Сильбо Гомера и другие - Геннадий Босов

Лоуренс Грин в книге «Последние тайны старой Африки» тоже приводит один пример из серии «случайных открытий», ставший легендой среди кладоискателей и археологов. Однажды, пишет он, из Ливийской пустыни в Каир пришел араб и принёс тяжелый кусок какого-то желтого металла, цены которому он не знал. Купец на базаре, видя древность находки и наивность человека, ни разу не видевшего золота, предложил за него такую цену, что араб с радостью согласился. «Если у тебя есть еще эти медяшки, — небрежно сказал купец, — приноси, я дам тебе за каждый следующий кусок на пиастр больше рыночной цены…» Араб с радостью согласился, он приходил еще несколько раз и приносил с собой по куску изломанного металла. Когда араб принес наконец последний кусок, купец сложил обломки вместе и получил статую человека в натуральную величину — статую из… золота, которую нашел в пустыне араб на месте каких-то развалин древнего города.

И все же, не беря во внимание мнимую пользу, которую принесли археологии грабители могил, вред, причиняемый ими исторической науке, огромен. Достаточно посмотреть на фотографии, опубликованные в специальном выпуске «Курьера ЮНЕСКО» (ноябрь 1965 г.), чтобы увидеть, к чему приводит деятельность кладоискателей. На фотографии изображена зверским образом изувеченная пустотелая скульптура Будды, обнаруженная в одном из заброшенных храмов Нагана (Бирма). Этот будда, пишет журнал, стал жертвой человеческой алчности: в чреве статуи грабители думали найти золото…

Больше полувека археологи, работающие в Египте, проклинают безымянного арабского автора XV века за «медвежью услугу» науке. Его «Книга о спрятанном жемчуге» нанесла непоправимый ущерб египетской археологии. Дело в том, что в этом, явно шарлатанском манускрипте даны описания 400 мест в Египте, где якобы спрятаны сокровища фараонов, персидских царей, греческих диадохов, римских полководцев, арабских султанов и берберийских военачальников. Естественно, все они расположены вблизи различных древних памятников. Это «пособие для начинающего кладоискателя», до издания его в Каире в 1907 году массовым тиражом, было известно в многочисленных рукописных вариантах, стоивших немалые деньги. После выхода «бестселлера кладоискателей» он разошелся в тысячах экземпляров по рукам местных и приезжих любителей древностей. Таким образом, сохранившиеся памятники были еще больше разрушены в начале нашего века.

…Легенды об исчезнувших и спрятанных сокровищах не исчезают веками, в Северной Африке, и особенно в Египте, они живут вечно. В этом уголке Африканского континента сотни и тысячи раз можно слышать о погребенных под дюнами сокровищах, они разжигают азарт и воображение многочисленных любителей авантюр, и те делают из своих видений шикарные кареты, которые порой везут их прямехонько на тот свет. Лоуренс Грин в своей книге приводит рассказ бо одном авантюристе-кладоискателе, некоем Эрихе Баумгартнере, воевавшем в африканском корпусе Роммеля. Заразившись рассказами о ненайденных сокровищах, а может быть, воспользовавшись «Книгой о потерянном жемчуге», он после второй мировой войны вернулся в Египет, проработал там несколько лет в пароходной компании, с чисто немецкой бережливостью скопил деньги и в 1952 году отправился в Сахару с автомашинами, запасами продовольствия, воды и… динамита. Взрывчатка должна была заменить таран этому новоявленному Бельцони, решившему работать по известному методу Ховарда-Визе.

Авантюрист ехал в пустыню по маршруту своего соотечественника Рольфса, который якобы еще в 1874 году нашел знаменитые изумрудные копи и золотые рудники персидского царя Камбиса, завоевателя Египта. По рассказам нанятых рабочих, немец все же что-то нашел. Но феллахи не стали помогать ему в раскопках, они считали, что Баумгартнер наткнулся на один из старинных храмов, где всегда водятся злые джинны. Тогда Баумгартнер прогнал их, начинил развалины динамитом, крутанул штопор детектора и… Заряд оказался слишком большим, огромная дюна пришла в движение и погребла авантюриста вместе с развалинами под собой. Древний храм, еще не исследованный археологами, исчез с лица земли.

«АНТИКВАРНАЯ ЛИХОРАДКА»

'Антикварная лихорадка'

Поиск сокровищ

Так всегда с джентльменами удачи. Жизнь у них тяжелая, они рискуют попасть на виселицу, но едят и пьют как боевые петухи перед боем. Они уходят в плавание с сотнями медных грошей, а возвращаются с сотнями фунтов. Добыча пропита, деньги растрачены — и снова в море в одних рубашках. Но я поступаю не так. Я вкладываю все свои деньги по частям в разные банки, чтобы не возбудить подозрения… Я буду жить, как живут самые настоящие джентльмены…

Ныне земледельческий труд приходит в упадок, а число тек, кто собирает медь, с каждым днем все больше. (Люди) бросают свои плуги и мотыги, льют металл в формах, разжигая древесный уголь. Количество фальшивых денег все увеличивается…

Те, кто собирают медь

Остались позади дорогие отели… Италия — Швейцария. Граница. В длинном, последней модели «бьюике» двое. Туристы. У машины учтивый таможенник. Проверка паспортов, осмотр багажа…

— У синьора, конечно, есть документы, разрешающие вывоз этой скульптуры?

— О, все в порядке. Мы купили этого парня во Флоренции. Вот бумага — это этрусский бог, седьмой век до нашей эры, печать.

— Все правильно, синьор… Только… тысяча извинений — это не этруски, это поздний Рим, причем копия…

— Проклятье! Зачем мне нужен этот Рим?! Сейчас в моде

именно этруски…

И «бьюик» уносит разъяренных туристов в Швейцарию. Таможенный офицер смотрит им вслед: «Когда-нибудь они увезут в своих чемоданах Колизей…»

Обратите внимание на последнюю фразу разъяренного туриста: «Сейчас в моде именно этруски…» Ну конечно, одураченному «знатоку» всучили что ни на есть «подлинного этруска». Смешно? Конечно. Но веселые итальянцы, да и не только они, мрачнеют, когда речь заходит о художественных сокровищах их страны. Еще бы, бесценные художественные наследия многих стран мира в Старом и Новом Свете расхищаются сегодня направо и налево. Каждый день, каждый час. Из музеев, частных собраний, археологических раскопов, о которых порой не знают сами археологи.

Причина? Мода. Мода на различные археологические антикварии обрушилась на Европу и Америку. Вряд ли когда-нибудь древние ваятели, ремесленники и ювелиры думали, что их произведения станут не только предметами поклонения, но и жертвами прихотливой моды. А уж если мода на туфли на платформе и этрусских богов, египетских скарабеев и индейские расписные сосуды, то будьте уверены — будут и туфли и антикварии. Туфлями завалит магазины предприимчивый фабрикант, а откуда появятся этруски и прочие древние раритеты — это никого не интересует. Разве что только полицию…

Еще один разговор, быть может записанный сотрудниками Интерпола в одном из небольших уютных швейцарских городков.

Обратите внимание на этот золотой кувшинчик, мадемуазель, — это не просто кувшин, ему по крайней мере около двух тысяч лет. Он неплохо украсит вашу квартиру.

— Месье хочет сделать дорогой подарок своей даме? Могу предложить уникальное украшение. Эта золотая брошь, возможно, принадлежала ацтекской принцессе. Очень ценная вещь, месье, поверьте… и очень редкая, возможно, в одном экземпляре.

Господин Гобе, хозяин небольшой антикварной лавки — как известно, в такой-то и можно найти «настоящую вещь», — не может пожаловаться на отсутствие покупателей. В интервью с зашедшим на огонек древнего светильника приезжим журналистом он изложил суть сегодняшнего «антикварного бума», Стандартизация жизни, массовая культура, поточное производство предметов широкого потребления и многое, многое другое, что делает современную жизнь, скажем, «среднего» француза неотличимой от жизни «среднего» англичанина, шведа, американца, приводит к желанию быть не похожим на соседа, отличаться от него чем-то «своим», ему одному присущим. Это так же, как, например, женщины не хотят носить одни и те же платья, пальто, туфли, а стараются одеваться у своих мастеров, в маленьких частных фирмах с ограниченным «тиражом» продукции. Не случайно элита предпочитает отличаться от «толпы» своей непохожестью на нее, поэтому она одевается у Диора… Не правда ли? Помните, какой скандал произошел на одном из фестивалей, когда две кинозвезды появились по какой-то досадной случайности в одинаковых платьях «от Диора»? Парад не состоялся, они готовы были испепелить друг друга на месте…

Моду задают женщины, особенно дамы света. Они вдруг захотели носить украшения, принадлежавшие чуть ли не Клеопатре, есть из посуды, которой пользовались древние кельты или греки. Полная гарантия, что второй такой вещи вы не найдете у Диора. И чем древнее вещь, чем она уникальнее, тем больше она ценится, тем больше на нее спрос. «Чем древнее — тем дороже!» — вот лозунг спроса и предложения на «черном рынке» антиквариата. Конечно, и здесь не следует впадать в крайности, иначе грубый палеолитический топор будет стоить дороже этрусской вазы. Вещь должна быть древней и в то же время «модной», в чем-то «современной», близкой к нашим эстетическим вкусам…