Цыпочки в Лондоне - Вирджиния Ледре

Что же сегодня делает в Оксфорде лондонская цыпочка, уже получившая диплом о высшем образовании? Она приезжает сюда за «пантингом». Punting заключается в том, что вы превращаетесь в гондольера, — с той лишь разницей, что вместо Большого канала Венеции плыть надо по реке Червелл. Мы с Пат всегда отправляемся на один и тот же причал у моста Магдален, с которого поднимаемся по Червеллу к центру города. Когда я приехала в Оксфорд, Пат дала мне очень хороший совет, который я до сих пор применяю на практике:

— Никогда не стремись грести сама, бери с собой крепкого парня, пусть он этим займется, поскольку punting очень изматывает. Более того, это целое искусство. Застрянешь на одном месте — будешь выглядеть по-идиотски.

Мы доказываем, что punting — это искусство, для которого у нас нет никакого таланта. Держа в руках одно длинное весло, нужно грести стоя, опуская рукоятку как можно глубже, почти теряя весло и подхватывая в последний момент. Каждая лодка, похожая на плоскую гондолу, может вместить 5–6 человек.

Чтобы привлечь крепких ребят, следует заказать умопомрачительную корзину для пикника в одном из знаменитых оксфордских кафе, где питаются студенты, Harvey’s Sandwich Ваг на Глоучестер-Грин. В нашей корзине рядом с чипсами Pringles с беконом соседствуют сэндвичи с сыром бри и ягодным вареньем, классика английского солено-сладкого вкуса. Это приключение нужно пережить обязательно, чтобы было о чем вспомнить на старости лет!

Для многих бывших студенток memory lane — это тропинки в парке Магдален (да, опять он, я вам уже говорила, что это самый красивый колледж Оксфорда). Там не только можно встретить свободно гуляющих оленей, но и любители ботаники останутся довольны: цветы редчайших сортов, такие как романтичные fritillaries, растут вдоль тропинок… которые через два километра выводят в университетский парк в самом центре города. В субботу студенты играют здесь в крикет, обливаясь потом в своих красивых белых костюмах.

После традиционного сеанса punting Пат увлекает меня за собой по Кларендон-стрит, где всегда благоговейно замирает возле Белого дома, первой французской кондитерской, открытой в этом районе шеф-поваром Раймондом Бланом, которую его жена получила при разводе.

После полдника, разумеется, самое время выпить пива. И, чтобы вызвать следующую английскую революцию (не надо лишать надежды англичан — конце концов, они тоже убили одного из своих королей и учредили Республику… на целых одиннадцать лет в конце XVII века!), бывшие и нынешние студенты собираются в двух самых старых пабах с особой атмосферой: Eagleand Child и Lamband Flag на авеню Сент-Джил ьс.

Из красивейших музеев Оксфорда бывшая студентка предпочитает Музей Эшмола (Ashmolean), и не только из-за его коллекции уменьшенных человеческих голов… Больше всего Пат влечет к себе гнездо ласточек на крыше музея, и именно его, как старого родственника или младшего брата, она навещает на обратной дороге.

Один из моих любимых моментов для приезда в Оксфорд — Mayday[132], языческий праздник, отмечаемый вот уже много веков. В последний вечер апреля студенты отправляются на бал. Под шатрами элегантные молодые люди и красавицы в бальных платьях танцуют под музыку Pink Floyd и развлекаются на устраиваемых для них аттракционах: стрельба из лука и карабина, русские горки, автородео, записки, карикатуры. При первых проблесках зари молодежь бегает наперегонки, по-прежнему в смокингах и длинных платьях, у подножия башни Магдален-колледжа. Толпа продрогших пьяных студентов собирается на мосту, чтобы послушать голоса ангелов. Ангелов? Маленьких певцов из хора колледжа, сгрудившихся на вершине башни и поэтому невидимых с улицы. И внезапно воздух наполняется мелодией Баха или Генделя. После этого концерта самые безрассудные студенты прыгают в реку, откуда их вылавливают полицейские, недовольные, но вынужденные мириться с этой древней традицией. Они заботливо укутывают смельчаков одеялами, как хорошие отцы семейств, и отпаивают горячим чаем.

Последний этап: в шесть часов утра встреча в одном из кафе на Холивелл-стрит для Full English breakfast. Два часа спустя лондонская цыпочка снова садится в свой Oxford Tube, измученная, но полная свежих воспоминаний.

Два punting-причала:

Magdalen Bridge Boathouse и Cherwell Boathouse (рядом с Wolfson College) Стоимость punting £15 в час, но будьте готовы оставить немаленький залог (£50). Поэтому — осторожнее с оборудованием (имеется в виду, не потеряйте весло в беспокойных водах реки, как случается с половиной проплывающих мимо туристов). Идеальное количество друзей в лодке — пять. Есть возможность нанять «водителя», оплатив его услуги.

Harveys Sandwich Bar

Лучшие сэндвичи в Оксфорде.

Queen's Lane Coffee House

Самое старое кафе Оксфорда. 1654 год…

The alternative Tuck Shop

Вкуснейшие сэндвичи на вынос.

Oxford Tube

Автобусы, круглосуточно осуществляющие сообщение между центром Лондона (Виктория, Марбл-Арч, Ноттинг-Хилл и Шупхердс-Буш) и Оксфордом (Глоучестер-Грин). Билет туда и обратно от 15 до 24 евро.

Блейнхемский дворец

Этот замок собирался занять Гитлер, вторгнувшись в Великобританию. К счастью, этого не случилось…

Магдален-колледж

Самый красивый колледж Оксфорда.

Бодлианская библиотека

Больше чем библиотека — настоящий дворец!

5. Цыпочка DIY

Анкета для цыпочки

Любимая прическа (а точнее, страстно желаемая)

«Фейерверк».

Любимое домашнее животное

Уинстон, (ее) бульдог.

Любимое выражение

Супер!

Любимое ругательство

Bollocks![133]

Идеальный мужчина

Новый литовский продавец в цветочном салоне «Гарден-центр».

Настольная книга

«Ридерз дайджест».

Предмет, который следует взять с собой на необитаемый остров

Ручная пила и молоток.

Любимое средство передвижения

Ноги.

Известная личность, с которой хотелось бы подружиться

Джонни Вайсмюллер[134], оживший.

Цыпочка DIY, пробивная aльтермондиалистка, хулиганка и анархистка

Вест-Хэмпстед, Килбёрн

Лондонская цыпочка DIY носит штаны, и носит их очень хорошо. Она открыто и во весь голос отстаивает свое право на свой акроним[135]. DIY означает «сделай сам» и «выпутывайся самостоятельно». В своей жизни она все делает сама. Она может принять финансовую поддержку от своих родителей или физическую помощь от своего парня, но в малых дозах. Больше всего она любит быть независимой, и не только во взглядах. Дрель и мастерок — ее лучшие друзья. Одевается она модно, но при условии, что кашемировый свитер Prada будет стоить не больше десяти евро. Для этого у нее есть свои уловки, жизненные секреты, которые она обменивает на советы по благоустройству дома у своих подружек из северо-западного Лондона.

Долгое время она жила в коммунальных квартирах со своими однокурсниками или первыми коллегами, а потом отремонтировала (почти) в одиночку викторианский домик в Килбёрне, за который, как правило, влезла в долги на целых сорок лет. Волосы на ногах ее совершенно не беспокоят, и она открыто презирает жеманство и кокетство. Ее больше привлекает кирпич, цемент и земля, которая так приятно пахнет в Хэмпстед-Хит, куда она приходит искупаться на рассвете в озере (температура воды 12°C). Когда она не читает взахлеб последнего Джонатана Коу[136] в перерывах между работой в саду, она отправляется в Tricycle Theatre, чтобы увидеть последнюю политическую пьесу о каком-нибудь ужасном происшествии, взволновавшем Великобританию, или об ирландском вопросе, который никак не урегулируется.

Как она выглядит? Эта красивая «дочь природы» не пользуется косметикой и натягивает первые попавшиеся в шкафу джинсы вместе с поношенными кедами Converse. Наверх — трикотажный свитер Joseph, который она откопала в charity shop[137] за £2. На выход она предпочитает одежду в стиле «винтаж», которую покупает на интернет-аукционе eBay или в магазинах Красного Креста. Ее политические взгляды принадлежат к поколению первых альтермондиалистов, которые в 1990-х годах оспаривали сущность партии, политики и удовольствия. В ту пору она не пропускала ни одной рейв-вечеринки, теперь же она подалась к «зеленым» и приковывает себя наручниками к деревьям, когда чересчур усердные подрядчики пытаются их вырубить. Она питается натуральными продуктами или придерживается вегетарианства. Многие считают ее девочкой из богатой семьи, подавшейся в анархистки. Но ей на это глубоко наплевать.