Спи со мной. Грёзы - Натали Стердам

– Хорошо, я поняла, – прерываю бессвязный поток сознания на моменте, когда Зейн вдохновенно рассказывает о ковре-самолете, который будет моим компаньоном. – Обещаю одно желание. Но я настаиваю, чтобы ты приступил к исполнению своей части договора прямо сейчас. Расскажи правду про джиннов. Про настоящих, таких, как ты.

Зейн замолкает и улыбается.

– Нетерпеливая северянка. Этот огонь в тебе от отца. Хочешь все знать? Хорошо. – Он больше не смеется и глядит с такой нежностью, что меня обескураживает эта внезапная перемена в его настроении. – Забудь обо всем, что узнала о джиннах из поп-культуры и детских сказок. Как думаешь, что это?

Обрамленный золотом рубин сверкает в солнечных лучах так ярко, как если бы средневековый алхимик огранил капли крови, создав из них драгоценный камень.

– Перстень? – Пожимаю плечами. Ответ кажется очевидным.

Зейн отрицательно качает головой.

– Ты смотришь, но не видишь, Ли. Суть вещей ускользает от тебя, хотя ты безошибочно нащупываешь грань между мирами. – Он делает паузу, и я с трудом удерживаюсь от того, чтобы не засыпать его вопросами. – Этот камень – моя душа. Если тебе будет проще понять, он выполняет такую же функцию, как диснеевская лампа. С той лишь разницей, что джинн рожден свободным и изначально не подчиняется никому, кроме Аллаха.

– Завладеешь кольцом – завладеешь душой джинна? – медленно произношу я, обдумывая услышанное.

На этот раз Зейн кивает.

– Вроде того. Получаешь иммунитет от потерявшего свободу джинна и имеешь право загадать желание.

– Всего одно? – хмурюсь, вспоминая все, что слышала раньше.

– Какая ты ненасытная. – На чувственных губах появляется усмешка. – Да, всего одно. Но иногда даже этого слишком много.

– А что потом делать с порабощенным джинном? Выходит, после исполнения желания он бесполезен?

– Пользы он действительно больше не принесет. Но главное, что не принесет и вреда. – Подмигивает Зейн.

На ум приходит голливудское кино10, в котором дьявол в образе сексапильной Элизабет Херли исполнял желания с подвохом. То ли Зейн тоже его смотрел, то ли в общем пространстве сна к нам приходят одинаковые мысли, но он поясняет:

– Разумеется, запрещено просить еще сто желаний, а после исполнения девяносто девяти новые сто, и так до бесконечности. Лишь одно. При этом, если неправильно сформулировать желание, джинн может воспользоваться оплошностью и воплотить его в жизнь… хм… с оговорками.

– Например? – Обхватываю колени руками, с любопытством ожидая продолжения.

– Однажды продавец на рынке, который работал на своего тестя с десяти утра до пяти вечера, попросил денег. Я исполнил его желание: в тот же день родственник сообщил, что работать каждый день придется до девяти, но, безусловно, все дополнительные часы будут оплачены.

Зейн улыбается, а я шокированно смотрю на него, пытаясь уложить в голове эту историю.

– Но зачем? Это же нечестно.

– Ли, спустя тысячи лет на земле понятия о том, что такое «честно» и «нечестно» теряют всякий смысл. Знаешь, что на самом деле важно?

Он ждет ответа, но я молчу.

– Главное, чтобы не было скучно. Именно поэтому я сейчас сижу здесь с тобой, девочка-джинн. Никогда не встречал женщин-полукровок. Мне нравится разгадывать тебя. Это весело.

Внезапно в меня словно ударяет молния. Ощущение такое, что череп разбили на части изнутри, а потом утрамбовали осколки в мозг вместе с извилинами. Во рту моментально пересыхает.

– Что за хрень? – Ошарашенно смотрю на Зейна, не понимая, что случилось.

– Ты хотела учиться? Вот первый урок. Блокируй сознание от чужого вмешательства, – спокойно отвечает он, не задумываясь, готова ли я к подобным методам обучения.

Меня накрывает злость. Пальцы дрожат, тело бьет крупная дрожь.

– А поаккуратнее нельзя было?

Зейн скептически поднимает бровь.

– Думаешь, другие будут с тобой церемониться?

– Другие? – переспрашиваю, массируя виски, в которых до сих пор отдает тупой пульсирующей болью.

– Ты же не думаешь, что в мире больше нет никого, кто способен управлять снами? – Смотрит насмешливо джинн, но его лицо быстро становится серьезным. – Соберись. Я попробую проникнуть в твои мысли, а ты сконцентрируй все внимание на том, чтобы создать в голове барьер и не допустить этого.

Взгляд темных глаз давит на невидимую точку в середине лба, медленно, но верно пробиваясь в сознание. Это сложно описать, но джинн словно ввинчивается туда, где сконцентрировано все, что составляет мою личность: предпочтения, привычки, сокровенные мечты, страхи, воспоминания. Я отталкиваю его силой воли, но напор слишком силен, ему практически невозможно противостоять. Выстроенный с таким трудом барьер ломается. Я ощущаю Зейна в своих мыслях. На мгновение он касается моей памяти и… я просыпаюсь.

Заведенный на семь утра будильник надрывается, пока я не отключаю его дрожащей рукой. Ну и ночка выдалась. Клянусь, никогда больше не буду слушать Селин Дион.

Глава 7

Доезжаю до дома на автопилоте, не переставая ругать себя за слабость. Нет, я правильно сделала, что осталась, но ведь никто не заставлял меня напиваться и засиживаться допоздна. Глаза слипаются. Впервые за долгое время дорога по скоростному шоссе на любимом байке не принесла радости. Поднимаюсь в квартиру в отвратительном настроении и, уже повернув ключ в замке, понимаю, что забыла купить энергетики.

– Да что ж такое!

Раздражает, что злиться в данной ситуации не на кого: спонсор моего разбитого состояния – я сама. Невыносимо хочется спать, но я должна обработать фото с концерта. Повторяю это как мантру, залпом выпиваю стакан воды, наливаю второй и сажусь за компьютер. Чем быстрее начну, тем быстрее закончу, а уже вечером меня ждет свидание с Яном. Уму непостижимо. И как он смог уговорить меня на это? Столько лет я избегала реальной близости с мужчинами, а ему удалось поколебать уверенность в том, что мне не нужен физический контакт, одним лишь прикосновением. Вспоминаю, как музыкант прижимался к моей спине, когда мы ехали по ночному городу, и по коже бегут мурашки. Может, я небезнадежна?

Спустя несколько часов сохраняю последнюю фотографию и удовлетворенно рассматриваю результат своих трудов. Кричащие от восторга фанаты. Пальцы на грифе. Обаятельная улыбка. Серия камерных портретов из гримерки. Редактор будет в восторге. А вот и мой собственный портрет. Вернее, рука, которой я закрываю лицо. Улыбаюсь, вспомнив этот момент. Ян Свенссен, сам того не желая, выводит меня из зоны комфорта, но интересно другое – почему-то я не против. Впрочем, не он один норовит перевернуть мою жизнь с ног на голову. Полученная от Зейна информация, барьеры, о которых он рассказал, и то странное притяжение, что я чувствую к нему, действуют на меня, как наркотик: хочу еще больше, а предугадывать последствия отказываюсь.

Сжимаю пальцами виски. Как это вообще возможно – думать о двух совершенно разных мужчинах одновременно? Никогда не предполагала, что способна на подобное. И это в ситуации, когда подозрительный тип с жуткими снами про расчлененных карликов ходит за мной по пятам! Вот уж на ком