Музыкант - Геннадий Марченко

Также Магомаеву я предложил подкинуть и реально свои вещи – "Птица" и "Женщина моей мечты". Блантер пожал плечами, мол, я не против.

Напоследок я приберег композицию "С чего начинается Родина" из фильма "Щит и меч". В прошлый раз забыл предложить эту вещь Марку Наумовичу, который исполнял ее и в моем прошлом. Блантер не возражал, поклялся сегодня же отзвониться Бернесу, на том и порешили.

На распределение песен у нас ушло несколько часов. Дай Бог, все сложится, и вещи обретут выбранных нами исполнителей. В любом случае кто-то будет их петь, в этом я не сомневался. Но абы кто меня лично не совсем устраивал, хотелось все же, чтобы все сложилось так, как мы с Блантером задумали.

– Кстати, Егор, вы не надумали забирать документы из железнодорожного и поступать в музучилище? – спросил Матвей Исаакович. – Я ведь уже созванивался с директором учебного заведения, Лариса Леонидовна мечтает познакомиться с таким уникумом, как вы.

– Завтра же тогда зайду, заберу, – обнадежил я Блантера.

– Это хорошо, завтра она должна точно быть на месте. Ее фамилия Артынова. Лариса Леонидовна Артынова, ее только назначили директором, но мы с ней знакомы не первый год. Скажете, что от меня. Кстати, запомните адрес, где располагается Академическое музыкальное училище при Московской консерватории…

– Я знаю, в Мерзляковском переулке.

– Ну и отлично, тогда удачи вам, молодой человек!

Я чувствовал себя обязанным Матвею Исааковичу за его участие в моей судьбе начинающего композитора и поэта-песенника, вот только не знал, как отблагодарить коллегу. Коньяком тут не отделаешься, совесть загрызет. Да и нет у меня пока денег на коньяк. Подарить ему песню, чтобы он выдал ее за свою? Сомневаюсь, что Блантер пойдет на это, да у меня и язык не повернется предложить такое. Ладно, что-нибудь придумаем, наверняка еще представится случай отплатить добром за добро.

На следующий день с утра я забрал документы из железнодорожного училища и отправился в Мерзляковский переулок. Артынова и в самом деле была на месте, напоила меня чаем, после чего попросила исполнить на рояле по нотам "Январь. У камелька" Чайковского из цикла "Времена года". С этим заданием я справился, затем мне предложили исполнить что-нибудь свое, и я, решив похулиганить, сыграл увертюру Дашкевича к фильму о Шерлоке Холмсе и Докторе Ватсоне. Артынова малость прифигела, после чего отправила меня с документами в секретариат, порадовав известием, что отныне я студент первого курса Академического музыкального училища при Московской консерватории.

А ровно в три часа дня я уже стучался в дверь павильона в парке Горького, из-за которой раздавались звуки гитар и барабанов. Причем ребята из "Апогея" репетировали как раз мою вещь – "Hard Day"s Night". Ну, не мою, каюсь, устал уже оправдываться сам перед собой. В конце-то концов, если судьба меня забросила в прошлое, то могу я с этого поиметь какие-то плюшки?! Можно, конечно, свои два честно сочиненных хита продвигать по мере сил, но разве удержишься от соблазна позаимствовать кое-что из еще ненаписанного никем репертуара? То-то и оно… Так что к черту моральные терзания, вперед, Егор Мальцев, к светлому будущему!

Дверь мне открыли не сразу, мой стук услышали только после очередной музыкальной паузы.

– О, привет, Егор, все-таки пришел, – протянул мне руку Иннокентий. – А мы как раз твою песню репетируем. Милости прошу к нашему шалашу.

А ничего так, нормальный павильончик. С виду он казался неказистым, а внутри довольно-таки прилично обустроен. Даже диван имелся вроде как с обивкой из натуральной кожи, и не такой уж и облезлый.

– Слышал я на улице вашу репетицию. А неплохо получается, честно. Только надо бы поработать над многоголосием. Если есть время, то можно отшлифовать этот момент. А потом я покажу вам еще кое-что из, скажем так, неопубликованного.

– У нас времени хоть до завтрашнего утра, – усмехнулся Миха, закуривая сигарету, несмотря на прилепленный к стене плакат с изображением окурка, от которого разгорается пожар.

Где-то час ушел на оттачивание деталей в этой песне. Голоса у ребят были не самые плохие, мне практически удалось достичь желаемого результата, хотя с оригиналом, как известно, ничего не сравнится. Понравилось, что музыканты, в том числе и Миха, как-то в этот момент не очень оспаривали мою позицию лидера. Я-то в бытность свою руководителем группы "Саквояж" привык управлять творческими и не только процессами, вот сейчас все это из меня в какой-то мере и повылазило.

Мы и впрямь засиделись допоздна. Прогнали "Can"t Buy Me Love", "Back In The U.S.S.R." и "Venus", доведя уровень исполнения до вполне приемлемого, после чего перешли к новым вещам.

Предложил спеть "The House of the Rising Sun", предупредив, что вещь является народной американской песней, рассказывающей о тяжкой доле парней из трущоб Нового Орлеана, то есть мы тут еще и малость накатим на буржуев.

Сорри, Рой, за похищение твоей жемчужины под названием "Oh, Pretty Woman". Сорри, Пол и Артур, за "Mrs. Robinson". И ты прости, Крис, за "Stumblin" In" и "Living Next Door to Alice". Любопытно, что голос басиста Жоры весьма напоминал голос исполнителя "Oh, Pretty Woman", а уж когда он исполнил горлом фирменный звук Орбисона, словно полоскал гланды содо-солевым раствором – тут я едва ему не рукоплескал.

Сольные партии на гитаре пришлось для начала показывать самому, но Миха оказался смышленым парнем, схватывал на лету. И что было большим плюсом – все четверо знали нотную грамоту. А значит, я мог с легким сердцем оставить им ноты с текстами, и надеяться, что они хорошо закрепят пройденный материал.

Павильон мы покидали в десятом часу вечера. Парни все еще находились под влиянием

– Пожалуй, мы уже в эту пятницу некоторые вещи сыграем в "Коктейль-Холле", – сказал Миха, закуривая очередную сигарету. Причем курил он "Camel". Как выяснилось, папа у него работал в торгпредстве, так что много чего наверняка мог достать, помимо импортных сигарет и классной гитары. Причем не скупился угощать эксклюзивным табачком и коллег по цеху.

– Слушай, Егор, а не хочешь поглядеть, как мы будем выступать?

– Где?

– Ну, в "Коктейль-Холле", и уже в пятницу, кстати, сможешь получить свой первый гонорар.

– А что, меня пропустят в "Коктейль-Холл"?

– С нами пропустят, – усмехнулся Кеша. – А почему ты не хочешь зарегистрировать эти песни в ВУОАП?

– Потому что англоязычный репертуар, боюсь, особого понимания не встретит у чиновников Агентства. А я только-только начал раскручиваться на ниве лирико-патриотических песен.

– Это точно, – согласился Миха. – Нас бы вон уже давно разогнали, спасибо папе – впрягается за группу, позвонит или подмажет где надо.

– Мда-а, – протянул я, – хорошо иметь такого папу, который может иметь других.

Мой юмор будущего до ребят, похоже, не совсем дошел. Договорились, что в пятницу без четверти семь вечера я буду стоять у черного входа в "Коктейль-Холл", парни выйдут и проведут меня внутрь.

– А можно со мной девочка подойдет? – набравшись наглости, спросил я.

– Уже мутишь вовсю? – усмехнулся Муха. – Ладно, бери свою девочку, только пусть оденет лучшее платье. И сам прикинься поприличнее, а то будешь выглядеть белой вороной.

Легко сказать, поприличнее… После изучения гардероба я ничего такого уж приличнее школьной формы не нашел. Не в ней же идти, блин! А денег на покупку нормального прикида у матери просить не хотелось. Да и незачем ей вообще знать, что я мотаюсь по таким заведениям. В общем, нужно думать.

Время неслось вскачь, уже на следующий день ближе к обеду я после тренировки заскочил в спортзал, где занималась Лена, предупредил ее о грядущем походе в "Коктейль-Холл", и от этого известия девчонка прыгала чуть ли не до потолка, предвосхищая, как будут ей завидовать подруги. Пообещала одеть самое красивое платье, на том и расстались. Кстати, она была в принципе не против, чтобы я называл ее Лисичкой.

– Ты прямо как моя мама, она тоже говорит, что я на лисичку похожа, – надула было губки Ленка. – Ну ладно, если тебе так нравится – называй. А я буду тебя называть Ежиком.

– Это почему?

– Потому что у тебя волосы на затылке все время торчат.

Это точно, с этим вихром я ничего не мог поделать, в конце концов плюнул и перестал обращать внимания. Теперь, значит, буду Ежиком. Ну хоть не дикобразом.

Тем временем я решил попытать счастья с ресторанами. Кафешки отмел сразу, что-то не вызывали эти заведения у меня доверия к ним. Другое дело рестораны, статус на порядок выше. В Москве их всегда было немало, как элитных, так и не очень. Почему бы и ресторанным музыкантам не предложить кое-какие вещи? Уж с них навар получился бы даже поболе, чем с танцпола. Другой вопрос, что даже в самый захудалый ресторан меня, 15-летнего подростка, никто не пустит. Остается караулить музыкантов на выходе, причем гадая, с парадного или черного они появятся.

Впрочем, этот вопрос можно было выяснить и у обслуги. У того же швейцара, с которым можно при желании договориться. Например, за пачку сигарет. После того набега на ларек Бугор выделил нам на днях по пачке курева "Друг", "Крым" и "Курортных". Поскольку с вредной привычкой я был в завязке, то хранил сигареты просто так, на всякий случай, заныкав их в своей комнатушке на полке среди книг, в надежде, что мама или сестра мою нычку не обнаружат.