По закону «Триады» - Фридрих Незнанский

Максаков вдруг поставил бокал на стол и сел на койке. Улыбка на его лице уступила место озабоченности. Он вспомнил. Три года назад он приезжал в Генпрокуратуру, чтобы посоветоваться с генеральным прокурором относительно одного деликатного дельца. Генеральный совет дал, вышел проводить и этого самого мужика показал ему в коридоре, сообщив, что это самый ушлый следователь из всех имеющихся в наличии, которого лучше обходить за три-девять земель… Фамилия у него еще какая-то занятная была. Персидский… Иранский… Турецкий. Точно.

И что же теперь? Совпадение? Невозможно.

Следователь из Генеральной прокуратуры, черт побери!

Что он делал в Ростове? И Ростове ли? Что он делал в этом поезде?

Магнитофон. Пугачева. Та самая назойливая мелодия. И прервалась. Почему? Ах да, этот самый Турецкий прикрутил звук. А почему не вернул обратно?

А Руслан, идиот, вообще ничего не заметил. Впрочем, плевать на него.

Максаков решительно встал и пошел в вагон-ресторан. Понадобилось десять минут, чтобы разбудить буфетчицу (500 рублей) и заставить ее отпереть помещение (500 рублей). Магнитофон стоял на стойке. Кассеты в нем не было.

— Где она? — требовательно спросил Максаков.

— Так это… — Она терла заспанное лицо. — Сперли, что ли? Вот гады-то! Она ж не моя! Зинка, сменщица, дала под честное слово. Ну не гады, а?!

Максаков вернулся к себе и стал методично припоминать содержание разговора. Говорил ли он что-нибудь откровенно неподходящее, что сразу станет ясно постороннему уху? Говорил, черт побери! И Руслан, дубина, говорил, и он говорил. Все время говорил. Без остановки, без продыху. Вешал лапшу Будильнику, рисовал грандиозные перспективы сотрудничества…

Нет, полагаться на лучшее нельзя, недопустимо. Нужно действовать. Нужно упредить. А то и так неприятности как из рога изобилия. Еще и эта странная история с утечкой базы данных «Аргуса» на его голову! Ах, как не вовремя. Разобраться бы, кто подкузьмил… Времени нет. Ни на что не хватает времени, хоть клонируй себя, ей-богу.

Чонг

На ладони Чонг Ли лежали несколько мятых купюр и горсть монет. Вот и весь капитал. Он разглядывал их и шевелил губами — пересчитывал. Денег действительно было всего ничего — три десятки и мелочь. И что их жалеть? В конце концов, в жизни есть вещи поважнее. Любовь, например. И Чонг Ли, сжав свои капиталы в кулаке, решительно отправился к киоску с мороженым.

…Совсем юная китайская девушка, выискивая кого-то взглядом, шла по улице. Стройная и худенькая, с наивным детским лицом, непритязательно одетая, она была не то чем-то напугана, не то сильно озабочена.

— Лянь… — Из-за ее плеча протянулась рука с рожком клубничного мороженого в яркой упаковке.

Девушка вздрогнула и тут же радостно улыбнулась, оборачиваясь, — за спиной у нее стоял Чонг Ли.

— Ли!

— Лянь, милая, это тебе.

— Спасибо! — Она взяла у него мороженое.

Чонг Ли смотрел на нее с обожанием. Лянь потянулась к нему, и они едва-едва прикоснулись друг к другу губами. А потом взялись за руки и медленно пошли по улице — ни дать ни взять комсомольцы из старых советских фильмов.

— Сто лет такого не ела… С клубникой! Знаешь, кто я, Ли?

— Кто?

— Я — настоящая московская девушка. Ем дорогое мороженое, которое мне купил мой парень… Ты сделал чудо!

На это романтическое признание Ли ответил очень серьезно:

— Чудеса иногда должны случаться.

Лянь, впрочем, тут же забеспокоилась:

— Чонг Ли, у тебя мало денег… И ты очень рискуешь… Но это ничего! Через пять минут мы будем в безопасности. Пройдем — тут меньше людей. — Она кивнула на ближайший переулок, и они свернули туда.

— С тобой я ощущаю себя тигром. Хотя мне нельзя терять голову. Нужно быть очень, очень осторожным тигром.

— Почему?

— Вчера меня пытались убить.

— Ты… шутишь?!

— Нет. В общежитии.

Лянь в ужасе застыла, мазнув себя мороженым по подбородку.

— Я чуть не подвел брата и его друзей… Даже не представляю, как эти люди узнали, что я жив и где меня искать.

— Эти люди? — переспросила девушка. — О ком ты говоришь?

— О «Триаде». Если они такие вездесущие — значит, это «Триада». Больше некому.

Совсем недавно Чонг Ли работал в цехе по пошиву одежды. Цех сгорел, остальные восемь работников погибли. Чонг Ли остался единственным выжившим свидетелем разыгравшейся драмы. Цех Чжана был нелегальным, он располагался в подвале стремительно ветшавшей пятиэтажки в Мневниках. Про китайский цех в микрорайоне, конечно, знали многие. Однако жаловаться местным жителям в голову не приходило. Во-первых, ясно было, что милиционеры, в чьи обязанности входило отслеживать таких подпольщиков, давно были куплены хозяином нелегального предприятия. А что касается шума, так Чжан сразу обшил потолок и стены импровизированного цеха звукоизолирующим материалом, так что не очень-то они жильцам и мешали. Но помешали кому-то другому…

Через несколько минут после того, как Чонг Ли, притащивший хозяину не ту упаковку лейблов, был отправлен за нужным товаром, хранившимся в дворовом гараже, входная дверь цеха лязгнула и распахнулась под ударом тяжелого армейского ботинка. Трое амбалов в масках, ворвавшиеся в подвал, обрушили настоящий шквал автоматных очередей, под которым первыми упали хозяин Чжан и его русский партнер. Спустя несколько секунд были расстреляны и все остальные работники цеха. Чонг Ли, с упаковкой на спине, увидел убийц в тот момент, когда те, выскочили из подъезда, и замер, вжавшись в стену гаража. Три амбала в черных шапках с прорезями для глаз, натянутых на физиономии, прошли в каких-нибудь двух метрах. Чонг Ли, выросший в цирковой семье, умел оставаться невидимым и неподвижным часами, даже если вокруг не было спасительной полуночной темноты…

Лянь от ужаса зажала себе лицо руками.

— Это я, я виновата!

— Не говори глупостей.

— Я! Я!!

— Ты? Нет, я не верю…

Лянь больше не отвечала.

Чонг Ли внимательно посмотрел на подружку и понял, что это всерьез.

— Но как такое может быть?

— Понимаешь… Я сказала подружке… она торгует за соседним прилавком… Я сказала, что ты мне позвонил. Что у тебя неприятности, но ты жив. Я не думала, что это так опасно. — И Лянь заплакала.

Чонг Ли погладил ее по голове и прижал к плечу.

— Ты не кори себя. Просто не доверяй ей больше. Главное, вообще никому не рассказывай о том, что говорила со мной и видела меня. А то знаешь… теперь все может случиться.

Лянь всхлипнула и закивала. Мороженое белыми и красными каплями текло по ее руке, но она этого не замечала. Они шли по стройплощадке, вдоль высокого глухого забора.

Шум стройки остался позади, а здесь был пустырь, лежали несколько бетонных блоков, впереди виднелись будки, в каких обычно живут строители. Лянь все еще лизала мороженое и рассеянно оглядывалась.

— Слава богу, здесь мы в безопасности, — выдохнула она.

— Почему именно здесь?

— Тут работает моя двоюродная сестра. Устроилась чернорабочей.

— И как же она нас защитит? — улыбнулся Чонг Ли. — Это русская стройка? Или наша?

— Кажется, русская. Видишь? — Она показала ему на двух рабочих-строителей, которые шли в полусотне метров от них. Строители, по виду таджики, через несколько секунд скрылись из вида.

— Твоя сестра упорная девушка — получила работу у русских. Наверно, ей хорошо платят, да?

— Не знаю. — В ее голосе прозвучало деланое безразличие.

— Лянь, я помню, тебе тоже не нравилось работать на рынке. Ты говорила, что на такие деньги смешно жить.

— Не обращай внимания, это были просто слова. Я очень уставала с непривычки и болтала ерунду.

— Я рад… Люди говорили… что ты хотела пойти работать к господину До. Я подрался с одним парнем, который говорил о тебе такое.

— Завистливые люди придумывают гадости о порядочных китаянках, чтоб помешать чужому счастью. Но мы же будем счастливы, да?

Лянь взял ее за руку, посмотрел в глаза.

— Да! Как только все утихнет и меня перестанут искать, я найду работу. И заработаю много денег. Может быть, даже вернусь к своему призванию…

— Любимый, я знаю.

Девушка увлекала его все дальше от входа на стройплощадку, дальше от лязга и шума, в сторону подсобок.

— И мы получим разрешение родителей. И моих, и твоих…

— Я как раз хотела тебе сказать. Из-за этого я и настаивала на встрече…

Чонг Ли смотрел на нее, затаив дыхание.

— Я получила письмо от родителей. Они согласны, чтоб я вышла за тебя замуж.

— Заранее?!

— Заранее.

— Лянь! Любимая!

Чонг Ли обнял девушку за плечи. И тут же, как застенчивый подросток, стал суетливо копаться в карманах.

— У меня есть подарок для тебя! Я сумел его сохранить, хотя бегал, как заяц. Конечно, на кольцо я еще не скопил… это так, пустяк, но к свадьбе может пригодиться.