Слово атамана Арапова - Александр Владимирович Чиненков

Затем палач отрубил Егорке руки и ноги, не забывая демонстрировать зрителям отчлененные конечности. И вот очередь дошла до головы.

Дождавшись, когда помощники уложат искалеченное тело на плаху и подготовят шею несчастного для точного удара топора, палач взял в руки не топор, а острый как бритва тяжелый меч. Занеся его над головой, палач посмотрел на хана. Увидев поощрительный кивок, он набрал в легкие побольше воздуха и обрушил меч на шею несчастного.

* * *

Гаврила Крыгин и Тимоха тоже присутствовали на площади во время казни своего вожака. Но стояли они не в толпе зевак, а среди ожидавших своей очереди приговоренных.

Тимоха сильно изменился за эти дни, проведенные в застенках хивинской тюрьмы. Волос на голове побелел, шея вытянулась, глаза на исхудалом лице казались огромными.

Строй осужденных окружали стражники с саблями наголо. Рядом с ними стояли еще ночные стражники, вооруженные трехаршинными палками, обитыми в трех местах медными кольцами.

Матерящегося и плюющегося во все стороны Гаврилу Крыгина отделили от строя обреченных и остановили напротив дворцовых ворот, над ямой, вырытой для стока дождевой воды.

Глашатай с позволения хана зачитал приговор и отошел в сторону. Взглянув на палача, он шевельнул усами. Это был знак.

Первый помощник палача, выпустив руку Гаврилы, размахнулся и ударил его спереди по коленям. Крыгин упал лицом на землю на краю ямы.

Второй помощник сел на него верхом и придавил его к земле. Палач вынул из-за голенища острый как бритва нож и перерезал им горло дико воющего от жуткого страха Крыгина.

Оставив казненного, содрогающегося на краю ямы, палач отошел и поклонился довольно улыбнувшемуся хану.

И вот наступила очередь Тимохи расплачиваться за грехи.

С него сняли одежду, и огромный здоровяк взвалил его на плечи. Другой здоровяк ухватил его за ноги и оттянул их к низу.

Оба помощника палача встали по обе стороны Тимохи. Они выбрали из связки по крепкой палке длиной с рост среднего человека и поочередно принялись бить по голой спине Тимоху, считая удары.

– Сто двадцать! – воскликнул палач.

После этого наказанного поставили на колени перед ханом.

– С четырех сторон! – приказал повелитель, недовольно нахмурив брови.

Едва прозвучали эти слова, толпа на площади загудела и задвигалась: каждому захотелось взглянуть на эту редкую казнь, каждый хотел пробраться вперед или просунуть вперед хотя бы голову.

Помощники палача уложили Тимоху на землю лицом вниз.

Двое прижимали его к земле, а двое нанесли ему по спине пятьдесят ударов.

Потом положили его, превратившейся в кровавое месиво спиной вниз. И нанесли еще пятьдесят ударов по животу.

Затем ему нанесли еще по пятьдесят ударов по левому и правому бокам.

Тимоху, тело которого раздулось и кровоточило, положили на арбу и увезли обратно в тюрьму. Согласно хивинскому закону если он выживет, то будет освобожден из тюрьмы и продан в рабство.

* * *

Унаследованный от отца могучий организм помог Тимохе выкарабкаться из объятий смерти. Десять дней спустя он уже мог без посторонней помощи подниматься с постели. Все это время лекарь буквально не отходил от него. Тимоха со страхом воспринимал излишнюю о себе заботу. Не принято было в хивинском государстве так заботиться о состоянии здоровья рабов.

Вечером лекарь подал Тимохе чашу с лекарством. Когда он выпил, лекарь ушел. Тимоха задумался. Все эти дни он пытался осмыслить, где находится? Казнь каким-то образом изменила его жизнь. Вместо тюрьмы, где он должен был умереть от жесточайших побоев, его вдруг перевезли в хорошее место и обеспечили заботливый уход. Но для чего? Что можно еще взять с жалкого раба?

Тимохе вдруг показалось, что пол под его кроватью пришел в движение. Он хотел было вскочить, чтобы посмотреть, в чем дело. Но руки и ноги не слушались его. Дальше – хуже! Кровать вдруг опрокинулась, и Тимоха провалился куда-то под землю.

Когда он пришел в себя, его окружала кромешная тьма. От спертого воздуха и зловония он закашлялся. Под собой он нащупал мокрую солому, перемешанную с грязью, а вытянув руки, убедился, что находится среди четырех узких стен, сложенных из гладкого крупного камня. Он вскочил и протянул руки кверху, но пальцы его не нащупали потолка. О попытке взобраться наверх нечего было и думать. Стены были настолько скользкие, что даже ногтями не за что было зацепиться.

Душа у Тимохи сжалась и заныла. У него не осталось никаких сомнений: он находится на дне глубокого темного колодца.

– Не хочешь покаяться, грешник? – вдруг прозвучал откуда-то сверху чистый женский голос.

Сердце у Тимохи екнуло и сжалось. Он облизнул кончиком языка пересохшие губы и смолчал, стараясь поверить, что ему послышалось. Но голос зазвучал вновь, да так торжественно и жестко, что у Тимохи волос зашевелился на голове.

– Теперь у тебя будет достаточно времени подумать о жизни своей грешной и облегчить душу раскаянием перед смертью!

– О Хосподи! – взмолился Тимоха. – Хто говорит со мной?

– Мое имя сказало бы тебе о многом, – ответил голос, – но тебе не дано услышать его до дня своей смерти!

Тимоха напрягся. Голос казался ему знакомым. Ему не раз доводилось слышать его. Но где? Когда? Не слишком много женщин приходилось встречать ему на своем коротком веку. Но с говорившей сейчас он определенно когда-то встречался. Но только вот когда и где?

– Не ломай голову, – словно проникнув в его мысли, ответила таинственная женщина. – Ты не вспомнишь, кому принадлежит слышимый тобою голос, пока не увидишь меня!

– Мы с тобой увидимся? – встрепенулся Тимоха.

– Да, но только перед твоей смертью, – ответил голос невидимой женщины.

– Но пошто ты все говоришь мне о смерти? – истерично взвизгнул негодяй. – Я молод. Я жить хочу!

– Даже в шкуре раба? – усмехнулась женщина.

– Даже рабом буду, токо б жить!

– Ты мог бы жить долго и счастливо! Родители оберегали тебя. Они лелеяли тебя. Но ты… ты не оправдал их надежд. Ты убил отца… ты…

– Замолчь, стерва! – завопил Тимоха, зажимая уши. – Оне сами во всем виноваты! Слухай, вытащи меня отселя. Все што захочешь для тя исполню!

– Если я захочу, ты и нехотя исполнишь все, что я только пожелаю, раб! – Женщина рассмеялась. – Но я хочу, чтобы ты оставался здесь, в зловонной дыре! Только здесь твое место у живого, а в аду место для тебя мертвого! А теперь прощай, проклятый грешник. Жди, когда ангелы смерти придут за тобой. И не надейся попасть в рай, твоя черная душа тяжким грузом угодит в самое пекло!

Говорившая с ним женщина ушла. А