парни стоят один сотни, а если воюют на своей территории и по своим правилам…

— У тебя минута сорок восемь, — продолжил тренер, обрывая установившеюся паузу. — Как и обещал, зачет тебе автоматом. Вот только зря ты раскрылся, разговоры могут пойти. — Он неоднозначно покачал головой.

Я тяжело вздохнул.

— Теперь поздно переигрывать.

— Это да… — потянул он. — Ладно, сделаю все, что смогу, пошли.

И громко, на весь зал заорал:

— Группы сто один, сто два и сто три — становись! Встали, обезьяны безрогие, быстро, быстро…

Я поднялся, и, привычно прижимая к боку залитую свинцом винтовку, пошел на свое место согласно алфавитному списку.

Да, гордиться есть чем. Но дальнейший план действий так и остался под вопросом.

— Садись.

Люк двери рядом поднялся неожиданно, в прозвучавшем изнутри машины голосе почувствовалась сталь и привычка повелевать. Я отшатнулся.

У впередистоящей машины люк также поднялся, и из него вылезло два человека атлетической наружности с затемненными козырьками над левыми глазами. Черные дорогие костюмы и галстуки в сочетании с короткими стрижками, мощными шеями, неслабым объемом бицепсов и равнодушными физиономиями вышедших говорили о славном их боевом прошлом и еще более славном настоящем.

Телохранители? Наемники? Бывшие ветераны уж точно! Одним словом — бойцы.

Бойцы загородили мне дорогу, всем своим видом показывая, что лучше последовать приглашению. Я отступил еще на шаг и обернулся: улица была заполнена людьми, спешащими взад-вперед, в том числе учащимися моей школы. Украсть меня среди такого количества народа? Они что, с ума сошли?

— Вам ничего не угрожает и не будет угрожать, сеньор Шимановский, — продолжил голос изнутри, не меняя бесстрастной тональности. — С вами просто хотят поговорить.

— Кто? — попытался взять я себя в руки.

— Этот человек не хотел бы афишировать свое имя на улице, полной систем слежения, но вы, несомненно, знаете его.