Музыкант - Геннадий Марченко

Посмеявшись и выслушав рассказ режиссера, что моя мелодия органично легла на его последний фильм, в ответ рассказал, что в Союзе по моей идее уже отсняты и показаны первые серии телефильмов про милицию. А я даже снялся в эпизодической роли в первом фильме. Ну и про то, что написал заглавную песню к этому проекту, тоже сказал. Уважительно покивав, режиссер пожелал мне успехов в нелегком актерском деле и успешных сценариев в будущем. Переводивший весь разговор Масара Асагава смотрел на меня округлившимися глазами, ведь я-то, давая несколько дней назад интервью, об этой новой грани своего таланта не упоминал. Режиссер как бы в шутку спросил, нет ли у меня на примете и ему идеи для фильма, и тут я ненадолго задумался. Уже зная, что режиссер снимает ганстерские боевики не без участия якудза, решил немного похулиганить.

– Вы знаете, Нобуо-сан, есть. Я назвал его "Ронин с тонкой кожей". Сюжет такой…

И дальше пересказал вариацию французского боевика "Профессионал" с Бельмондо в главной роли:

– Полицейский Хирото Наруто – честный полицейский. На хорошем счету у руководства. Непримиримый борец с якудза. И вот его вызывает к себе заместитель министра внутренних дел и дает секретное поручение: законными методами прижать главаря якудзы не удается, и его надо ликвидировать. Наруто увольняется из полиции и начинает готовиться к намеченной акции. Но ситуация меняется, становится известно, что главарь якудза связан с американскими военными, а дочь министра внутренних дел собирается замуж за старшего сына главаря якудза. Принимается решение сдать информацию о Хирото Наруто этому самому главарю, с последующим умыванием рук. Но Наруто оказался крепким орешком…

Я не частил, глядя, как Асагава шустро записывает мои слова в блокнот. А ведь наверняка им в редакции должны выдавать портативные магнитофоны, или до этого местный прогресс еще не дошел? Как бы там ни было, через 15 минут я закончил изображать из себя Шахерезаду и довольно-таки похоже напел финальный мотивчик, позаимствовав музыку Эннио Морриконе из того же фильма "Профессионал". После чего режиссер с горящими глазами обратился ко мне:

– Егор-сан, пожалуйста, уступите мне ваш великолепный сюжет и не менее великолепную музыку! Обещаю, что вы будете упомянуты как автор сценария и автор музыки. К тому же я помню, что вы увлекаетесь техникой, и готов предоставить вам… скажем, кинокамеру на ваш выбор.

Тут я задумался. В прошлый раз фотоаппарат прошел без проблем. А теперь как мне везти кинокамеру? Да и что я стану с ней делать? Кино снимать, хоум-видео? Может, деньгами попросить? Или это будет выглядеть пошло? С другой стороны, можно вручить камеру советским кинематографистам. Мол, снимайте на эксклюзивную японскую технику и помните, кто вас облагодетельствовал.

– Хорошо, Нобуо-сан, я согласен на ваши условия. В принципе, сценарий у вас уже имеется, а музыку мне нужно переложить на ноты. Вот только нотных тетрадей у меня нет…

– Не вопрос, сегодня же лично привезу, – отмахнулся режиссер.

– Отлично, тогда я завтра отдаю вам готовые ноты, а вы мне кинокамеру. Я уж не буду утруждать себя выбором, привозите что-нибудь на ваш вкус.

На том и расстались, а я тут же отправился к руководителю делегации, докладывать, как заработал для СССР японскую кинокамеру. Мужик оказался понимающий:

– Это вы, товарищ Мальцев, правильно поступили, что подумали о советском кинематографе. А то у нас многие стали думать больше о собственном благополучии, чем о стране. Я еще свяжусь на всякий случай со своим руководством, но думаю, ваша идея получит одобрение… А вы, когда камеру получите, несите сразу сюда, мы ее надежно спрячем, упакуем и доставим адресату. Скажем, в Союз кинематографистов СССР.

– Конечно, Виктор Степаныч, сразу же вам принесу. А потом в Москве лично проконтролирую, дошла ли камера до Союза кинематографистов, и на какую киностудию ее пристроили.

– Э-э-э…

– Ну, если больше нет вопросов, тогда до завтра.

Покидая кабинет, я едва сдерживал смех. Ничего, теперь этот жук никуда не денется, придется ему камеру доставлять как обещал, а то ишь как глазки заблестели, небось уже обдумывал, как пристроить ее в личное пользование. Хотя вот что бы он с ней делал? Сам бы кино снимал или успел бы перепродать здесь же, в Японии?

С камерой Накагава не подвел, с виду она выглядела очень даже профессионально и весила прилично. Интересно, он ее за свои деньги купил или выклянчил на студии в счет будущего блокбастера? Впрочем, это его проблемы, я свою часть сделки выполнил, и с чистой совестью отнес камеру в кабинет руководителя делегации.

А между тем наступил день финального матча. Газеты говорили о предстоящем поединке не иначе как о дуэли двух правых нападающих – венгра Ференца Бене и Егора Мальцева. Бене к финалу забил уже 11 мячей, правда, шесть из них в первой же игре. Я забил куда меньше, и догнать Бене вряд ли смогу, но газетчики выделяли именно наше противостояние. Ладно, игра, как говорится, рассудит.

Итак, пятница, 23 октября, стадион Олимпийский. 16.30 местное время, 65 тысяч зрителей на трибунах. Израильский судья Ашкенази Менахем дает свисток – поехали!

Установка на игру была следующая… Первые десять минут – внимательный контроль мяча, игра на контратаках. В случае если пропускаем быстрый гол – переходим на игру первым номером, форварды дежурят на линии последнего венгерского защитника, забыв о дороге домой. Если же забиваем первыми мы, то продолжаем играть на контратаках, встречая соперника в центре поля.

Судя по всему, венгры получили такую же установку. Неудивительно, что первый удар в створ ворот мы нанесли на 16-й минуте. Пройдя по своему правому флангу и сместившись к углу штрафной, исполнил – к счастью, без последствий для себя – травмоопасный финт Роналдо, навесил на открывшегося Андрея Бибу, а тот бьет точно в руки Антала Сентмихайи. Это удар оказался единственным опасным моментом в первом тайме.

– Так, ребята, соперник нас побаивается, и правильно делает, – отметил в перерыве Соловьев. – Раз отдает инициативу – мы ее возьмем. Поэтому стараемся активнее идти вперед, не забывая использовать фланги. И бьем, бьем чаще!

Выйдя на поле, мы словно сразу врубили четвертую передачу. К 50-й минуте нанесли три опасных удара в створ ворот. И на 57-й минуте разыграли трехходовку Мальцев-Мудрик-Севидов-Мальцев, после чего я метров с 17 вколачиваю мяч впритирку со штангой. Стадион, немного успокоенный неспешным ходом первого тайма, несколько секунд переваривал это событие, а затем по стадиону разнеслось "ГОАААААЛ!".

Венгры в шоке, пытаются если не перехватить инициативу, то хотя бы наладить контригру. Но нас уже не остановить. Не останавливаясь на достигнутом, через 15 минут удваиваем счет. Я делаю диагональную передачу на левый фланг, откуда московский спартаковец Алексей Корнеев навешивает в центр штрафной и мяч находит руку венгерского защитника. Пенальти исполнят Андрей Биба, который мастерски разводит вратаря и мяч по разным углам. Финального свистка ждем, как токарь премию. И вот он наконец звучит, после чего на поле тут же образуется куча мала. А затем мы качаем тренера, и совершаем по стадиону круг почета. Ощущение просто запредельные!

А тут подоспела и церемония награждения. Улыбки не сходят с лиц игроков. Получая награду от министра олимпийских дел Японии Иширо Коно, я поцеловал медаль и, подняв взгляд к небу, прошептал: "Спасибо!"