Меня разбудил кот (сборник) - Михаил Хрипин

— Ладно, — согласился Федор, — только подойди к ней поближе, а то я, хоть и русский, но не люблю долгие прогулки на морозе.

Горизонт-29 выполнил лихой комплексный маневр торможения и разворота. Через каких-то два часа он замер с той стороны станции, где торчал наружный сервисный люк.

Все это время Федор настойчиво пытался выйти на связь со станцией, но эфир был пуст.

— Черт знает, что творится! — ворчал Федор. — Будто от Плутона и не отлетали!

— Мне это теперь совсем не нравится, — сказал Саймон. — Как мы попадем вниз? Там все может быть сломано…

— Сначала надо попасть на причал, там увидим. Ослик умный, хорошо подошел, далеко тащиться не придется.

— А если не войдем?

— Ты вроде не потолстел…

— Да я про автоматику шлюза!

— А я тебе гаечный ключ дам, — ухмыльнулся Федор. — Нет, лучше разводной! Постучишь погромче!

Саймон покосился на командира. В последнее время его шутки стали все менее понятны американцу. Теперь, когда Земля была на мониторах, Саймон мог лишь руками развести — Федор не только выполнил задуманное, но нисколько не утратил бодрости духа и был готов к дальнейшим подвигам в той же манере. Это немного пугало Саймона, но результат говорил сам за себя. Теперь он остерегался возражать командиру, насколько бы бредово ни звучали его идеи. Он даже попытался вспомнить, нет ли, действительно, в комплекте инструментов разводного ключа. Но память в такой радостный момент отказалась ему подчиниться.

— Давай, пошли одеваться! — решительно воскликнул Федор и хлопнул Саймона по плечу.

Космонавты погрузились в шлюз и запустили откачку воздуха. Скафандры медленно набухали. Командир включил внешнюю связь.

— Ну мы пошли, ослик, — сказал Федор. — Закрой за нами дверь и никому не открывай. А то мало ли что. Уже не солнечная система, а проходной двор какой-то.

— Хорошо, командир, — сказал ослик и добавил: — Ни пуха вам в нос, ни пера в ж…

— Сам придумал?! — рявкнул Федор, не дав ослику закончить.

— Извините. До свидания, командир, — ответил ослик, и в голосе его отчетливо прозвучали грустные нотки.

На глаза Саймона навернулись слезы. Стекло скафандра начало запотевать, он включил ускоренную рециркуляцию.

— Пошли, пошли, Тедди, — он постарался побыстрее проскочить момент прощания.

Они вышли из шлюза и некоторое время смотрели на земной шар над головой. Потом закрепили фалы и полетели к причалу.

— Добро пожаловать на Горизонт-1!

— Где экипаж? — с ходу начал Федор.

— Внизу, на Земле.

— Не понял. А спусковая кабина?

— К вашим услугам, товарищ Задорный!

— Хм… — Федор оценил юмор экипажа, натаскавшего местного ослика общаться в духе ретро. — А где хлеб-соль?

Ослик не растерялся:

— На камбузе, товарищ Задорный!

«Хорошо живем», — подумал Федор и сказал:

— Отставить. Вот, Семеныч, как надо работать. Это тебе не тюбики под одеялом выдавливать!

— Доложи обстановку, — приказал Саймон. Он не был склонен шутить. Ситуация, наоборот, виделась ему более чем странной и зловещей.

— Экипаж отбыл на базу, — деловито сообщил ослик. — Приказано не скучать, любоваться звездами…

— У вас всегда так? — спросил Саймон у Федора. — Или только в экстренных случаях? Я что-то не заметил, чтобы, когда нас провожали…

— Ну развлекаются ребята, чего ты прицепился?

— Доразвлекались, вот что я тебе скажу.

— Это без сомнения, — Федор кивнул. — И даже нас не позвали.

— Почему не отвечал на вызов, — продолжал Саймон пытать ослика.

— Бандитским метеоритом отшибло антенну, товарищ Кнуут!

— Мда, — протянул Саймон, затем обратился к Федору: — Спускаться будем, или как?

— Ну не завтракать же мы сюда прилетели? — Федор двинулся по кривому узкому коридору. — Хотя, хлеб-соль…

— Как отсюда к лифту попасть? Эти ваши технические помещения — такой муравейник, без компаса не выберешься…

— Ты в секретной зоне, Сеня, не вздумай кому там внизу… — Федор с напускной важностью пригрозил пальцем.

— Было бы кому, — сказал Саймон.

Федор насупился, повисла мрачная тишина.

Спусковая кабина слегка покачивалась, космонавтов убаюкивало в узких креслах. Автоматическая трансляция занудно вещала:

— Орбитальный лифт является средством повышенной опасности…

— Ты на этой базе хоть кого-нибудь знаешь? — спросил Федор.

— Ни разу не был.

— Вот и я тоже. Но, судя по отношению к космическим гостям, они не сильно от ваших отличаются.

— Это ты к чему? — Федор нахмурил брови.

— Это я к тишине в эфире…

— Ничего, с этими тоже разберемся. Надо же потренироваться.

— Было бы на ком, — снова многозначительно проворчал Саймон.

Федор вдохнул полной грудью. Легкие защипало от утренней свежести. Воздух был прозрачен и чист. Посадочный док лифта тоже был чист — вокруг ни души.

— А вот теперь пора паниковать, — задумчиво проговорил Федор.

— Наконец-то, — со всем возможным сарказмом сказал Саймон.

— Ладно, пойдем к зданию порта. — Федор крякнул. — Эх, скинуть бы эту хламиду, да в подштанниках совсем уж не с руки как-то… — Потом махнул рукой: — дотопаем как-нибудь.

Здание медленно вырастало впереди. Уже было видно вход, стеклянные створки распахнуты — разъехались в стороны да так и остались настежь, словно отключили питание. Чем ближе к порту, тем грязнее становилось вокруг. На бетоне то и дело попадались пустые банки, порванные пакеты, обрывки газет. Будто ветер расшвырял помойку, а убрать некому. Напарники шагали теперь осторожно, чтобы не наступить ни на что — после стерильной чистоты на станции брезговали.

Вдруг Федор заметил в куче мусора нечто, похожее на книгу. Рука сама потянулась, все-таки русские — народ читающий, он поднял ее и перевернул, чтобы прочесть обложку.

Инки Жакир. «Феномен Оставшихся».

Федор перевернул несколько страниц, пробежал глазами строчки.

— Бред какой-то. Как это — «пропали»?

— Что там, Тедди?

— Да вот, полюбуйся!

Какое-то время они молча стояли. Саймон изучал книгу. Федор настороженно оглядывался по сторонам.

— Это что же? Тут вообще никого…

— Не знаю, Сеня. — Федор сплюнул.

— Да не может такого быть! Кто-то же должен остаться, кто-то должен быть здесь, чтобы встретить нас! Не могли же они все…

— Я вот что думаю, — Федор прищурился и посмотрел на небо. Медленно плыли курчавые облака. Солнце начинало припекать даже в белом скафандре. — Не одни же мы на Горизонте сидели. Их же еще вон сколько по системе! Надо срочно на связь выходить, совещаться надо. Такое дело…

— Пошли, у нас все получится! — Саймон закрыл книгу, и они двинулись дальше.

Войдя в помещение, немного постояли, пока глаза привыкли к темноте, потом Федор вдруг сказал:

— Смотри, Семеныч, кто это там?

Саймон проследил за рукой — на другом конце зала отчетливо была видна темная фигура на светлом фоне стены.

— А! Что я говорил! — закричал Саймон. — Есть же люди!

Он побежал, насколько позволял скафандр, в сторону фигуры. Федор потопал за ним.

Вдруг Саймон замер, как вкопанный. Перед ними стояло невысокое, космонавтам по плечи, существо. Темная свободная накидка, складками спускающаяся к самому полу. Небольшая голова с торчащими по-собачьи треугольными мохнатыми ушами. На морде, — или как там у них это называется? — маска. Окуляры на глазах, вытянутый нос, от него отходит вниз толстый шланг, прячется в складках. Слышится легкое шипение.

На полу перед существом лежал высохший, превратившийся почти в труху, в коричневую пыль, букетик. Совсем небольшой, но когда-то очень аккуратно собранный.

А потом они услышали женский голос. Так с ними могла бы говорить мать — голос мягкий, добрый, полный сочувствия и тепла:

— Я могу помочь.

2007 г.

Они не такие

Васька стоял на остановке, лениво ожидая маршрутку. Сегодня вечером ему предстояло сдать экзамен в Юридической Академии — очередная стадия внедрения. Времени было полно — июньское утро в самом разгаре, солнце изливало жар на город, можно было как следует расслабиться, погулять, привести в порядок мысли перед решающим боем. В рюкзаке лежали конспекты. Мало ли что приключится, может потребоваться и повторить. Его цель была самой что ни на есть определенной, и сдаваться он не собирался.

Подкатила желтая «Газель». Васька погрузился вместе с несколькими бабульками, ехавшими на рынок, и устроился в сиденье за спиной водителя.

— Ну что, едем, э? — послышался голос с неистребимым армянским акцентом. — Деньги передаем!

Машина тронулась. Бабульки хором закряхтели, сетуя на качку, но водитель их протесты игнорировал.