Реальность сердца - Татьяна Апраксина

— Простите, — вполне искренне сказал Кертор. Быть грубым с дамой он не собирался, но и позволить ей встрять в месиво не мог. Хотя бы потому, что она могла попасть под случайный удар. За это время крайний левый стражник выбыл из числа участников событий — увы, Флэль стоял в тот момент спиной и не увидел, кто именно его ранил в бедро, заставив упасть на пол и откатиться ко входу. «Господа регенты» творили нечто странное. Сражаться на пару, прикрывая друг друга, они были не приучены, импровизация у них выходила крайне паршивая, к тому же оба больше думали о том, как защитить напарника, а не себя. При этом оба пытались не убить, а обезоружить или хотя бы вывести из строя противников — и это уж точно было напрасным. Оба по отдельности были хорошими фехтовальщиками, но вместе только мешали друг другу. Кому-то удалось избавиться от стражника, но, наверняка, лишь по случайности. Да и драться шпагами там, где разумный человек взялся бы за кинжал — тоже прескверная идея. Вот стража как раз пользовалась огандскими дагами, которые вошли в обиход уже лет тридцать назад. Плащи стражники намотали на свободные руки. Разумно. Все, на что хватало обоих заговорщиков — не подпускать противников к себе. Стражники, должно быть, получили приказ взять обоих живьем, а потому не слишком рвались в атаку, действовали осторожно, сохраняя дистанцию в шаг — но теснили своих жертв к раскрытому настежь окну, а внизу-то никого не было!

Все эти наблюдения заняли краткий миг, которого Флэлю хватило, чтобы, оставив Клариссу лелеять, сидя в кресле, вывернутую руку, занять позицию у окна. Господа регенты были так поглощены сражением, что позволили Кертору совершить этот маневр; все, на что их хватило — короткое предупреждение: «Сзади!». Кажется, это был герцог Скоринг, который в правой руке держал короткую рапиру, а в левой — небольшую черную дубинку. Бешеный взгляд герцога Алларэ хлестнул по лицу. От господ герцогов-регентов Флэля отделял широкий письменный стол, что было для него крайне выгодным, а вот заговорщики оказались зажатыми между столом и двумя стражниками. Чтобы действовать к своей выгоде, им нужно было бы разойтись, перестать прикрывать друг друга и попытаться разделить слаженно работавших нападавших. Вместо того оба держались спина к спине. До прихода Кертора это еще могло бы сработать, но теперь Скорингу и Алларэ оставалось только сложить оружие.

— Господа, — пытаясь перекричать шум, возопил керторец. — Сдавайтесь, ваше положение безнадежно!

— Убирайтесь вон, Кертор! — приказал нынешний регент. — Вы не понимаете… Кертор все прекрасно понимал, и распоряжениям второго лица в государстве подчиняться не собирался с того самого момента, как увидел тело Кесслера и опознал в черноволосом здоровяке герцога Скоринга. Поднимать оружие против Фиора не хотелось, но Флэль не видел затруднений в том, чтобы одним-единственным ударом лишить того шпаги. Ударить повыше локтя, а вот с герцогом Скорингом можно и не так деликатно… Главное — чтобы обезоруженный Алларэ не нарвался на удар кого-то из противников.

— Сдавайтесь! — еще раз предложил Кертор, выжидая удобный момент для выпада. Следующий миг преподнес ему сразу несколько полезных, но печальных уроков. Во-первых, оказалось, что не стоило проявлять деликатность и благовоспитанность по отношению к даме, ибо дама оказалась сущей змеей. Поднять кресло она не смогла, но вот толкнула его достаточно сильно, чтобы сбить с ног правого стражника. При этом она ухитрилась откуда-то достать узкий длинный стилет и теперь потребовалось бы чуть больше усилий, чтобы убрать ее из действия. Во-вторых, падение стражника произвело чудодейственный эффект на покойного господина Кесслера, который оказался ни разу не покойным: юноша резво восстал и бросился в драку, занимая освободившееся место напротив герцога Алларэ. Этот обезоруживать не собирался, он, кажется, собирался убивать… В-третьих, подобные намерения Сорена оказались для Фиора сюрпризом. Регент развернулся на четверть оборота влево, уходя от прямого удара в живот, и, имея прекрасную возможность захватить бруленца за опрометчиво выставленное запястье, ударив следом в горло… предпочел сбить шпагу того вниз, да еще к себе, а не наружу. Не иначе как подумал, что поединок — сугубо дружеский, а Кесслер сейчас отступит на шаг, кивком отметив удачный удар. Расплата последовала незамедлительно. Реми был отличным учителем, и своего юного приятеля натаскал вполне достойно. Сорен, шпага которого оказалась под лезвием шпаги Алларэ, довел удар до конца, вонзив острие в левую ногу противника, на ладонь выше колена. Удар ладонью в лицо — вот, оказывается, что хотел сделать Фиор, рискуя ранением — его, конечно, не остановил, хотя и заставил откинуть назад голову и потерять равновесие. Далее события развивались еще более удивительным образом. В комнату вбежало не меньше троих в мундирах городской стражи, но еще раньше сбитый с ног поднялся, двинулся вперед, взмахивая плащом…

Герцог Скоринг, пренебрегая своим противником, ринулся влево. Рапира в правой руке вонзилась под мышку Сорену, который еще не успел вытащить свой клинок — и пропустил смертельный удар… Черная дубинка, которую Скоринг держал в левой, уперлась в плечо Фиора. Оглушительный щелчок, синяя вспышка… Стражник, про которого Скоринг, вероятно, забыл, снизу вверх ударил дагой в запястье герцога Скоринга, выбив рапиру из руки. Ошалевший от происходящего Кертор приставил острие своей шпаги к затылку бывшего регента, и тот покорно замер, зажимая левой рукой рану на правой. Деваться ему было некуда. Сзади — Флэль, справа — стражник, впереди — еще один, тот, что пару мгновений назад был сбит креслом.

Итоги побоища оказались не теми, что ожидал Флэль, а винить за все нужно было слишком ретивого господина Кесслера, вот только высказывать ему претензии не имело никакого смысла. Не восстань мальчишка из мертвых и не бросься он на герцога Алларэ, Флэль обезоружил бы обоих регентов вполне безопасным образом. Теперь глупый храбрый юнец был мертв окончательно и бесповоротно. Еще неясно было, что там с Фиором… и каков же был смысл демарша герцога Скоринга, который то ли убил напарника, то ли привел его в бесчувственное состояние куда надежнее, чем Кесслер. Состояние здоровья господина регента интересовало, оказывается, не только Кертора. Кларисса, отбросив свой стилет, встала на колени рядом с осевшим на землю Алларэ. Герцог Скоринг осторожно повернул голову влево — это стоило ему глубокой царапины на шее, — и спросил:

— Он жив?

— Да, — ответила Кларисса.

— Кертор, уберите оружие, я не буду сопротивляться, — не разворачиваясь, сказал скориец. — Я сдаюсь. Сопротивляться уже и смысла не имело. К герцогу Скорингу приближались трое стражников из пришедших на помощь, а четвертый, тот, что пострадал от кресла, уже доставал из подшитого изнутри к мундиру кармана широкий носовой платок, чтобы перевязать арестованного. Бывший регент нужен был живым слишком многим в Собране. Флэль опустил шпагу и убрал кинжал в ножны, но от окна не отошел. На всякий случай.